До скорой встречи, доктор Квинзель!

      Мне были интересны её посещения. В те часы, которые мы проводили вместе, она думала, что изучает меня, но это было не так. Это я изучал её, позволяя ей немного, саму малость, узнать что-то о себе. Она была милой в своём халате с очками, и светлыми волосами, и вот тогда я и задумался, что было бы, если бы они стали светлей.       Харлин Квинзель что-то строчит в своей книжке, а я наблюдаю за ней. Вот она поднимает на меня глаза, и нервно дёргает плечиком. — Что-то не так, мистер Джей? — спрашивает она. — Нет, всё прекрасно, — я дарю ей свою «милую» улыбку, но, похоже, это её не пугает. Так, так. Вот уже на протяжении нескольких недель я замечаю на себе не просто взгляд доктора заинтересованного в выздоровление своего пациента, а нечто большее. Кажется, милая пташка влюблена в меня, или испытывает нечто подобное, нужно лишь посильней подтолкнуть её в свои объятия. — Вы такая красивая. — Спасибо, мистер Джей, — она смущённо поправляет очки и снова что-то пишет, изредка поглядывая в мою сторону. — А как там снаружи? — мы поменялись ролями, теперь задавать вопросы была моя очередь. — Наверное, холодно, а под вашим халатом я заметил совсем тонкое платье. Вы не замёрзнете? — Кхм, — кажется, доктор не ожидала такого вопроса и зарделась. — Уверяю вас, мне не холодно, а даже… — она запнулась. — Жарко? — предложил я, и доктор Квинзель кивнула. — Так как там снаружи? — вопрошал я, ёрзая на стуле, чувствуя нервное возбуждение. — Скажите, доктор? — Там очень хорошая погода для этого времени года, — она откладывает ручку и немного поддаётся вперёд, я делаю то же самое. — Птицы поют в кронах деревьев, мягко шелестит ветер, в парках много людей, в основном семей и неугомонных детей. — Вы любите детей, доктор? — шепчу я, заставляя её поддаться ко мне чуть ближе. — Да, мистер Джей. Малыши очень милые, я бы очень хотела, чтобы у меня было много детей. Я… — она сама не заметила, как перегнулась ко мне через стол, и что наши губы в каких-то дюймах друг от друга. Доктор Квинзель волнующе облизывает губы, а я тянусь к ним, дотрагиваюсь и впиваюсь. Она не отталкивает меня, ей это тоже нравится, но до тех пор, пока я не прикусываю её губу. Доктор отталкивается, часто дышит и, не говоря ни слова, собирает свои вещи. Я чувствую её кровь во рту, растягиваю это недолгое удовольствие, смотря на доктора Квинзель. Несколько прядей выпало из её тугой причёски, и я нахожу их очаровательными. Да, ей определённо пошёл бы образ безбашенной девчонки. — До свидания, доктор, — попрощался я, когда она направилась к двери, и затем остановилась, и я услышал в её голосе сломленные нотки. — До завтра, мистер Джей, — ответила она и ушла. А я продолжал сидеть на стуле, безумно улыбаясь, и если была бы возможность, я бы даже подпрыгнул от радости. Скоро доктор Квинзель будет в моей власти, и тогда мы вместе придумаем, как мне выбраться из этой больницы. Я слизал остатки крови с губ и предался будущим планам касательно моего доктора и тому, чем мы займёмся в моё следующее посещение. «Я жду вас, доктор Харлин Квинзель. Возвращайтесь ко мне. Ваш — мистер Джей».