Ты - моя..

Косые нити дождя за окнами автобуса — то, что я наблюдаю вот уже полчаса. Разбивающиеся о стекло капли дождя пытаются успокоить бушующий комок где-то внутри. Но все тщетно. Еще каких-то пятнадцать-двадцать минут, и я увижу ее. Ту, что перевернула всю меня, все мое естество. Ту, что заставила меня познать истинную любовь, как бы я не противилась. Мысли беспорядочным потоком штурмуют сознание. Столько слов сказано, столько слез пролито — и вот скоро я увижу ее. Таможня — и вот я уже на территории другой страны. Я еду к тебе. Нет. Я лечу к тебе. Мои мысли уже давно с тобой. Я спешу быстрее обнять тебя и в беспамятстве шептать, как сильно я тебя люблю. Как сильно ты нужна мне. Как сильно больно мне от того, что заставила тебя страдать, позволила мерзким слезам катиться по щекам твоим и задыхаться от боли. Я скоро буду, еще совсем чуть-чуть… Тем временем автобус уже подъезжает к автовокзалу. Я достаю наушники из ушей и, небрежно засунув их в сумку, выскакиваю из авто. Мною тотчас овладевает волнительное чувство в преддверии встречи, совершенно непохожее на предыдущие. Я перехожу дорогу и… среди этой безбрежной, казалось бы, толпы вижу ЕЕ. Нет, я врала себе, когда говорила, что узнаю ее из сотни. Нет. Я узнаю ее из тысячи. Из десятка тысяч, из миллиона. Еще секунда — и я срываюсь и несусь к ней навстречу, словно малое дитя. Хотя, по сути, кем я являюсь? Останавливаюсь в шаге от нее и стою в нерешительности. Столько слов вертелось в голове до этой самой секунды, столько желаний, столько решимости было внутри. Я стою и смотрю на нее секунду, две, три. Теряю счет времени. Уголком сознания замечаю, что дождь закончился и выступило слабое солнце. Смотрю в ее глаза не отрываясь. Сколько хотелось сказать, а сейчас молчу, и даже нет сил произнести простое «Привет, я скучала». Делаю последний шаг вперед и привлекаю ее к себе, крепко обнимая. Господи, как же долго я ждала этого. Как же долго я мечтала о том, чтобы вновь увидеть твои глаза, твою улыбку, которая буквально врезалась в память. Так хотелось снова почувствовать твой запах, непохожий ни на один в этом чертовом мире. Без тебя было пусто. Без тебя было бессмысленно и холодно. Я чувствую, как ее руки обвивают мою талию, а мои в свою очередь гладят ее спину. Мы молчим. Нам не нужно слов. Глаза — они говорят все за нас. Они — зеркала наших истерзанных душ. Не в силах отпустить друг друга, мы в полуобнимку, держась за руки, идем по городу, не замечая никого вокруг… Где-то в глубине сознания я понимаю, что наша встреча продлится недолго. Совсем скоро ей придется уйти. Ждет семья. Муж, дети. Ждут обстоятельства, которым ни я, ни она не в силах помешать или изменить. Мы останавливаемся под раскидистым деревом — я даже не пытаюсь вспомнить, как оно называется. Я вновь заключаю ее в объятья. По телу разливается тепло. Ни одно из блаженств в мире не сравнится с ним… Быть может, я продала бы душу самому Дьяволу, лишь бы чувствовать его вечно, лишь бы вечно видеть ее глаза, держать ее за руку, прогнав мысль о предстоящем расставании. Мы все еще молчим. Ни одного слова не проронив с момента встречи, мы чувствуем себя намного счастливее тех, кто проговорил ночи напролет, сидя в объятьях друг друга с чашкой теплого чая у окна. Она отходит и опирается спиной о дерево, все еще смотря на меня. В ее молчании тысячи слов, признаний, крики, слезы, радость, боль. То же самое она читает в моих. Я склоняюсь над ней и медленно накрываю ее губы своими. Нет, это не нерешительность. Она в прошлом. Сейчас я уверена в том, что я хочу этого, и что этого хочет она. Чувствую ответное движение губ, и напрочь срывается мир с тонкой ниточки, на которой держался до сих пор. Оторвавшись от губ, лишь крепче обнимаю ее и целую в висок. Мне вдруг захотелось что-то сказать, но в это мгновенье тишину разрывает телефонный звонок. В ту же секунду начинает капать дождь, постепенно набирая силу. Она отходит в сторону и бросает в трубку несколько коротких фраз. Ее ждут. Она нужна. Ведь семья — святое. Закончив телефонный разговор, она возвращается ко мне и прижимает к себе. — Ты моя, — шепчу я около ее уха, она лишь вздыхает в ответ. Отстранившись, дает понять, что ей пора. Ее губы касаются моей щеки в прощальном жесте. Рука сжимает мою. Еще мгновенье, и она, тихо вздохнув, медленно отходит от меня лицом ко мне, словно прощаясь, а затем разворачивается и уже совершенно уверенно шагает прочь. Я стою, давлюсь воздухом и смотрю, как постепенно становится черно-белым мой мир. Внутри все горит от боли, когда я сжимаю в руке обратный билет. Разворачиваюсь и медленно бреду к автовокзалу. Все пустеет. Меркнет перед глазами, словно я больна. Быть может, и больна. И диагноз мой предельно точен. Я люблю ее. Люблю до невозможности, до беспамятства. До сих пор. Вопреки всему. Всем обстоятельствам. И знаю точно одну вещь — она моя. Она тоже это знает, именно об этом она думает сейчас, когда спешит домой, где дети перемазали стены гуашью, смеясь над тщетными попытками отца смыть их художество и в беспомощности звонящим жене. Захожу в автобус и сажусь на последнее кресло, доставая наушники. Она любит меня. Она моя. Я знаю точно.