Откуда мы могли знать, что все обернется именно вот так?
***
За окном вовсю барабанил проливной дождь, отчеканивая по крышам очередную, беззаботную и никому непонятную на слух мелодию. Последние лучики солнца пытаются пробиться, пробраться сквозь серую и грозовую пелену тяжелых облаков. Почему небо плачет? Оно разделяет все болести и муки вместе с тобой, плачет вместе с тобой. В доме парня с карими глазами все как и всегда шло своим беззаботным чередом. У Махиру в процессе готовки в очередной раз сбежало молоко, и он, бросая чистку отваренного картофеля, сломя голову несется к кухонной плите. Из гостиной комнаты как обычно доносились звуки скрежета металла, пальбы, которые так и въедались в черепную коробку. И какой симфонии там только не было. Куро опять, не опять, а снова рубился в какую-нибудь видеоигру, напрочь позабыв обо всем и совсем не замечая возни парня на кухне, который то и дело заморачивается, как бы ему лучше состряпать обед. Только я и ты, моя дорогая приставка. Не может же быть все так идеально? Все-таки в каждой истории есть одно «но» — и этот рассказ не является исключением. Что-то определенно терзало Широту, какое-то чувство: это гадкое и мерзкое чувство боли, разъедающее и сжигающее все внутренности и плоть, пронизывающее каждую клеточку тела. Какое именно чувство боли? Вроде бы все в порядке, а что-то все равно было не на своем месте, лежало не на своей полочке. Парень этого не осознавал и не придавал «недугу» особого внимания, ему хотелось как и всегда сделать все просто и без проблем. Но сколько ни пытайся — провал. И с каждым днем, нет, с каждой секундой это сжимающее чувство в грудной клетке все больше и больше нарастало, набухало, превращаясь в гнойный и гнилой ком. Он понял, осознал, что это, но мысли не давали спокойного житья. Оно разрушало его изнутри, сжирало всего со всеми потрохами. В конце концов, Иву стало невыносимо дышать, кусок еды не лез в свое горло, голос охрип, говорить стало совершенно невозможно, Широта уже и позабыл, когда в последний раз смыкал глаз. Было ощущение некого эксперимента: парню казалось, что он находится взаперти, повязанный, в некой комнате, стены которой были окрашены в бело-кровавый цвет. Я схожу с ума?.. Я хочу лишь одного — забыть это проклятое чувство. «Неполноценность. Безответность. Отчаянность. Забери мое черное сердце, вырви его из грудной клетки и раздави до основания. Плачь, уничтожь красиво, ходи, танцуй по краю острого лезвия ножа. Упади и умри.» «Демоны поселились в моей голове, сладким и приторным голоском млея: "Закончи весь этот ад, поддайся своему желанию. Ты ему не нужен. Ты ничего для него не значишь. Ты всего лишь чертова обуза. Жалкое подобие человека. Ты всего лишь обманываешь себя. Уйди красиво из этой жизни. Все твои бабочки в животе сдохли, захлебнувшись и увязши в собственной крови." Струна скрипки рвется, изливая последний мучительный звук..» Убей себя. Прекрати страдать. Нет. Я не могу. Я не могу оставить его одного. Приготовив обед и расставив все точки над «и», Махиру зовет Сервампа Лени уморить, как говорится, своего голодающего червячка. Сонный дьявол, что-то пробурчав себе под нос, типа: «Какая боль. Раздражает. Лень идти.», нехотя отрывается от своего безумно важного занятия, плетясь к источнику его головной боли. Парень во всю хозяйничал на своем поле боя, размахивая поварешкой то в одну сторону, то в другую и расставляя чашки с пылу, с жару приготовленным обедом. Куро мягко приземляется на уже поданный Широтой стул, принимаясь за еду. Наконец, и Ив смог присесть за все время, проведенное за готовкой. Но слякотный и мокрый ком стоит в горле, раздирающий все до крови, и желание перекусить сразу же отпадает. Но подросток просто не подавал виду, старался держаться, вести себя обыденно, скрывать свое подавленное состояние, что плохо, к сожалению, получалось. В последнее время и Лень не очень-то и сильно сговорчив, избегает своего же хозяина, отводя безразличный ко всему взгляд в сторону. Куро.. Что с тобой? Разве ты не видишь? Или ты не хочешь замечать, что я к тебе, болвану, чувствую? Тебе плевать? Почему ты себя так ведешь? Избегаешь, пятишься назад.. От подобных действий со стороны вампира становилось еще больнее, но на это Широта лишь натянет на свое лицо, полное дикой боли, фальшивую улыбку и поспешно скроется в своей комнате, попутно «весело» сказав: «я не голоден, со мной все в порядке, не волнуйся.» Но Сонный дьявол знал об переменах в поведении хозяина, и это он заметил уже очень давно, от его внимания это не ускользнуло, просто сил не хватает сказать, заикнуться об этом. Видно, и сам Сервамп неровно дышит к нему? Но почему он это скрывает за маской губительного для парня равнодушия? Зачем все так усложнять? Оба друг друга стоят. Махиру.. «Махиру. Придурок. С тобой так проблематично, что думать о таком слишком муторно.» «Что же поселилось в моей груди? Любовь? Безответная любовь? Почему мое сердце так трепещет, когда я рядом с ним? Оно вот-вот выскочит, разрывая все ткани вдребезги. Это умиротворенное и спокойное лицо, полное пофигизма, так и манит к себе, манит все сильней, манит прочувствовать его ледяные губы на своих. Я отдал бы все лишь за секундные объятия с тобой. Неловко вздрагивать и заливаться красным румянцем от каждого твоего небрежного прикосновения, но такого полного нежности и искренности. Ощущать на своей гладкой коже пылкие, полные любви поцелуи. Так хочу, хочу, жажду, желаю. Мне нужен лишь ты, но я тебе — нет. Я лишь дышу тобой.» Закрыв все шторы на запотевших от проливного дождя окнах, Широта рухнул без всяких сил на кровать, залезая под пуховое и теплое одеяло; парня уже очень длительное время не отпускают мысли об этом, о нем. По его щеке скатывается очередная горькая и горячая слеза, очерчивая скулы. Отчаяние. Смерть. Все это сильно так давило на мозг. В данный момент парень чувствовал себя брошенным, покинутым, подавленным, отвергнутым. Разрушался весь внутренний мир Широты, весь. «Ты полностью и без остатка разбит им, как чистый и девственный хрусталь. Он сломал тебя, как тоненькую и хрупкую тростинку. Сломал все эмоции и чувства. Сломал всего. Ты течешь по моим венам и артериям, все сильнее затуманивая разум. Ты как вирус, распространившийся по всему телу, и от этого нет никакого спасения. Ты не убежишь и не спрячешься, он найдет, обязательно найдет.» — Я люблю тебя, Куро. Сильно. До разрыва грудной клетки. Я нуждаюсь в тебе. Будь со мной, и только.. — тихо сорвавшимся до жути голосом от слез в пустоту прошептал Махиру, зарываясь носом в подушку. Это имя эхом, импульсивно разносится по всей моей черепной коробке, долбясь об ее стенки. Почему? — Я тебя тоже, — парень даже и не заметил, как в его комнату проник незваный гость, опершись об дверной косяк. С трудом обернувшись в сторону доносившегося такого знакомого и родного голоса, Широта заплаканными красными глазами растерянно уставился на его обладателя. «Этот тембр.. Такой сладкий, что он ласкает всю мою ушную раковину.» Он не мог сообразить, поверить, что произошло прямо сейчас, краем уха прислушиваясь к этому нежному голосу, напрочь обо всем забывая, а его Сервамп продолжал глаголить что-то. «Не дай мне умереть. Ты здесь и сейчас — для счастья больше ничего и не надо. Приди ко мне и обними меня до хруста всех ребер, сердца. Я одурманен лишь тобой. Забери мою душу. Прошу. Молю.» Спустя пару каких-то мимолетных минут, Куро, поняв, что Махиру совершенно его не слышит, находясь в другой вселенной, где только лишь они одни, их горячие тела, переполненные любовью и жаркой страстью. Он молчал, с недоумением всматриваясь в карие глаза, слегка припухшими от слез. А паренек продолжал лишь пялиться на мертвецки-бледное лицо своего друга, а друга ли? Возлюбленного всей жизни. Его лишь он ждал. «Его мордашка.. Невозмутимая, беззаботная. Мне нравится эта освобожденность. Эти прекрасные кроваво-алые глаза, я готов в них утопать всю свою чертову жизнь, я жажду захлебнуться в этих бездонных и рубиновых океанах.. Шелковистые волосы, светлые сапфировые и непокорные пряди, которые так аккуратно ложатся на очертания твоего лица, что так и хочется в них зарыться носом, вдыхая твой запах, твой, закопаться пальчиками полностью в твою макушку, взъерошивая кристально-чистые волосы. Ты мое истинное счастье, Куро.» Продолжались такие «гляделки» недолго. Махиру, вскочивши с кровати и выйдя из транса, начинает хлопать себя по красным щекам: — Неужели, мне все это снится? Нет, это определенно сон. Я сплю. Ущипни меня.. — сипло выговаривает следующие слова Широта, тупя ошеломленный взор в темный угол комнаты. — Не-а. Ты вовсе не спишь, — ленно протянув, Сервамп срывается со своего места, направляясь в сторону испуганного парня. Лень присаживается на край кровати своего хозяина, слегка приблизившись к нему и ущипнув того за нос. На это Махиру лишь пожал плечами, застыв на месте, все еще не понимая, что здесь происходит. Какой-то абсурд, не так ли? Все то, чего так сильно желал шатен, находится здесь. Он сидит прямо перед ним. Прямо перед ним. Рядом. Близко. Так близко, что можно было услышать учащенное и сбившиеся дыхание Сонного дьявола. «Так и хочется почувствовать твое горячее и возбужденное дыхание на своей коже, скоропостижно покрываясь мурашками.» — Куро, я.. — Лень не дал ему закончить эту сухую фразу, припав к долгожданным и трепещущим губам парня. Жадно и небрежно целуя нежно-девственные уста, он наваливается всем телом на Широту, тем самым заставляя Ива сломиться под его напором и упасть на кровать. Ты только мой и принадлежишь лишь мне. Лицо юноши предательски заливается багровым румянцем, а сам он лишь наслаждался этим мокрым и знойным поцелуем, неуверенно тому отвечая. Руки Махиру двигаются в сторону Сервампа, обнимая и вцепляясь пальцами в куртку светловолосого. Он дождался. Его крепкое тело, его твердые руки, его шершавые и холодные губы. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. А его алые глаза сжирают заживо. Вампир то и дело пытался проникнуть в ротовую полость парня, сподвигая того, пустить язык Черного кота туда: Лень облизывал и покусывал губы Широты, действуя аккуратно и точно, зная, где нажать, а в ответ он лишь легонько постанывал. Если бы он знал, как его стоны, вздохи и крики ласкают ухо Сонного дьявола. Проникши в ротовую полость, Сервамп медленно подбирается к небу, проводя по нему, тем самым заставляя Ива возбудиться еще больше. Махиру нерешительно дотрагивается до горячего языка Куро, сплетаясь с ним в диком и жарком танце. Становилось невыносимо дышать. Слишком пылко и страстно, но Широта никак не хотел отцепляться от своего предмета обожания. Отстранившись от парня, Куро кончиком языка вылизывает припухшие и слегка кровоточащие уста своего хозяина. Оба поддались искушению и соблазну. — Я слышу хруст твоего сердца, — промямлил вампир, притягивая к себе тело Широты. Парень лишь по-настоящему улыбнулся за столь долгое время, и уткнувшись в макушку светловолосого, вдыхая его сладостный аромат, прошептал: — Я так искренне счастлив. Это гнобящее чувство боли наконец-таки исчезло. Мне всего лишь было достаточно услышать эти слова. — Я тебя люблю, идиот, — Черный кот приложил свой холодный палец к горячим губам паренька, заставляя его замолчать. «Я думал, что ты мне не ответишь на мои чувства, а ты ответил.»