Наркотик

Сумеречница сжала дрожащими пальцами шприц с длинной тонкой иглой. Она уже представляет, как эта самая игла вонзаеться в ее мраморную нежную кожу, причиняя резкую боль, но оставляя лишь крохотную капельку алой крови. После боли ее ждёт наслаждение, эйфория. Но даже эта мысль ничуть не успокаивает, и по бледным впалым щекам катятся горячие слезы. Ее не пугала физическая боль, ведь однажды она уже пережила тяжелую душевную травму, а ведь это гораздо хуже. Больнее тех эмоций для нее уже ничего не будет. Ее еще никто так не предавал, не топтался на ее чувствах с такой холодной жестокостью. От досады она до скрипа в зубах стиснула челюсти. Ненависть к когда-то так горячо любимому коту и страх за свою собственную судьбу не давали ей покоя. Наверное, она до сих пор любила его, но в то же время продолжала яростно ненавидеть, каждую ночь проклиная его имя. Грач предал ее. Он самовлюбленно играл ее чувствами, совершенно не думая о бедной кошке и о том, какого ей будет, когда она узнает правду. Она узнала и в тот же момент потеряла смысл жить дальше. И теперь ей так больно, так страшно! А что теперь подумают другие? Что будут думать о том, кто так безжалостно поступит с ней? А что о ней самой, кошке, которая так и не сумела справиться со своим горем? Великое Звездное племя, эти мысли невыносимы! Ну разве так можно? Разве это честно – так поступать? Ну почему она влюбилась именно в этого черствого и бессердечного кота?! А ведь он сам никогда не любил ее по-настоящему. Но все равно врал, делая так ужасно больно. Он даже не удосужился подумать о своем собственном сыне, Ветерке. А бедняжка рос, окруженный постоянными ссорами своих родителей, смотря на слёзы своей матери и холодный осуждающий взгляд отца. А этот мерзавец даже не думал об этом! А она его любила. Чисто и искренне, закрывая глаза на все его поступки. Любила и видела, что безответно, но до последнего надеялась получить хоть каплю чувств, каплю нежности с его стороны в ответ на ее безоговорочную преданность. Но это все было бесполезно. Сказанное на Совете было таким потрясением для бедной Сумеречницы! Шоком, в который ее вряд ли могла ввергнуть любая другая новость. У Грача, ее любимого Грача, есть дети в другом племени! Там же у него и кошка, которой он посвятил пол своей жизни. Так пусть и идет к ним, пусть и живет вместе с ними! Пусть только не мозолит глаза каждый день и не заставляет плакать в одиночестве… Сумеречница в порыве злости изо всех сил ударила кулаком по бетонной стене. Холодная пустая комната. Здесь она - отчаявшаяся обрести ответ на свою любовь кошка - будет наедине с этими мерзкими, выкрашенными в тусклый серый цвет стенами-великанами. Она здесь совершенно одна. Ну и пусть! Так даже лучше. Никто не посмеет мешать ей и портить своим присутствием ее одиночество. Молодая тощая кошка присела на холодный от сырости пол и задрала рукав черного кружевного платья, сшитого на заказ из дорогой ткани, обтягивающего ее костлявую фигуру и плавно струившегося до самых ее худых щиколоток. Когда-то она была обладательницей прекрасного спортивного тела, на которое не уставали откровенно пялиться почти все коты ее племени. И даже рождение котенка не испортило ее прелестных подтянутых форм. Это было до того момента, как она стала морить себя голодом, до того, как начала курить и подсела на разные легкие препараты. Да, она по-прежнему молода и все так же красива, даже с этими впалыми щеками, выпирающими острыми косточками и затуманенным взглядом, обращенным в пустоту. Ее черные как смоль волосы уже не такие густые и пышные, как раньше, они уже не так лоснятся, но до сих пор остаются красивыми и длинными, доходящими почти до пояса кошки. Она еще так молода. Но уже так несчастна. Как и в ее мыслях, а может быть даже в назойливых снах, являющихся ей каждую ночь, острая блестящая игла касается тонкой белоснежной кожи. Мгновение, и она уже проткнула ее, глубоко вонзаясь в руку Сумеречницы. И вот та самая маленькая капелька крови. Кошка морщиться и приглушенно шипит. Больно. Ну да ладно. Она уверенна, что это ненадолго. Новая вспышка острой боли. Это ужасное вязкое чувство растекается по венам, как и этот препарат, уже более тяжелый, нежели те, что были до него. Его доза заранее рассчитана. Этого количества было бы много даже для полностью здорового организма, что уж говорить о изменённой и насквозь больной Сумеречнице. Неприятно и противно. Но скоро уже станет хорошо, станет все равно. Когда же наступит это «скоро»? Наверное, ее найдут здесь завтра. Мертвой. Они будут с ужасом смотреть на ее изуродованное голодом тело и такое красивое дорогое платье, которое она специально надела по такому случаю. Они будут пялиться на ее тело даже тогда, когда ее души уже не будет в нем. Она покинет эту бренную оболочку, скинет все оковы и умчится куда-то далеко, где навсегда будет одна и никто не сможет вторгнуться в ее собственный миленький мирок, никто не сможет помешать ее счастью. Или несчастью. Она не хочет бродить среди звезд вместе с другими. Она уверенна, что ее ждет совершенно другая участь. «Передозировка наркотиков» - скажут они, а она согласиться. «Мой наркотик – это ты. И это действительно передозировка. В моей жизни было слишком много тебя».