Рискнём?

Каким бы ни было моё настроение за неделю, за день, за час до этого дня, в этот праздник я непременно буду радоваться. И не потому, что буду заставлять себя быть повеселее, и даже не из-за чувства долга перед другом, нет. Я уверен, обстоятельства сами сложатся так, что скучать не придётся. Да и как скучать с таким-то другом? Феликс. О его забавных, но чрезвычайно глупых выходках можно писать целые мемуары. Думаю, лет через 50 он так и сделает. Напишет свои воспоминания розовым маркером и повесит над кроватью, чтобы было, на старости лет, чем гордиться. Ахах, что-то я увлёкся… День сегодня действительно прекрасный – утреннее солнце было жарким, как в полдень. Ещё бы, самый разгар лета на дворе. Палящие июльские лучи так и припекают, утренняя трава всё ещё покрыта росой и от неё веет прохладой. О, да, так и хочется отложить все дела и просто полежать где-нибудь на лужайке, как в детстве. Но нет, я иду к Феликсу. Этот маленький… нет, уже вовсе не маленький, но ещё такой ребёнок – не выдержит опоздания. Не очень-то приятно, когда тебя отсчитывают, а когда это делает Феликс, становится… Ну, просто смешно. Я всё-таки ускорил шаг, не в силах сдержать улыбку. Чувствую, впереди очередная безумная идея. Я стою на пороге огромного особняка. Разумеется, это был дом Польши. Я был здесь сотню раз, но в такой день всегда испытывал некую робость, что ли, и задерживался на пороге. Всегда боялся проронить что-то не то, чтобы не испортить Феликсу настроение; боялся забыть о его любимых хлебных палочках, которые я ему и так каждый раз приношу – каждый неверный шаг вызывал тревогу. Стою я тут минут 5, и мнусь, как девчонка. Что же творится с нервами… Сделав глубокий вдох, я нажимаю на звонок. Феликс никогда не открывает сразу. Он любит, матерясь, бежать через все 5 этажей, сметая всё на своём пути. Но на этот раз он подоспел на удивление быстро… В честь праздника, что ли, суетится? — Ох, Лит, наконец-то, — Польша изобразил из себя такого изнеможённого от ожидания именинника, и добавил сарказма, размахивая подаренным кем-то веером. Парню 20 лет минуло, а он всё строит из себя актёра. Я натянул на лицо улыбку и прошёл на порог гостиной. Но улыбка быстро исчезла. Я моментально почувствовал едкий, резкий запах, ударивший по ноздрям, и прикрыл нос платочком. — Феликс, и как это называется? – вопрос мой был довольно глупым… С дальних стен гостиной стекала ещё свежая краска. Видимо, Польше снова взбрела в голову эта «навязчивая идея». — А, да я, типа, к празднику гостиную перекрашиваю, — отмахнулся он, совсем позабыв о моём присутствии. Снова Польша принялся за работу, размахивая розовой кистью. – Не поможешь мне? Я лениво пожал плечами. А что мне ещё оставалось делать? После знакомства с Феликсом мне не привыкать к вечным покраскам, да и запах краски уже не так противен, как раньше. То ему вздумается кухню перекрасить, то ванную – по его словам, для «тотальной крутости» и «шика». Польша залез на стремянку, поднялся на цыпочки, пытаясь дотянуться до потолка, но безуспешно – его не совсем высокий рост дал о себе знать. — Лит, подсади-ка меня! – Это было больше похоже на приказ, чем на просьбу. Я уже сто раз пожалел, что не зашёл позже… — Подожди, мне нужно отнести палочки на кухню, — я придумал-таки отговорку и с облегчением вздохнул. Хоть на минуту подышу свежим воздухом, а уж потом… — Где палочки?! – Феликс резко повернулся в мою сторону, заинтересовавшись любимым лакомством, и… О, Боже, на меня летит всё его ведро с розовой гадостью. Секунда – и я весь покрыт краской с ног до головы, ещё секунда – и на меня сваливается сам горе-маляр, поскользнувшись в луже краски. — Блин! – как-то неуклюже выкрикивает он, тоже не переставая тереть глаза. Польша быстро поднялся, и… И как он только умудрился не перепачкаться, он же приземлился прямо на меня! Я ожидал, что он хотя бы подаст мне руку, но, как всегда, ошибался. Этот нахал отряхивался, непонятно только, от чего, и смотрел на меня так, будто я виновник произошедшего. Да и я сам отчасти чувствовал свою вину, и из-за этого стало невыносимо обидно. Но ведь я человек спокойный, и сам в состоянии подняться, так что пойти в ванную отмываться не составляло труда. Я всё ещё боюсь испортить праздник, хотя, казалось бы, куда ещё больше. Я промолчу. А ведь краска попала и под одежду… Теперь она словно прожигает кожу, пусть только немного. Всё равно больно. Очень больно, не только физически, но и морально. Надеюсь, душ поможет мне смыть весь негатив. Тёплая вода журчит, как весенний ручеёк, и это успокаивает. Я доволен. Но даже шум воды не помешал мне услышать тихий скрип двери. Не мог не заметить узкую щелочку, за которой скрывался любопытный зелёный глаз. Зачем я ему сейчас? — Ли~ит, — Феликс протянул это с такой наигранностью и жалобой… Ненавижу, когда он так делает. Сейчас наверняка начнёт что-то выпрашивать. Неужели прощения? — Лит, — продолжал Польша, — прости меня. Я потерял, типа, равновесие. Я так и знал. Равновесие он потерял, видите ли. А как другу помочь – мы бровки хмурим. Я не отвечал. — Лит, а ведь классное было падение, да? Тут я совсем опешил. Не могу понять его логику, ну что, что тут классного? Отбитая спина? Или чувство, что вот-вот задохнёшься под тяжестью этого… Этого… Я не удержался и спросил: — О чём ты? — Ну~у, — Феликс задумался и на пару секунд завис. – Это было, типа, экстремально. Ага, конечно… Экстрим так и прёт. Высота 2 метра, бешеный крик и брызги краски в лицо – что может быть лучше, друзья? — И?.. Польша стоял за дверью и подбирал слова, о чём-то раздумывая. Уже через минуту ответ был как будто прочитан по бумажке: — Короче, я хочу повторить этот адреналин! Давай сделаем с тобой прыжок с парашютом, и это будет твой подарок для меня сегодня. Я на мгновение замер. Прыжок с парашютом, говоришь? Что-то новенькое. Адреналин… Мне не знакомо это чувство. Ощущение экстрима? Глупо, но мне не хочется тебя огорчать, хоть ты огорчил меня. — Не спеши радоваться! Я подумаю. Вот я уже вылез из душевой, и услышал медленные, но уверенные шаги Феликса. Кому, как не ему, знать – никуда я от него не денусь, и что всё равно соглашусь, потому, что праздник… И не только поэтому. Я быстро переоделся и с небольшим волнением вздохнул, подходя к комнате Польши. Он наверняка уже сидел там в предвкушении моего прихода, ожидая заветных слов согласия, и расплывался в улыбке. На что я сейчас решаюсь? Такой прыжок опасен для жизни, это знает каждый, а мне терять нечего. Прыгнем вместе – вместе потом и умрём, если что… Рука об руку. — Феликс, собирайся. Я согласен. Час спустя – и мы уже в воздухе, на личном самолёте Польши. Это, скорее всего, был подарок от Америки – иначе как объяснить то, что самолёт стоял на автопилоте благодаря самому Феликсу? Под ногами у меня проплывали километры облаков. Я сам, казалось, ещё немного, и уплыву… Уплыву из собственного сознания. Боже, сейчас мы так высоко, что рассматривать что-либо внизу бесполезно. Толстая пелена окутывала всё вокруг. С тобой только небо, самолёт, и, конечно, именинник. Не могу, до сих пор не могу понять его внезапную тягу к адреналину. Но ещё больше не могу понять его дурацкую манеру одеваться. Явиться в самолёт безо всякого инструктажа, да ещё и в любимой розовой рубашке, мог только Польша. Хотя ему предстояло рискнуть не меньше, чем мне, держался он намного увереннее меня. Я даже было насторожился этой неоправданной смелости. Я внимательно проверяю инвентарь: рюкзак на месте, парашют… Вроде, тоже цел и невредим. Феликса же это мало волнует: он стоит на самом краю самолёта, размахивая руками, как птица навстречу вышине. Выглядело это забавно, и, хоть стоял он ко мне спиной, я чувствовал его довольную улыбку. «Хоть бы не сорвался», — пронеслось у меня в мыслях, и я поспешил взять друга за руку. Самому мне было страшно, но я примерно знал, как вести себя в случае опасности. — Чего ты ждёшь? – Польша снова нахмурился, и, кажется, собрался спихнуть меня вниз. Я ещё крепче сжал его руку и сделал прыжок в пустоту. — Йо-хо! – Феликсу, похоже, нравился этот полёт. Через пару секунд он уже смело отпустил мою руку, то и дело выписывая в воздухе какие-то кувырки. Впоследствии всё же пожалел об этом, поскольку был настолько увлечён, что позабыл о главном атрибуте… — Феликс! ПАРАШЮТ! – изо всех сил кричу я. От давления воздуха уши совсем заложило, так что я понимаю, почему он меня не услышал. И второй раз, и третий… А ведь до приземления остаются считанные километры! Приземления? Погодите… Да под ногами сейчас не суша, а река! От страха она кажется какой-то бездонной пучиной. Феликс не умеет плавать, а я слишком поздно вспомнил это. А ещё вспомнил, что и сам не раскрыл парашют вовремя. До этого момента, что самое интересное, я как-то спокойно относился к прыжку: не кричал, и даже особо не нервничал. Но сейчас было не до спокойствия: я начал извиваться в воздухе, стремительно приближаясь к воде, и в то же время не спускал глаз с Польши. — Феликс! ФЕЛИКС! Бесполезно. Ещё немного, и я точно сорву голос. Да я и сам себя плохо слышу, чего говорить о нём… Сейчас он падает чуть быстрее, а значит, ниже меня, но нас разделяют всего несколько метров. Успеть бы дотянуться, а там уже не так страшно. Дотянуться и не отпускать… Мы тянем руки навстречу друг другу, но расстояние всё ещё мешает. Я понял, что если сейчас же не поднажму, то он попадёт в самую глубину, и… Нет, сейчас не время думать о таком. Я обязательно спасу его, хотя не знаю, как. Но Бог мне в этом поможет. Я смотрю в глаза Феликса, полные слёз и страха. Наверное, он сейчас чувствует то же, что и я. Страх утонуть, страх потерять друга. В такой-то день… Но мы не утонем, верно? Успевая мысленно взмолиться, мы всё же хватаемся за руки, и… Сразу же попадаем в воду. Не знаю, как, но я с большим усилием открыл глаза. Феликс отчаянно пытался всплыть, но вместо этого барахтался на глубине, цепляясь за меня. Он как будто пытался забрать меня с собой на дно. Я постарался перекинуть друга себе на спину, и во всей этой суете у меня это получилось. В конце концов, мы достигли поверхности. Я высунул голову, жадно глотая воздух, цепляясь за каждый глоток жизни. Феликс повис на мне, откашливаясь от воды. Я прижал его к себе чуть ближе, мысленно пытаясь успокоить, мол, всё, мы почти спасены, и понимал, что такого экстрима ему хватит если не на всю жизнь, то до следующего Дня Рождения точно. — Ты… Ты в порядке? Неожиданно было слышать такой вопрос от Польши. Обычно я шёл у него на поводу, постоянно интересуясь то самочувствием, то ещё чем-то. Несмотря на огромную усталость, я улыбнулся и продолжил движение в сторону виднеющегося берега. — Почему ты мне не ответил? Как же это по-детски сказано. Как будто сам не видишь. Всё со мной в порядке, раз жив, да ещё и тебя с собой несу. — Держись давай, — я усмехнулся, и Феликс замолкнул. Но всё равно, даже в такой ситуации не мог вести себя спокойно. — Согласись, круто же было, — то ли искренне, то ли оправдываясь, заметил он. Я был с ним в чём-то согласен. Раз ему понравилось, то и мне приятно. Правда, если не считать последствия… Мокнем тут сейчас в холоде из-за его забывчивости, хорошо, хоть солнце греет. Стоп! Снова идиотские оправдания. Мы оба виноваты, и это признаю. Интересно, признаёт ли это он сам? Раздражает… Вдруг Феликс сорвался у меня со спины и с громким плеском бултыхнулся в воду. Я округлил глаза, но даже закричать не успел от неожиданности – через пару секунд он снова появился на поверхности. — Лит, видел бы ты сейчас своё лицо, — мне приходилось слышать это так часто, но каково же было моё удивление… — Что. Это. Было?! Польша потряс головой, закрыв лицо волосами, и засмеялся. Злорадствовал, что ли? Чёрт подери, и когда он научился плавать? Месяц назад и в ванную боялся без круга лезть, а тут ведёт себя, как рыба в воде! Это получается, я зря волновался? Зря нёс его на своей и без того больной спине всё это время?! Да он, как говорится, просто воспользовался нехваткой информации… Понравилось же ему, как я всю жизнь его спасаю, тащу всю ответственность, порчу себе нервы. Феликс, это подло. Но я снова промолчу, только ради праздника. — Ты что, плачешь? – лицо Польши на миг стало серьёзным. Вот чёрт, я и сам не почувствовал, как слёзы побежали. Обжигающие, солёные и предательские. Я ведь не могу сейчас закрыть лицо руками. Польша подплыл поближе, по-девчачьи вытирая мне глаза. Зачем? Сейчас только больше хочется уплыть, или закрыться от тебя. Я по-прежнему не издаю ни звука. Феликс тихо прикоснулся к моим губам, придерживая голову рукой. Довольно мило с твоей стороны, но невовремя. Ты так пытаешься меня успокоить, а получается наоборот, но я всё ещё сохраняю спокойствие, не в силах отказаться от поцелуя. Миг – и мы снова в воде. Я зажмурился, обнимая тебя за талию, ты же положил мне голову на плечо. Интересно, как мы сейчас смотримся со стороны? Пусть мы идём на глубину, но всё вышло, как ты хотел – адреналин, новое чувство и свобода. Теперь мы точно не утонем. Всё обернётся… нет, уже обернулось – намного лучше.