© Ŵ_ħ_İ _ť_ê squirrel ♥
***
Ссора. Вроде кажется два безумца не могут поссорится. Нет - могут, отличие только в том, как они это сделают. В этот раз получилось так, что Харли сорвала план Джокера тем, что чуть не упала с крыши. Он её поймал, конечно, но жутко разозлился, обвиняя женщину во всех смертных грехах. Он ее бил - и бил сильно, так что хрустели рёбра, щеки буквально горели от пощёчин, а дать сдачи она никогда бы не осмелилась. — Ты меня бесишь! — очередной хлопок, очередной удар по щеке, — Меня бесит то, что ты бегаешь за мной! Меня бесит твой голос! Меня бесят твои губы! Ты вся меня бесишь! — снова удар, но только по другой стороне лица. — Если ты захочешь, я уйду. — пропищала девушка и опустила глаза в пол. Это только кажется, что она сильная. Перед ним она всегда была слаба. — Хочу, — ответил он и безумно улыбнулся. Наконец, по его словам, он избавится от этой ноши. Мгновение - и она уже на земле; стоит и пытается не заплакать. Но она не смеет показывать Джокеру свое уязвимое место. Не смеет демонстрировать свои раны, которые кровоточат от одной мысли, что с ней он не пережил ни одного счастливого момента.Через неделю.
Мужчина сидит на той самой крыше, где спас, накричал, а после сказал своей женщине, что хочет, чтобы она ушла. Просто смешно. Ведь он совсем не хотел, чтобы она уходила; просто тогда тот был так зол... И эта тоже хороша - предложила такое, когда он был настолько взбешен! У них всегда были чудаковатые отношения: Харли только и твердила, что любит его, он же — вовек этого не произносил. Джокер попросту присвоил её себе. На секунду он представил, что к его Тыковке клеются. Если бы это было правдой, то он элементарно нашёл бы их и убил. Причём не просто убил бы - а в тягостных, страшных и панических муках. "Тыковка." Джокер уже забыл это слово. Забыл, как называл её так, а она в ответ кидалась к нему на шею, с по-истине детским смехом тараторя ему на ухо "Пудинг, Пудинг, Пудинг!"... На лице проскользнула улыбка. Хотя нет. На улыбку это мало похоже, при том, что он старался именно улыбнуться. На улице послышались голоса, сквозь гул которых до него остро донесся её голос. Слишком безрадостный. Даже не привычно стало слышать её такую. Эту безумную девчонку. Люблю? "Нет, — подумал он, — обыкновенный собственник, — врать плохо, Джокер, хотя кому я это говорю?" Зеленовласый быстро спустился с крыши и направился прямо на голос возлюбленной. Безумной возлюбленной. Подойдя ближе к толпе, он заметил мужчину, который пытался взять её за руку. Мистер Джей косо окинул его яростным взглядом, и тот сразу прекратил попытки. Харли не оставила это без внимания и посмотрела в сторону Джокера. Сам виноват! И в следующую секунду отвернула голову. А мужчина плевать хотел - он уверенно подходит к ней, настырно подхватывает на руки и несёт на ту самую крышу, где сказал это безрассудное "Хочу". Уже на месте он отпустил её и прошептал лишь: "Прости, Тыковка. Я так жалею о том, что сказал." Слова прозвучали слишком быстро, надрывисто, перед тем как он жестко впился в ее губы. Далеко не нежно. Грубо. Жарко. По-собственнически. У него в голове до сих пор крутился вопрос, почему он не прикончил того парня? Хотя не велика беда - еще успеется. И как он только может думать об этом, когда сейчас в его руках находится драгоценная причина будущей смерти этого бедолаги. "Она моя." После того, как Джокер оторвался от ее жгучих губ, он легонько - совсем не больно, хлопнул ладонью по щеке Харли, безумно улыбаясь. Так же, как и она.Они оба слишком безумные.