Единственное, что их разделяет

Они пересекаются с Сакуей на прогулке, на пляже, в метро и в магазинах, и Мисоно все еще пытается верить, что это простые случайности, совпадения. Просто так легли карты. Мисоно больше уважает шахматы. Сакуя криво усмехается при встрече — ну знаете, в своем нахальном, мерзком и, мать его, притягивающем стиле, обнажая язык и выступающие клыки, мол, надо же, какая встреча, ахоге. Мисоно хочет ответить "взаимно, ублюдок" и стереть мерзкую ухмылочку с его лица. Мисоно молчит, волосками на коже ощущая присутствие вражеского подчиненного. Сакуя облокачивается о качели и запрокидывает вверх голову — у него сейчас чертовски мирный вид, и Мисоно с удивлением обнаруживает, что не может отдать Лили приказ. Убей, кричит здравый смысл. — А-хо-ге? — вкрадчиво спрашивает Сакуя. Он никогда не зовет его по имени. И ведь не то чтобы Ватануки его ненавидит — по большему счету, ему просто плевать. — Завис, что ли? — Сакуя щелкает Мисоно по лбу. — Ты со мной драться-то будешь? Мисоно думает — уж лучше бы он ненавидел, чем быть чужим. Мисоно делает судорожный вдох и ударяет Сакую по пальцам. Тот лишь скалится. — Нэ, ахоге. Единственное, что нас связывает — это Махиру, — говорит он, и улыбка медленно сходит с его губ. Взгляд у Сакуи колючий и жесткий, а в полутонах голоса слышится "уйди от него, не мешай, не стой рядом, он мой, отъебись, отъебись от Махиру". Мисоно думает: ты ничегошеньки не понимаешь, идиот. Мисоно кривится, и Лили садится ему на макушку в тщетной попытке успокоить. — Единственное, что нас связывает — это Махиру, — повторяет Сакуя и даже не пытается его атаковать. — Ты идиот, — вслух говорит Мисоно. — Или, точнее, лжец. Сакуя смотрит на него и щурится, сжимая и разжимая кулаки: Сакуя ненавидит ложь и терпеть не может ту правду, которая страшнее лжи; правду, что исходит от Мисоно. Потому что на самом деле Махиру — это единственное, что их разделяет.