Поездка

Чуя сидел в своей машине, нервно постукивая пальцами по рулю. Рыжеволосый ждал своего бывшего напарника, с которым они договорились о встрече в машине, но тот сильно опаздывал. Размышления Чуи на тему того, как он будет убивать Дадзая прервал звук открывающейся передней двери автомобиля. — Где тебя носило?! — Чуя еле сдерживался, дабы не врезать тому, кто заставил его ждать. — Заждался? — ехидно улыбнулся шатен. — Садись быстрее, и поехали, — отрезал Накахара, будто не слыша вопроса бывшего мафиози. Тот же устроился поудобнее, положив ноги на бардачок и, достав карту, стал крутить её то так, то сяк. — Да как ты смеешь, чертов кретин?! — Чуя хотел было ещё что-то сказать, но из-за того, что он отпустил руль, машина съехала с дороги. Благо, водитель успел затормозить, оттого автомобиль остановился на небольшой возвышенности, где начинался холм. — Ай-ай-ай, нельзя отвлекаться во время ведения транспорта, — с улыбкой на лице, точно наказывая провинившегося ребёнка, повёл указательным пальцем Осаму. Накахара пылал лютой ненавистью и злостью, но предпочел молча продолжить путь. Дадзай же наоборот, заливался соловьем, ведая своему "напарнику" способы самоубийства, случаи из жизни, даже мечты. Вместе с этим, он, положив свои ноги на колени мафиози, дергал и толкался ими. — Да завались ты уже! — не выдержал Чуя. — Молчу, молчу, — в своём репертуаре ответил Дадзай, перенеся собственные ноги на должное место. Дальнейшую дорогу соукоку молчали. Каждый из них думал о своём, но никто не решался озвучить мысли. — Приехали, — буркнул рыжий, выходя из машины, после чего захлопнул дверь. — Ах, природа, свежий воздух! — восторгался детектив. Тем временем Накахара доставал из багажника рюкзаки, один из которых так некстати застрял, потому парню пришлось опереться одной ногой о корпус машины, а руками тянуть неподдающийся предмет. — Может ты поможешь?! — негодующе попросил трудяга. — Ах, да-а, сейча-ас, — протянул юноша, подойдя к "другу" прогулочным шагом. Когда злополучные вещи оказались на земле, оба мужчины сели рядом с ними. — Так, расставляй палатку, а я приготовлю шашлык и разолью вино, — скомандовал голубоглазый. Когда все приготовления были окончены, Чуя достал из рюкзака вино, разлив его в два бокала. — Эх, Чуя, помнишь, как мы играли, когда были детьми? — Что?! Мы не играли! — Играли-играли. Ну же, вспоминай. Карты, например. — Н-ну и что? Ну да, играли мы с тобой как-то раз в карты. — Во-от, не правда ли нам было весело. — Разве что совсем немного, мы были детьми, в конце концов. И вообще, чего ты размечтался? — Да так. Эх, я пойду прогуляться, проветрюсь по пути, — задумчиво произнёс Дадзай, допивая очередной бокал вина, вслед за чем встал с земли и пошёл медленными, размеренными шагами в сторону чащи. Сейчас его одолевали мрачные мысли. Будто под воздействием психотропного препарата, в полубреду Осаму не торопясь шёл мимо зеленых великанов. Он зашёл туда, куда почти не проникал солнечный свет: казалось, будто стоит глубокая ночь. Достав из-за пазухи упрятанную веревку, Дадзай перекинул ее через толстую ветвь дерева. На его лице не было ни одной эмоции: ни веселья, ни грусти, разве что глубокая задумчивость. И вот, он уже стоит на большом камне, высотой в полметра, держа петлю, продетую через голову. Один шаг, и все — конец. В мыслях этого человека сейчас ничего нет. Спокойно, но твердо, Осаму делает шаг вперед, после чего виснет на веревке, захватившей его шею в объятья смерти. Последний вздох. Мужчина хотел насытиться последним глотком пропитанного запахом хвои воздуха, перед тем, как испустить дух. Но его планам не суждено было сбыться. Пролетевшая со свистом пуля, разрезала веревку, отчего самоубийца упал на землю, ударившись головой о камень. — Что ты снова удумал, чертов суицидник! — подбежал Накахара к лежащему на земле напарнику. — Ч-чуя...— тихо проговорил темноволосый, потеряв затем сознание. "Чёрт, что этот идиот наделал?! Нет, не так. Что я наделал?! Из-за меня Дадзай ударился головой. Но...но ведь если бы он не пытался повеситься, этого бы не случилось! Он сам виноват! Ненавижу его! Да чтоб он..." — не унимался Накахара в своих раздумьях. Все два с чем-то часа, во время которых Осаму был во власти Морфея, рыжеволосый потратил на то, чтобы дотащить его до машины и перевязать пробитую голову. — Фух, наконец я закончил, — откинулся он на спинку заднего сидения, глубоко дыша. — Чуя, где мы? — послышался измученный голос в нескольких сантиметрах от мужчины. — Проснулся наконец, — бросил Чуя, — угадай с трёх раз. Потерев шею, кареглазый коснулся бинта на голове: — Голова болит. — Естественно, ведь ты приложился ей о камень! — Кто просил тебя спасать меня? В очередной раз мне не удалось покончить с собой. — Мы сюда приехали отдыхать! Суициды уж точно не планировались! Почему ты все время пытаешься умереть?! — А что, волнуешься? — с ехидной улыбкой спросил Осаму. — Что? Н-нет, конечно! Просто мне бы не хотелось везти труп в багажнике, — попытался оправдаться Чуя. — Помнишь, как в детстве было? — заулыбался Дадзай. — Ты опять за своё? — Давай сыграем в карты, Чуя? — Нет, у тебя голова ещё не прошла. — Так значит, все-таки волнуешься, — в глазах самоубийцы мелькнул бешеный огонёк. — Не неси чушь... Н-ну и что с того? В конце концов, мы с тобой ещё и выпили. Кстати, у меня в машине есть несколько бутылок, будешь? — Накахара достал из "кармашка" на внутренней стороне двери две бутылки вина, одну из которых протянул Дадзаю. — Конечно, — взял предложенный напиток бывший мафиози. Между ними возникла неловкая пауза, которую никто не хотел прерывать, лишь глотки нарушали тишину. — Эх-х, отличное вино, не находишь, Чуя? — допив бутылку, поинтересовался Дадзай. — Неудивительно, ведь его выбирал я! — положив бутылку куда-то на переднее сидения, возгордился голубоглазый. — Чуя... — М-м? — Спасибо, что спас. — Что? Я не ослышался? Ты благодаришь меня за спасение? Полчаса назад ты меня чуть ли не ненавидел за это. Может перестанешь это делать? — Что? Ты о чем? — Не прикидывайся. — А, ты об этом, — сделав паузу, тот продолжил, — нет, не перестану. — Да как ты не понимаешь, что я не хочу, чтобы ты умер?! — набросился на напарника Накахара, повалив того на спину. — Вот значит как, — Дадзай потянул "врага" за два ремешка на груди, чуть коснувшись его губ своими. — Д-да что ты творишь?! — вскочил Чуя, вытирая губы. — А что не так? Разве ты не этого хотел? — Конечно нет, ублюдок! — Чуя хотел было пересесть на переднее сидение, но что-то заставило обернуться — и не зря — в руке Осаму сверкнул складной ножик. Он уже поднес лезвие к руке, дабы нанести себе рану, но внезапный удар по держащей нож руке, благодаря которому орудие упало на пол машины, помешал мужчине осуществить свои планы. — Ты опять?! — завопил Чуя. — Хе-хе, я знал, что ты это сделаешь. — Осаму, я тебя самолично убью — только попроси, — Накахара был готов сию секунду ударить того по челюсти кулаком. — Спокойно, спокойно, держи себя в руках, — попытался успокоить "друга" Дадзай. — Я так не могу, ты меня достал, — Чуя мгновенно приблизился к темноволосому. Его губы находились непозволительно близко к устам врага. Видимо, выпитое спиртное сделало своё дело: Накахара еле соображал. Пока рыженький мешкался, Осаму взял инициативу на себя: коснувшись губ пьяного, он прошёлся по нижнему ряду зубов, прося открыть рот. Чуя послушно разжал зубы, словно приглашая того к себе. Язык Дадзая проворно оказался внутри чужого рта, исследуя каждый миллиметр, сплетаясь в причудливом танце с посторонним. То покусывая, оттягивая губу Накахары, то хозяйничая в полости рта, Дадзай доставлял напарнику удовольствие не хуже алкогольного опьянения. — Похоже, я и вправду пьян, раз позволил тебе это сделать, — ещё не придя в себя после поцелуя, пролепетал мафиози. — Хочешь, чтобы я продолжил? — спросил Осаму, но сам он понимал, что это был риторический вопрос. — Что? А ты не закончил? — изогнул бровь преступник. — Конечно нет, — с ухмылкой на лице, Дадзай припал к шее напарника, покрывая ту лёгкими, невесомыми поцелуями; запуская одну руку под рубашку и прочие мешающиеся вещи, поглаживая несильно накаченный торс, задевая при этом то один, то другой сосок; другой же рукой расстегивая пуговицы на жилетке Накахары. — Д-дадзай, ублюдок, ненавижу тебя, — прерывисто произнёс Чуя. Не обращая внимания на эти слова, детектив отстранился от чужой шеи, сосредоточив внимание на одежде компаньона, которую нужно было снять. Расправившись с верхней одеждой, Осаму оставил Чую в одних штанах, сам же снял только плащ. — Ты так и останешься в одежде? — удивился Накахара, но когда Дадзай предпринял попытку снять с себя жилетку, Чуя отбросил чужие руки в сторону, лично раздевая бывшего напарника. Когда дело дошло до штанов, кудреватый замешкался, не зная, как поступить. Увидев, что тот остановился, Осаму расстегнул на себе ремень, затем и штаны, которые упали на пол автомобиля. Голубоглазый не мог оторвать взгляд от этого зрелища, как бы сильно ему это не хотелось. — Давай я помогу, — Дадзай аккуратно стаскивает штаны Накахары, оставляя его в одних боксерах, но и те полетели на пол спустя несколько минут любования телом напарника. Взору Осаму предстал полностью обнаженный Чуя с легким румянцем на щеках. Уложив Накахару на задние сиденье, детектив прильнул к шее оппонента, медленно спускаясь ниже, оставляя влажные следы от поцелуев. Мафиози же старался не издавать стон, который так ждал Дадзай. Темноволосый играл с его сосками: то сжимая, то покусывая и посасывая. — А-ах, — не выдержал Чуя, произнеся то, что так ждал его напарник. Сразу после этого, будто по приказу, Осаму стал целовать и обводить замысловатые узоры пальцами на бедрах того, кто так покорно лежал под ним. — М-м-м, давай быстрее, — приказал Накахара, но похоже это было больше на просьбу. — Как скажешь, — ответил Дадзай, после чего стянул с себя намокшие от сочащейся смазки боксеры, и припал к голубоглазому, даря еще один страстный, томный поцелуй, одновременно потирая его промежность. Оба парня возбудились не на шутку. Как бы детектив не хотел продлить это сладостное мучение, он еле сдерживался, чтобы не ворваться в его тело и не разорвать того ненароком. Осаму поглаживал чужое бедро одной рукой, отвлекая внимание оппонента, но когда холодный палец проник в тело Чуи, тот невольно сжал колечко мышц. — Расслабься, — серьёзно, но мягко произнес Дадзай в ухо напарнику, опаляя того своим дыханием. Как только рыжеволосый поступил так, как ему приказали, кареглазый ввел ему второй палец, двигая чуть быстрее, ища между тем комок нервов. В момент, когда в Чуе находилось уже три растягивающих его пальца, с уст мафиози слетел долгожданный стон — это означало, что Дадзай наткнулся на простату. В миг пальцы заменило нечто большее. — А-а-а, — болезненно застонал парень. Ничего не отвечая, Осаму заткнул рот врага очередным поцелуем. — М-м, — Дадзай постепенно ускорял темп, от чего Чуя стонал громче, но из-за поцелуя выходило только мычание. Им обоим нужен был воздух, оттого шатену пришлось отстраниться от столь желанных губ. Накахара раздирал кожу на спине напарника каждый раз, когда тот задевал заветный комок нервов. Когда боль сменилась наслаждением, Чуя стал двигать бедрами в такт движениям Дадзая. Для Осаму это служило сигналом — он сорвался на бешеный темп, вколачиваясь в рыженького, заодно двигая рукой по чужому члену. Мафиози буквально кричал от наслаждения, все принципы он давно отбросил подальше от автомобиля, от них, от этого леса. — Ч-чуя...— на выдохе произнёс Осаму, после чего, сделав ещё несколько грубых толчков, кончил. Накахара, уже давно излившийся себе на живот, лежал под ним, пытаясь отдышаться. Выйдя из врага, Осаму упал рядом с ним. — Дадзай...я тебя ненавижу, — все такой же красный, повторил голубоглазый. — Я знаю, — рассмеялся детектив. — У меня, между прочим, зад будет болеть несколько дней! — Ахаха, ну извини. Не я стонал, как барышня, прося быстрее двигаться, — состроил свою фирменную улыбку и акцент. — Ублюдок.