Tongue technology

В общаге темно и тихо. Мелкие опять, наверно, съебались куда-то дружным клубком, да и запаха еды с кухни и дикого ржача тоже не слышно, что и к лучшему. Юнги очень устал ─ менеджер, тварина безбожная, заездил его сегодня как бессмертного пони в честь выхода микстейпа. А Юнги что? Правильно. А Юнги это нахуй не надо, все его мысли только о том, чтобы поскорее добраться домой, постараться не убить мелких с их гоготом, из которого отчетливо можно уловить «ай донт гив э щит, ай донт гив э фак», и опустить свою бренную, без сомнения гениальную голову на подушечку с облачками. Блондин облегченно выдыхает и стаскивает обувь с гудящих ног. Свет включать не хочется, так что Шуга в потёмках проходит дальше по коридору, пока не замечает в зале горящего экрана. ─ Вернулся? В комнате сидит Намджун перед ноутом. Юнги отрешенно кивает и краем глаза видит картинку на экране и подсоединённые наушники. Ха, слушает, да? Ну теперь давай, "Рэп-монстр", попиздим о том, кто теперь лучший рэпер в группе, ага. Ну, да, до официального выхода никто из группы не слышал его новых песен. Ну почти никто. Этому мелкому засранцу Чонгуку попробуй что-либо запретить ─ заебёт же до помутнения рассудка. А Намджун весь такой сосредоточенный и серьёзный, смотрит пристально, буквально прожигает все внутренности взглядом. Зацепило, да? Юнги довольно скалится и топает в свою комнату, скидывает рубашку и откидывает голову назад, опираясь о стол руками. Глаза очень болят, а в ушах до сих пор гул машин и крики фанатов. Затихают уже. Почти стухли. Какое блаженство. Тишина, покой. Кайф. Осталось только собрать крохи сил и сходить в душ, но планы с треском рушатся. Сзади к Юнги прижимаются, кладут свои ладошки поверх его, и парня буквально насквозь прошивает от глухого голоса в затылок. ─ Ты такой плохой мальчик, Юнги… Шуга вздрагивает и рвано выдыхает от бьющего обухом жара. Чёртов Намджун, ну почему сейчас а… По голой спине неприятно трётся ткань намджуновой футболки, от чего Юнги морщится. ─ Руки убрал, ─ огрызается блондин, но его только сильнее вдавливают в стол, наваливаются всем весом и скалятся совсем по-зверски. В комнате темно, тихо, только глубокое дыхание слышно. ─ Плохой. Очень плохой. Совершенно не следишь за своим языком, ─ приторно сладко, чтобы потом контрастом укусить до боли за мочку уха. Сука. Знает, что у Юнги ноги подкашиваются, когда его за уши трогают. ─ А тебе какое дело, а? ─ Мне? ─ удивляется так наигранно. ─ Знаешь ли, на деле хочу проверить, сможешь ли ты заставить меня кончить от твоего язычка… Юнги ногтями впивается в собственный стол и почти всхлипывает. О, в голове тут же всплывают слова из песни. Аналогия заметна даже младшекласснику. ─ Намджун, только попробуй, блядь! ─ Попробую, детка, и не раз, ─ ядовито выплёвывает, хватает блондина за отросшие, буквально пару дней назад покрашенные светлые волосы и давит вниз. Разворачивает к себе лицом и довольно щурит глаза. Маленькая стерва Мин Юнги сильная только на словах. ─ Ненавижу тебя. ─ Врёшь… Врёшь, мелкий пиздёныш. О, Намджун прекрасно осведомлен, насколько всегда гордый и неприступный Шуга любит, когда его ломают, подчиняют, как безвольную куколку. Такую покорную и послушную. Любит, когда на его коленках синяки и ссадины, а губы саднят, распухшие и красные. И сколько бы он не отбрыкивался, не посылал нахуй, не ерепенился и не матерился – Намджун знает, что Шуга до пиздеца обожает быть таким. Только сраная гордость мешает Киму в полной мере ощутить всю прелесть смиренной няшечки Юнги. А может именно его сучный характер и делает его таким до рыка сладким для Намджуна, кто знает. Глаза у Юнги темнеют, а щёки наливаются румянцем. И лидер точно знает ─ далеко не от стыдливости, а от возбуждения. Причем такого, что любимые чёрные боксеры Юнги наверняка уже мокрые. Его личико такое детское и невинное, что у Намджуна руки чешутся от желания его испортить, замарать… Он, ухмыляясь, медленно расстёгивает ширинку, достает возбужденный член. Облизнувшись, водит головкой по сомкнутым мягким губам, не давит, просто наслаждается видом – возле его ширинки невыносимо привлекательный раскрасневшийся Мин Юнги, а его член тыкается в тонкие розовые губы, оставляет влажный след на них. Сплошная эстетика, мать её. ─ Не будь врединой и открой рот. ─ Сука… ─ шипит в своей манере блондин, а потом вскрикивает – больше от неожиданности, чем от боли, ─ потому что его резко дёргают за волосы. А открытый маленький ротик тут же заполняют твёрдым и горячим, проталкивают глубже, и пальцами поднимают за подбородок, чтобы член с легкостью проскользнул в глотку, а Намджун смог беспрепятственно увидеть это. Юнги весь из себя такой нежный и сладкий мальчик, а вот ротик у него грязный. Он им ругается, курит, пока менеджер не видит, и им же обволакивает толстый член сейчас. Он пальцами сжимает Кимовы бёдра и двигает головой вперёд-назад под руководством зарывшейся в светлые мягкие волосы на затылке руки Намджуна. И лидер, глядя на возмущенное, раскрасневшееся лицо и искры гнева в кошачьих глазах, подумал бы, что Юнги совсем не нравится. Только вот щекочущий нежную кожу ствола язычок опровергает это. Потому что няшечке Мин Юнги нравится сосать. Глубоко, пошло, обязательно стоя на коленях и обязательно у Ким Намджуна. Он втягивает щёки и отсасывает так старательно, что у лидера глаза от удовольствия закатываются. Хлюпает слюной, елозит по головке и проталкивает все глубже, почти не давясь. Творит своим острым, длинным языком такие вещи, что немыслимо просто. Действительно, tongue technology, чтоб его… Каждая мышца в теле напряжена, Намджун едва не стонет, хрипит, насаживая маленькую прелесть ртом на свой член. И похуй, что потом Юнги ему локтем больно заедет по яйцам, потому что затылком бьётся сейчас о край стола и «охуел, что ли, я и так сегодня заебался, а тут еще и ты со своим монстром в штанах лезешь». Похуй, это же будет потом. А сейчас у Намджуна живот сводит от приближающегося оргазма. Он с хлюпом вытаскивает покрытый слюной член и рукой пару раз с силой проходится по нему. Глаза закатываются, и из горла вырывается задушенный рык. Намджун откидывает голову назад, кончая в волшебный ротик, попадая горячими каплями на губы, мягкие щеки, подбородок. А затем мажет пальцами по щеке, собирает горячую сперму и засовывает пальцы в этот же рот. Чтобы, смотря в совершенно безумные глаза своего нежного, гордого мальчика, приказать: ─ Глотай. Потому что гордые, нежные мальчики обожают, когда с ними грубо...