***
Я стоял перед дверью в квартиру Харлин, было почти двенадцать часов дня: не слишком рано для визитов, поэтому разбудить её я не должен. Собравшись с силами, я нажал на кнопку дверного звонка. Некоторое время не происходило ничего, ни шума в квартире, ни звука открывающейся двери. Я вздохнул и повторно нажал на звонок. На этот раз за дверью послышались торопливые шаги, затем послышалось, как будто бы что-то тяжёлое упало, и сразу же после громкое: «Чёрт!». Я не смог удержать улыбки и в этот момент дверь открылась и на пороге стояла Харлин. Волосы взъерошенные, будто ото сна, с зубной щёткой в руке, в зелёном свитере и джинсах. — Привет, Брюс, — улыбнулась она, поправляя светлые волосы и заправляя непослушные пряди за уши. — Здравствуй, я не знал, что ты вернулась, но, поговорив с комиссаром… — Ты не хочешь прогуляться? Поесть мороженое или в кафе позавтракать, ну, или пообедать, я не уверенна в том, сколько сейчас времени… И там мы обо всём поговорим. Я как раз уже готова. — Я посмотрел на зубную щётку в её руке и усмехнулся. — Тебе, как минимум, нужно оставить зубную щётку дома и расчесаться. — Она удивлённо раскрыла глаза и, посмотрев на зубную щётку в своей руке, засмеялась. — Да, ты прав, — ответила она, потирая шею. — Утро сегодня выдалось просто сумасшедшее, я забыла про то, что готовила завтрак, и моя овсянка поджарилась прямо в кастрюле, а потом я её ещё и отскрести пыталась. Я не смог удержать улыбки, а затем вдохнув поглубже почувствовал лёгкий запах гари доносившийся из её квартиры. — И как твоя кастрюля сейчас? — поинтересовался я. — Пока не знаю, у меня не вышло её почистить, поэтому я просто поставила её в раковину и залила водой с моющим средством, чтобы отмокала, — ответила она. — Я открыла окна, чтобы проветрить, здесь ещё ничего, а на кухне всё пропахло. Ты не будешь против, если я не буду тебя приглашать войти? Мне и самой там оставаться не очень хочется. — Нет, не буду. — Хорошо, тогда я сейчас, как ты уже сказал, верну щётку на место, расчешусь и возьму свою сумку, — улыбнулась она и вернулась в квартиру, закрыв за собой дверь прямо перед моим носом. Это всё, конечно, странно, но сейчас я не хочу этого знать, разберусь чуть позже. — Всё! — произнесла она, выходя в подъезд. На её плече висел рюкзак, светлые волосы были расчёсаны и волнами лежали на плечах. — Пошли. Харлин закрыла дверь и повернулась ко мне. — Пошли, — улыбнулся я.***
Погода была довольно хорошей для осеннего Готэма. Небо чуть пасмурное, но не предвещающее дождь. Вся листва на деревьях сменила свою цветовую гамму с зелёной на рыжую и постепенно начала опадать. Мы с Харлин гуляли по парку, что был рядом с «Уэйн Энтерпрайзес», и девушка с заинтересованным видом оглядывала гуляющих по парку людей, ела овсяное печенье, запивая соком из маленькой коробочки, купленной в ближайшем магазине. — Я ненавижу овсяное печенье, — сказал я, смотря на неё, откусывающую кусочек печенья. — Зато я люблю, как его можно не любить? Из всех моих друзей его ест только Диггер. Когда мы были на заданиях, он постоянно его у меня таскал, — улыбнулась она, поворачиваясь ко мне. Её голубые глаза радостно светились, прогулка ей определённо нравилась. — Кстати, ты знал, что Джун пригласила Лоис и Кларка на свою свадьбу? Позавчера мы вместе выбирали свадебный торт: он, конечно, вкусный, весь белоснежный, но в его начинке очень много белого шоколада. Я его не люблю, мне больше нравится тёмный или горький, но это её свадьба и, к тому же, свадебный торт тёмного цвета смотрелся бы не очень. Харлин говорила очень увлечённо, жестикулируя руками и глядя на меня. — Надо бы мне Джун позвонить, она ушла в магазин, а я забыла ей сказать, что ушла из дома. Она меня, наверное, уже потеряла, — пробормотала под нос Харли. — Она тоже в Готэме? — специально удивился я. Она вместе с Джун приходила в Аркхэм, комиссар Гордон её видел, правда она не заходила на остров. — Ага, мы вчера ходили в Аркхэм, я хотела забрать шляпу Эдварда, и, кроме этого, ещё нашла у себя в ящике сонеты Шекспира, — улыбнулась она, доставая телефон и набирая на нём СМС. — Только это было причиной для твоего визита? — спросил я. Улыбка на её лице погасла. Она допечатала сообщение Джун и вернула телефон в карман джинсов. Затем подняла на меня взгляд и медленно произнесла: — Не совсем, — она тщательно подбирала слова, вглядываясь в моё лицо. Я был спокоен и пристально смотрел в её глаза, ища в них правду. — Я хотела посмотреть разрушения, что осталось целым, а что взорвали. И ещё… — Для чего тебе нужно было идти в хранилище? — она медлила с ответом, поэтому я спросил напрямую. — Из-за моей колотушки, — спокойно ответила она, на её лице не дрогнул ни единый мускул, взгляд оставался спокойным. — Ты сказал, что Джокер напал на Аркхэм, я же в этом убедилась, — серьёзно продолжила она. — Каким образом твоя колотушка связана с тем, что Джокер напал на лечебницу? — спросил я, пытаясь сопоставить в своей голове не очень совместимые для меня, но очевидные для неё факты. — Я постоянно с ней ходила раньше, а перед тем как меня в очередной раз посадили в Аркхэм, Джей поместил в неё бомбу, как раз способную совершить такой взрыв. И когда я проверила свой ящик, её там не оказалось. Поэтому охранники спокойно их пропустили, ведь в Аркхэме столько уровней охраны, но им не пришлось протаскивать взрывчатку с собой, она уже была там, и это значительно облегчило задачу, — быстро протараторила она. — То есть, ты уже несколько лет знала, что в Аркхэме хранится бомба, но никому об этом не сказала? — спросил я, сдерживая свою злость. — Раньше мне это было на руку, потом я просто про неё забыла, а когда вернулась в Аркхэм как врач, вспомнила. Я хотела её забрать, честно, но я не успела. Я понятия не имела, что Джокер помнит о колотушке, хотя и прошло столько лет, и уж тем более я не могла подумать о том, что он ей воспользуется, — всплеснула руками она, начиная раздражаться. Мы некоторое время молча смотрели в глаза друг друга, одинаково голубые, лихорадочно блестящие, в которых каждый видел своё отражение. Я глубоко вздохнул, приходя в себя, и уже спокойней сказал: — Значит, шляпа Загадочника и книга были лишь предлогом. — Она кивнула, тоже успокаиваясь. — Хорошо. — Прости, что не предупредила насчёт своего визита и того, что вернулась в Готэм раньше времени. Про своё возвращения я попросту забыла сказать, я звонила тебе весь вечер, а Аркхэм… Джун пошла туда со мной, я не могла ей сказать: «Знаешь, а почему бы нам не взять с собой миллиардера Брюса Уэйна, ему ведь так интересно будет узнать причину нападения на Аркхэм, и да, конечно же, он никак с этим не связан, могу тебя уверить.» — засмеялась она. — Действительно, — развеселился я. — Но в следующий раз, если всё же решишь что-либо предпринять, прошу, сообщай мне об этом заранее. — Я постараюсь, — честно ответила она и улыбнулась. Харлин сняла с плеча рюкзак и, сунув мне в руки пачку печенья, направилась к ближайшей скамейке. Поставив его, она расстегнула молнию и, забрав у меня свою поклажу, положила её в нутро рюкзака вместе с недопитым соком. — Знаешь, а ведь мне теперь и заняться нечем. Аркхэм для начала ещё восстановить нужно, чтобы в нём работать, а пациентов скорее всего переведут в другие клиники, — начала она, застёгивая молнию большого кармана. — А как всё хорошо начиналось, но вдруг опять приходит Джокер, в очередной раз взрывает лечебницу и я вновь безработная. Хорошо ещё, что хотя бы не злодейка. Харлин села на скамейку и, поставив рюкзак себе на колени, обняла его. Я сел рядом с ней, а затем задал вопрос, который мучил меня ещё со взрыва. — А ты не думала, что он мог знать о том, что ты вновь работаешь психиатром? Может быть он думал, что именно у тебя в тот день было ночное дежурство. Что если кроме Загадочника, Пугала и Фриза он думал забрать ещё и тебя? — мне было важно знать её мнение на этот счёт. Девушка провела рукой по своему лицу, а затем посмотрела на меня. — Может и так, но в ту ночь дежурила не я, — медленно ответила она, а затем, взъерошив свои волосы, продолжила. — Если бы я была в Аркхэме в ту ночь, то скорее всего Джокер был бы мёртв, или же я была мертва, ведь если бы он хотел меня вернуть, я бы не пошла с ним, я бы попробовала его убить, а если бы не смогла, то он бы убил меня за эту попытку. Харлин пожала плечами и отвернулась, наблюдая за проходящими мимо людьми. Они не замечали бывшую сумасшедшую подружку Джокера, сидевшую рядом с миллиардером Брюсом Уэйном. В этом было что-то замечательное. Наверное, проходящие мимо люди видели в нас лишь очередную парочку, светловолосую и голубоглазую красивую девушку и темноволосого и голубоглазого мужчину, сидящего рядом. И всё. Для них мы были самыми обычными людьми. — Почему ты ушла от него? — спросил я. Мне давно хотелось это узнать, ещё с того момента, как она сама пришла в полицейский участок. Я никак не мог понять, что заставило девушку, терпевшую от Джокера побои и унижения, способную ради него совершить что угодно, просто взять и уйти, измениться так резко. Для меня это было одной из самых главных загадок, подобно той, как высаживались ли Американцы на Луну. В ответ она лишь покачала головой. Взгляд её погрустнел, и она опустила голову на руки. — Можно я не буду тебе говорить? Не сейчас, — спросила она, не поднимая на меня взгляд. — Ладно. Скажешь, когда сама этого захочешь, — ответил я, приобнимая её за плечи. На моё удивление она не отстранилась, а положила свою голову мне на плечо. — Как там Альфред? — спросила она, поднимая на меня взгляд. — Хорошо, как и всегда, пока не настаивал на твоём переезде, — пошутил я. — Это хорошо, а то тебе бы это уже успело надоесть, — не очень внятно ответила она. — Почему? — посмотрел на неё я. — Я не хотела бы в ближайшем будущем съезжать со своей квартиры, ведь впервые за такое количество времени у меня появился дом, и менять его мне бы не хотелось. — Понимаю. Наверное, за всё это время твоим домом был Аркхэм, ведь ты столько времени в нём провела. — Не без твоей помощи. Но нет, мне в нём всегда было не по себе, даже моя камера-клетка в Белль-Рив была лучше, чем одиночная палата. В Аркхэме мне постоянно что-то кололи, я даже не вспомню, что именно, из-за этих препаратов у меня напрочь пропадал аппетит, и я ничего не ела, поэтому там меня часто кормили через капельницу, чтобы я не умерла от голода, — безжизненным тоном рассказывала она. — А в Белль-Рив было лучше? — удивился я. — Поначалу не намного, но после первого задания и после моего возвращения всё было неплохо. У меня была кофе-машина и книги. Ещё мне давали овсяное печенье и еда стала лучше, — я улыбнулся. — Кофе-машина? — Ага, после первого задания Аманда спрашивала о том, что бы мы хотели получить. Я попросила кофе-машину, Флойд увидится с дочкой, а Крок телевизор, — перечислила она, улыбнувшись. — А вот Диггер ничего не получил. Я усмехнулся, Капитан Бумеранг, наверное, чем-то разозлил Уоллер, раз она даже небольшой поблажки ему не сделала. — Зато его отпустили одним из первых, — продолжила она. — Сначала Флойда, потом его, а затем Крока. Так что, они на свободе уже достаточно давно. Меня, конечно, отпустили позже всех, но я рада, что вообще отпустили, а то я бы до сих пор так и сидела бы в Белль-Рив. Я засмеялся. Она повернула голову и вопросительно на меня посмотрела. — Знаешь, я никогда не думал, что смогу радоваться тому, что из тюрьмы просто так отпустили злодея, даже бывшего. — Она откинула голову мне на плечо и тоже засмеялась.