— Когда он уже закончит? — простонал Грегор – вроде как одногруппник Луи – в ухо второму. Томлинсон пожал плечами, не желая общаться с эти пресловутым парнем, который то и дело томно вздыхал со стоном. Сидеть с Грегором МакКинли было не очень хорошей идеей, он всегда шумел, спрашивал, через сколько минут окончание пары, пытался общаться с Луи, да и вообще
раздражал его.
Но Томлинсон не мог ничего поделать, здесь он хотя бы мог смотреть в окно и отвлекаться от дурацкой экономики, от которой голова болела сильнее, чем от похмелья. Глаза готовы были слипаться, когда Луи сидел в середине класса, откуда виден только класс, да их препод, томно и монотонно рассказывающий про маркетинг, а здесь парень мог хотя бы понаблюдать за природой, которая его привлекала больше, чем этот самый маркетинг.
Осень. Вот что было за окном. Жёлтые, красные и оранжевые краски разливались в природе, затемняя летние оттенки, которые теперь уже можно будет увидеть не скоро. Дожди начинают нескончаемо литься, делая пребывание на улице утомительным и непозволительным удовольствием, особенно для Луи.
Рутинная учебная пора накатила, унося за собой летние тусовки, вечеринки и отдых, хотя Томлинсон редко ходил на эти ненужные (как он считал) мероприятия. Но теперь настало время уроков, сочинений и так далее и тому подобное, — всё это Луи ненавидел (хотя, он ненавидел почти всё в этом мире). Всё это настолько чуждо и непонятно, что уже совершенно не нужно многим.
Луи Томлинсону двадцать лет, он жаждет свободы от этой жизни, он бы с радостью путешествовал по планете, если бы мог, но его запирают в четырёх стенах с учебником высшей математики, которую он так ненавидит. Это всё, что можно сказать о его жизни. Почти всё. Ещё он на мели. Мать не может дать ему денег, потому что ей самой нужно работать и кормить четырех сестричек парня, и он понимает свою маму. Поэтому он и обязан учиться, поэтому он не может просыпать лекции и жить в кайф, как это делают мажоры. Луи решил плыть по своему течению, переехал в Лондон и теперь учится в Университете.
Отец же бросил семью ещё давно, и теперь Томлинсон даже не вспоминает о нём, потому что этот человек оставил своих пятерых детей чуть ли не голодать. Какой он после этого отец? Луи подрабатывает официантом во вторую смену, зарабатывает себе немного, учится, чтобы хотя бы чего-то стоить в этом мире и иметь образование. Он живёт в общежитии со – слава богу! – нормальными соседями, если так можно сказать.
Его жизнь это: подъём, учёба, работа, сон. Ест он мало, парень слегка худощав, но это предалось ему генетически от отца. У Луи есть друзья, конечно же, он не одинок, а то сейчас был бы старым хрычом, типа его отца. Его друзья все весельчаки и идиоты, но Томлинсон любит их, потому что те приняли его таким, какой он есть, и если Луи попросит оставить его одного, то они так и сделают.
Вот она, в принципе, вся его жизнь. Серые будни, почти такие же выходные, не наводящие никакого веселья. И, на самом деле, Луи давно потерял вкус к жизни. У него есть один стимул: проучиться, заработать хотя бы немного денег и обеспечивать семью. Он хотел бы содержать своих девчонок, как принцесс, но не может. Всё, что он сейчас может, – стараться радоваться тому, что есть.
А радоваться-то нечему...
Поток студентов вываливается из кабинета экономики, наконец-то покидая ненавистного преподавателя, имя которого от силы знают два-три человека. Луи же находится в этой толпе, которую он проклинает, и хочет поскорее покинуть здание университета. Он хочет пойти домой и отдохнуть, потому что мешки под глазами парня молят его об этом.
Сегодня долгожданный выходной в кафешке, и Луи хочет его потратить на лежание в кровати. Конечно, он знает, что Найл никак не позволит ему нормально отдохнуть, рассказывая о какой-то девушке, имя которой Луи уже забыл, да и не особо запоминал, но в голове есть маленькая надежда на то, что блондин пойдёт играть в гольф или же просто потусить куда-нибудь.
Когда он находится на улице, то впервые за этот месяц видит ясное небо, без туч. Дождя нет, вау. Луи искренне этому рад, потому что он всей душой ненавидит дождь. Он любит зиму (да-да, его день рождения в декабре) и обожает лето. Парень решает полчасика побродить по парку, включив музыку в наушниках и размышляя о чём-то приземлённом, чтобы не напрягать мозги после экономики. Но второе невыполнимо – наушников нет. Видимо, он забыл их дома. Луи пролистывает ленту в социальных сетях, но ничего интересного там нет, ему никто не пишет, потому что друзья-то и так видят его каждый день, а больше Луи ни с кем и не общается.
Так парень оказывается на скамейке, вокруг него массивные деревья с пожелтевшей листвой, которые с каждой минутой спадают, оголяя ветви. Осень. Его скептичность никогда не придавала никакой особенности этому времени года. Деревья скидывают листья так же, как некоторые животные меняют шубку, и в этом нет ничего такого. Это жизненный цикл, который вращается и не останавливается. Каждый год одно и то же.
Томлинсон сидит на этой лавочке, смотря на пьяные фотографии Найла с какой-то очередной вечеринки, весёлые селфи Лиама со своими собаками и, конечно же, фото с загадочным лицом Зейна, которые он беспощадно заливает в сеть. Все его друзья сейчас, наверное, уже в своих комнатах – Найл терпеливо ждёт Луи, а Зейн и Лиам вдвоём, потому что они сладкая парочка, которой нельзя мешать, да и их никто не осуждает из-за того, что они другой ориентации (а сам Луи боится кому-то говорить о том, что он би).
Напротив комнаты Луи есть ещё одна, но он даже не знает, кто там живёт, так как этот человек редко выходит и, видимо, поздно засыпает, потому что музыка иногда играет допоздна, да и этот парень (
это точно парень) редко ходит на первые пары. Томлинсон лишь знает, что там живёт компьютерный гений, так сказал ему Зейн. Шатен никогда не старался познакомиться с этим парнем, ему и своих друзей хватает.
Луи шумно вздыхает и откладывает телефон куда-то, закрывая глаза и отдаваясь тишине. Он определённо любит тишину.
Спокойствие. На несколько секунд до его слуха доносится вибрирование телефона, но Томлинсон не обращает внимания, да и зачем? Наверное сообщение от его оператора. Конечно, раньше Луи был озорным и весёлым мальчиком с блестящими голубыми глазками, но время сделало своё дело: теперь от того паренька осталась лишь оболочка. Он стал тусклым, вечно сонным, пустым изнутри, глаза потускнели, потеряв свои блики, появилась ворчливость и ужасающее спокойствие. Луи
слишком рано постарел. Даже на вечеринках он не веселиться, только пьёт, чтобы забыться.
И сейчас, ему нужна тишина. Томлинсон хочет отдохнуть от этого мира, потому что он, на самом деле, надоел ему. Это не тоскливость, это пессимистичность. Парень думает, что он реалист, но всё же это далеко от правды.
Резкий шум давит на уши, и Луи невольно жмурится от раздражения. Так бывает, когда его покой нарушают. Слух парня очень чувствителен и реагирует на такие резкие звуки довольно остро. Когда глаза открываются, то в поле зрения оказывается паренёк, которого избивают. И это происходит в десяти метрах от Луи. Ну, понятно, парк почти пустой, никто даже не обратит внимания.
Что-то неведомое топит ледышку в сердце Луи, и он решает помочь бедному парню, над которым стоят двое довольно грозных амбалов. Луи знает, что проиграет, что его побьют, но сердце ноет и просит, чтобы он это сделал, а совесть будет надоедать, если Луи не поможет. Поэтому сейчас шатен движется к тому месту, где, возможно, решится вся его жизнь. Страх сковывает тело, но Томлинсон почему-то знает, что он должен это сделать, сам не понимая почему.
Нападающие продолжительно смотрят на Луи, пугая того ещё сильнее. Томлинсон не стал вглядываться в паренька, которого избивали. Грозные лица двух парней, видимо, спортсменов, побуждали разум Луи скулить о том, чтобы он поскорее сбежал. Но назад пути нет, если он развернётся и побежит прочь, то покажется полнейшим идиотом.
— Тебе чего надо? — один из парней – со светло-русыми волосами и низким голосом – спросил.
— Оставьте его в покое, — Луи старался выглядеть как можно более убедительно. Парни переглянулись, а затем обменялись несколькими словами, которые были не слышны Томлинсону.
— Хорошо, крошка, — усмехнулся блондин и затем взглянул на лежащего на земле парня. — А с тобой мы ещё поговорим.
Луи выдохнул. Это было страшно, очень страшно. Парень уж думал, что ему конец. Так, теперь надо посмотреть на чудо, которое он только что спас. Томлинсон подошёл к парню, который прижимал к себе колени, будто защищаясь и закрываясь от всего мира.
— Они ушли, —
молчание. — Можешь вставать, —
снова молчание. — Хэй, парень, взгляни на меня! — раздражительность и нетерпение росли.
Парень поднял своё лицо, в нескольких местах были раны от ударов. Сейчас Луи смог разглядеть зелёные глаза, это всегда был его любимый цвет глаз, и теперь они здесь, сияют в ледяном сердечке Томлинсона, растапливая его своими лучами. Малиновые губы дрожат в немом крике о помощи, а кудри тёмно-каштанового цвета разбросаны в полном беспорядке и несколько порядок прилипло ко лбу парня. Похоже, в прошлом белоснежная рубашка, уже стала не такой чистой, жакет был немного порван, чёрные штаны потёрты, но в целом одежда была в норме.
Всё раздражение куда-то улетело, когда Томлинсон увидел этого парня. И почему-то в голове Луи вдруг появилось странное чувство, будто он знал его уже давно. В памяти всплыли разные обрывки, которые не соединялись: мама и папа вместе, тепло, солнце и смех. И Томлинсон вспомнил всё это, глядя в большие зелёные глаза этого парня. Что-то в нём было, что завораживало Луи, вызывало такие чувства, которых не было никогда раньше.
Почти никогда. Это не так странно. Странно то, что он хоть что-то чувствует. Томлинсон чувствует некое сожаление, а также чувствует долг помогать этому парню. Он
давно не чувствовал что-либо.
— С-с-спасибо, — еле выговорил парень, пока Луи помогал тому подняться.
— Не за что, — улыбка расцвела на устах шатена. — Пойдём на скамейку? — кивок в ответ, и они осторожно идут к ближайшей скамейке. Сев на неё, оба о чём-то думают и смотрят долго друг на друга.
— Эм-м... Тебя как зовут-то?
— Меня? — видимо, он уже слегка успокоился и может нормально говорить, но после этого вопроса у парня вид стал немного ошарашенным, будто он не верил во всё происходящее. — Я Гарри, —
Гарри. В голове Луи уже возникло множество разных прозвищ для этого кудрявого паренька. Но он ведь придумывал весёлые прозвища только друзьям. И то не всем... То-есть, Гарри его друг? — Стайлс...
— Луи Томлинсон. Приятно познакомиться, — стоп, он
ненавидит знакомства. Луи сегодня точно спятил. Экономика разъела все мозги. Но он же думает сейчас. Думает о глазах цвета изумруда. Чёрт, Томлинсон слишком драматизирует. Гарри странно посмотрел на Луи, но шатен не понял, в чём дело. — Тебе помочь дойти до общежития?
— Если... Если тебе не трудно, — Луи кивает с улыбкой на лице и помогает парню.
По пути они о чём-то говорят, но Томлинсон не решается спросить про тех амбалов. Пусть Гарри хоть немного отойдёт от своего тяжёлого состояния. Откуда эта забота в Луи? Обычно он довольно любопытен, хотя и бывает мрачным. Да-да, капелька маленького мальчика в нём всё-таки есть.
Томлинсону почему-то очень комфортно в его компании, ему нравится вот так общаться с кудрявым. Луи старается шутить, и у него это выходит, потому что Гарри смеётся и широко улыбается, показывая ямочки.
Господи, ямочки? Это что, какой-то ангел? Луи завороженно смотрел на лицо этого кудрявого чуда, пока шёл, тот улыбался, а когда услышал вопрос от Гарри:
«Что-то не так с моим лицом?», сопровождаемый ухмылкой, то опомнился и промолчал, послав лишь одну короткую улыбку. Так они дошли до общежития.
— На какой этаж тебе? — Луи спросил, когда они прошли в лифт.
— Третий, — Гарри нажимает на кнопку.
— Оу, я тоже на третьем живу. Странно, я раньше тебя не видел нигде, — Луи нахмурил бровки и выглядел довольно забавно, из-за чего Гарри захихикал. Он
захихикал. Это слишком мило, чтобы быть правдой.
Когда они доехали, то Луи спросил у Гарри, где его комната. И затем парень привёл Томлинсона к той самой двери напротив. Луи был ошеломлён, верно. Он жалел о том, что не встретил кудрявого раньше, утром, или же после пар или вообще когда-либо ещё.
Но стоп, так он и есть тот загадочный хакер и компьютерный гений? Луи, на самом-то деле, считал, что этот парень должен быть в очках, с прыщами и хилым слабаком, а Гарри – это парень с обворожительными зелёными глазами и, мать его, ямочками, а ещё с, вроде бы, нормальным телосложением. Как это совместимо? А затем в голову шатена пришла ещё одна мысль.
— Ты знал меня до сегодняшнего дня? — Луи взглянул на Гарри, а тот кивнул с таким же, как и тогда, странным взглядом. — Ах ты! — шутливо он толкнул кудрявого в бок, от чего тот слегка скрючился от боли. Луи совсем забыл про синяки от ударов. — Аккуратно! — Томлинсон подхватил его и провел в комнату. — Давай я помогу.
Они прошли в комнату, и Луи помог кудрявому сесть на край кровати. Быстро оглядев комнату, шатен понял, что она ничем не отличалась от его собственной. Такие же стены, паркет и кровать, сероватых цветов унылости. Но здесь, напротив кровати, находился стол с компьютером. Много-много проводов и всяких штук, предназначение которых Луи уж точно не знает. Томлинсон не хотел казаться любопытным, но ему было интересно. Он вспомнил о Гарри и обеспокоено взглянул на него.
— Давай я обработаю раны? — искренняя улыбка возникла на лице Луи. Гарри покачал головой.
— Нет. Иди. Не хочу быть обузой, — прошептал тот. — Я сам.
— Мне же не сложно, — а может кудрявому просто надоел ворчливый Луи? Эта мысль мгновенно расстроила Томлинсона и понизила его хорошее настроение.
— Всё... Хорошо, — Луи увидел улыбку на лице Гарри, но она не показалась ему искренней. Значит, всё-таки надоел.
— Тогда я пойду, — Томлинсон сказал это грубее, чем ожидал.
— Луи! Подожди! — но шатен хлопнул дверью.
Обида захлестнула его. С чего бы это? Да, Гарри понравился ему, вообще-то, Луи впервые кто-то понравился после того случая. Томлинсон считал, что не должен был так реагировать, но и теперь был уверен, что на эти несколько часов стал таким глупым подростком. Он ведь взрослый, он ведь вырос после ухода отца из семьи. Возможно, Луи и стал чересчур взрослым, но ничего уже сделать нельзя. Хотя Гарри мог. Он многое мог сделать с Луи, и шатен сам не понимал, почему так считает. И от этого ещё страшнее.
Томлинсон не хотел меняться, он просто боялся этого. Может это и было веселее и приятнее, но после всего будет боль. А Луи не любит боль. Поэтому и делает стену из хмурости и ворчливости и ненавидит, когда кто-то приходит и рушит её своей невинностью и красотой. Он думает не о Гарри, а о том, кто причинил боль ещё несколько лет назад. И сделал его таким. О том, кто ушёл, оставив в душе большое пятно, вырвав сердце.
Элеонор. Она была красивой. Можно сказать, прекрасной. Луи любил, он любил так сильно, что не видел, как Эль пользовалась им. Воспоминания вызвали пелену слёз, которую Луи захотел скрыть как можно быстрее. Он всегда всё скрывает. Он ненавидит, когда его жалеют. Поэтому Луи и уходил от всех друзей, когда Элеонор
бросила его.
Надо отвлечься. Надо забыться. Надо позвонить Зейну, Лиаму и Найлу и посидеть с ними в каком-нибудь баре. Томлинсону нужно покурить и успокоиться. Найл, естественно, напьёться в стельку и не будет уговаривать Луи глотнуть пивка, потому что знает, что тот не согласится, Зейн покурит вместе с Луи, а Лиам будет их просить не делать глупостей. Завтра ведь на учёбу и на работу.
Похлопав по карманам, Луи не находит свой смартфон. Чёрт, плохо. Луи потерял свой телефон. Он только недавно оплатил кредит, потому что знал, что не смог бы накопить денег на эту дорогую штуку. Очень плохо. Луи судорожно вспоминает, где потерял свой телефон, потому что помнит, как мама отдала ему свои последние сбережения, чтобы Томлинсон отдал деньги за последние три месяца. Он не хотел принимать денег, но мать настояла на своём. А теперь безответственный сын потерял телефон. Потратил деньги мамы впустую.
Ужас. Он оставил его на той лавочке. Точно.
Шатен мигом выскочил из общежития, краем глаза увидев Гарри, глядящего из своей комнаты ему вслед. Он никогда не бежал так быстро и через пару минут уже находился в том парке. Луи нашёл место, где напали на Гарри. Удивительно, что это произошло лишь несколько часов назад. Он отсчитал несколько лавочек, но ни на одной не было его телефона.
Чёрт.
Мама расстроится, он должен найти этот телефон. И Луи знает, кто ему поможет...
Дверь напротив. Та самая. Сейчас там находится кудрявый паренёк, который уж точно должен разбираться в такой фигне, как GPS и тому подобном. Он должен помочь Томлинсону. Обязан. Луи ведь спас его. Несколько минут шатен стоит, переминаясь с ноги на ногу, перед дверью, не решаясь постучать. Он же надоел Гарри тогда, так зачем Луи вернулся? Страх заполнил парня. Почему это так тяжело? Раньше, когда Луи не чувствовал ничего, было намного легче. А сейчас странная пелена какой-то влюблённости накрыла его с головой, как это обычно и бывало.
Луи всегда отдавался любви целиком и полностью, если уж влюблялся. Но ведь сейчас он лишь увидел Гарри, и это нахлынуло само собой. Как будто в какой-то вселенной они вместе. Как будто это уже случалось в прошлой жизни или же в далёком прошлом. Как будто в какой-то вселенной Луи играется с кудрями Гарри, не стесняясь никого и ничего, а тот, в свою очередь, улыбается шатену, показывая свои очаровательные ямочки, тоже не стесняясь. Он и не должен стесняться того, что он би? Ведь так? А что если Гарри натурал? Мозг Луи уже готов был взорваться от того, что его охватило этим.
«Так, всё, хватит стоять тут как придурок!» — пронеслось в голове Луи. Кулак сам приблизился к двери из светлого дерева и постучал три раза, глухой звук дошёл до слуха парня. Сердце подскочило, сделав круговорот, а живот свело, словно Луи падал с высоты. Он это сейчас правда сделал? И, чёрт, почему дверь всё ещё закрыта? И вообще, зачем Луи припёрся сюда?
Да, он хотел ещё разок взглянуть на Гарри. Про телефон он даже не думал, только если самую малость. Луи хотел увидеть кудрявые волосы,
подобные извивающемуся растопленному тёмному шоколаду, руку Гарри в них, когда он поправляет свои кудри и зачёсывает вправо, глаза,
похожие на огромный зелёный, ночной лес, в котором изредка раздаётся хруст веточек или же стрекотание, вой и уханье совы, одновременно
очаровывающее и
слегка пугающее.
Луи хотел снова услышать смех этого паренька, завораживающий своей глубиной и хрипловатостью, проследить за каждым жестом, когда он усердно что-то объясняет, разглядывать и изучать его привычки, видеть, как Гарри надувает нижнюю губу, когда обижается, как он потирает ладони при волнении, как старается скрыть смущение и густо краснеет от какой-то пошлой фразочки, как тихо хихикает над своей очередной глупой шуточкой или же каламбуром, который он так хорошо придумывает, как мило улыбается, задумываясь над словами о любви и каком-нибудь
их общем и милом моменте, как нежно и так ласково целует в щёчку и затем укладывает в кровать, а потом разглядывает общие фотографии с любовью в глазах, как поёт своим хрипловатым голосом, затмевая любых самых популярных певцов, как
любит, любит так, что никто другой не сможет любить так же сильно, восторженно и чарующе. Любит, охватываясь своей любовью, уплывая в эту реку и
забываясь.
Если бы вы спросили, уверен ли Луи, что Гарри именно такой, то он бы даже не задумывался. Определённо, всё это с детальной точностью описывает Гарри.
Дверь открылась перед самым носом, лёгкий ветерок подул в лицо Томлинсону, как бы пробуждая его из своих мечтаний. Зелёные глаза устремились на него с нежностью и с... просьбой о прощении? Гарри уже переоделся в белую свободную футболку и серые спортивные штаны. Оба парня тупо смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова. Рот Луи то открывался, то закрывался, так беспомощно, затем рукой он почесал затылок и выдохнул.
— Привет..? — как бы невзначай, чтобы начать разговор, пролепетал Луи. Губы Гарри расплылись в улыбке,
такой манящей, что шатен уже хотел наброситься на них с поцелуями.
— Привет, Луи, — в ответ сказал Гарри и жестом пригласил Томлинсона в комнату.
Пройдя туда, Луи вдохнул запах...
моря? Почему-то в прошлый раз он не заметил этот запах... В голове сразу всплыла та самая забытая картинка из раннего детства:
поцелуй мамы в висок, смех папы и отчётливый запах морского бриза, который был распространён по всему этому волшебному побережью, который будто уносил в другую реальность, этот лёгкий ветерок, взбудораживающий настроение маленького, почти крошечного Луи, который сидел на тёплом песке рядом со своими родителями – беременной мамой и улыбающимся отцом. Такие приятные воспоминания заставили Луи вздрогнуть. Вот пазлы и сложились. В голове пронеслось мамино нежное: «Мишка Бу» или же «Солнце». Прямо сейчас больше всего на свете он бы хотел поехать к своей маме и обнять её и сестёр крепко-крепко, сжать в своих объятиях и в своей
безмерной любви к ним. Затем что-то щёлкнуло, Луи показалось, что это была неполная картинка. Странно, может он забыл что-то?
— Тут так... хорошо, — эти слова как-то сами собой вырвались из уст Луи. — Этот запах, — объяснился он.
— Тут пахнет тобой, — прошептал Гарри, думая, что Луи не услышал, но шатен уловил эти тихие слова. — Так... Извини меня, я не хотел показаться грубым.
— Ничего. Я просто слишком... Эмоциональный?.. — протараторил Луи, а затем повернулся к кудрявому, который стоял недалеко от своего компьютера, и вспомнил, зачем пришёл сюда. — Гарри, я хотел попросить, — Томлинсон слегка смутился.
— Проси, — Луи увидел на лице Стайлса ухмылку. Он больше не выглядит ошарашенным или удивлённым, странно.
— Дело в том, что я — неуклюжий баран, и я потерял телефон... — выдавил Луи, смотря на свои чёрные кеды. — Я думал... Может ты поможешь? Ты же вроде разбираешься в этой чепухе.
— Да, я разбираюсь в этой чепухе, — Гарри рассмеялся, и Луи снова поддался чарам кудрявого. — Эм... Назови мне свой номер телефона и оператора, — Гарри включил своё устройство... кхм, компьютер, а не то, что выскочило в голове Луи. Стайлс поставил рядом со столом ещё один стул, видимо, для Луи, и сам уселся перед компьютером.
— Ну... Я как бы это... Не помню свой номер телефона, — Луи покраснел и снова опустил глаза.
— О боже, Лу, — послышался голос Гарри, который ещё больше смутил и до того смущённого Луи. — Ладно... М-м-м... У меня есть твой номер, — быстро произнёс Гарри, не давая Луи вдуматься в слова.
— Хорошо... Стоп! Откуда? — Томлинсон нахмурил брови. Откуда у Гарри номер Луи?
— Неважно, — ответил Стайлс, приступая к работе.
Луи особо не вглядывался в экран компьютера, он следил за движениями Гарри. Он производил там всякие манипуляции, набирал что-то своими руками.
Руки... Его ладони, они такие большие. Луи невольно перевёл взгляд на свои крохотные ладошки и сравнил с огромными руками Стайлса, казалось, он мог разом держать в руках по пять вещей, а то и десять. Пальцы быстро, будто со скоростью света, двигались по клавиатуре, вводя какие-то буквы и цифры. Затем левой рукой Гарри поправил непослушные волосы.
Он был настолько увлечён этим всем, что не замечал, как пристально Луи за ним наблюдал. За тем, как Гарри чешет свой нос, когда что-то не получалось. За тем, как зелёные глаза бегают по экрану и за тем, как плечи напрягаются время от времени. Ни одна деталь не ушла от взора шатена. Он будто прорисовал каждый штрих в своей голове. Нежно-малиновые губы Гарри то надувались, то были прямой линией, то уголки его губ приподнимались в едва заметной улыбке. Изредка он хмурил брови, в каком-то непонимании. Луи определённо влюбился. Рука его невольно потянулась к плечу Гарри и коснулась его горячей кожи. Тот моментально напрягся, и мурашки прошли по его телу.
Через несколько минут Гарри пропел своим хриплым и низким голосом:
— Готово-о!
— Что, уже? — Луи, на самом деле, надеялся, что сможет любоваться Гарри подольше, да и считал, что эта процедура будет сложнее.
— Ага, — кивнул кудрявый. — Твой телефон сейчас... — он на секунду вернул свой взгляд в монитор, а затем вновь посмотрел в кристально-голубые глаза Луи. — Твой телефон в том сквере.
— Но я же там смотрел уже, — непонимающе пробормотал Луи.
— Ну, мы сейчас проверим, насколько хорошо ты там смотрел, — улыбнулся Гарри самой жизнерадостной и такой завораживающей улыбкой, чем заставил Луи улыбнуться в ответ.
«Это выше моих сил», — пронеслось в голове Луи, и в следующий миг он прильнул к губам Гарри, цепляясь в горячем поцелуе.
Сплетение их губ – вот о чём грезил Луи с первой встречи с этими изумрудными глазами.
Гарри ответил на этот поцелуй, его губы были такими...
такими вкусными. Луи чувствовал этот вкус малины, который так ярко выражал всего Гарри. Неистовый такт, неудержимые чувства пылали прямо сейчас. Гарри обвил талию Луи и притянул к себе на колени, а тот же пропустил кудри через свои пальцы, дёргая их с нежностью и лаской. До слуха Луи донёсся глухой стон Стайлса, который настолько сильно подействовал на него, что Томлинсон
вожделенно прикоснулся языком нижней губы Гарри, желая наконец проникнуть в его рот. Тот поддался и впустил Луи. Язык шатена моментально изучил Гарри, прошёлся по зубам, и Луи вновь услышал стон, только уже свой.
Лёгкие ныли о потере воздуха, Томлинсон уже начинал задыхаться, но не мог оторваться от таких манящих малиновых губ. В животе будто разлилась горячая карамель – такое
странное и одновременно
безумно приятное чувство, заполняющее всё тело, не оставляя ни единой косточки, как будто вы катаетесь на карусели, где качели взносят то вверх, то вниз, и когда едешь вниз, то в нижней части живота разливаются странные ощущения.
Их соприкасающиеся носы делали все это ещё более интимным, желанным. Грудь Гарри так часто вздымалась, уже казалось, что они стали единым целым, сплелись в этой страсти, смешались. Изумруд погрузился в бушующий океан, разжигая непогасимый огонь. Тот самый лес стал частью морского бриза, проникся этим запахом. Запах малины прошёлся в это море, море чувств и эмоций, бурлящих и жаждущих большего. Руками Стайлс так сильно впивался в его бёдра, делая больно, но и принося удовольствие.
Когда, наконец, они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали, будто только что пробежали кросс в десять километров. Их глаза встретились огоньками любви и обожания. Губы Гарри были такими красными, искусанными и пухлыми после поцелуя, Луи наклонил лицо и оставил короткий поцелуй на этих губах и почувствовал, что они образовали улыбку.
Лицо Стайлса было розоватым и таким милым, как с утра или после оргазма. Щёки его пылали румянцем, а грудь вздымалась. Руки до сих пор прижимали Томлинсона к себе, будто он боялся, что Луи сбежит. Но Луи не сбежит,
это уж точно.
— Может всё-таки сходим в парк? — ухмылка заиграла на лице Гарри. Такая наглая и такая жаждущая. — А то мы не успели.
— Как прикажешь, Хазз, — кудрявый опрокинул голову и засмеялся от столь милого прозвища.
— Ты определённо самый милый человек на этой планете, Бу, — прошептал Гарри.
— Бу? — Луи нахмурил брови. Только мама знала это прозвище. Что?..
— Пошли за мобильником, — Гарри встал, подняв Луи и поставив на ноги. А затем, схватив его за руку, вышел из комнаты.
Лёгкий холодок, пронизывающий до костей, ожидал их на улице. Было уже темно, видимо, они слишком долго сидели в комнате, хотя для Луи время пролетело незаметно. В голове витали вопросы. Откуда Гарри знал номер Луи? Кто ему сказал про детское прозвище? Почему Гарри так круто целуется? Ну ладно, последний вопрос был не в тему.
Молча они придвигались к парку, где не было никого. Тишина, сопровождаемая стрекотанием, делала обстановку такой таинственной.
— Постой тут, — горячее дыхание Стайлса коснулось уха Луи. Томлинсон сглотнул, кивнув.
Он послушался и остался на месте, в полной темноте. Его глаза посмотрели на отдаляющуюся фигуру Гарри, моля бога о том, чтобы в этом парке не оказалось маньяков. Ведь Гарри не стал бы бросать его на съедение волкам?
Через несколько минут Луи выдохнул с облегчением, потому что увидел кудрявую макушку. И... С телефоном Томлинсона в руке! Ура! Луи подбежал к нему и обнял.
— Спасибо, Гарри! — Луи чмокнул Стайлса в щёку от нахлынувшей радости. — Где он был?
— Под скамейкой, балбес, — Гарри протянул смартфон Томлинсону.
— Точно, — Луи хлопнул себя рукой по лицу и взял свой телефон, сунув в карман. — Ещё раз спасибо!
— Не за что, Лу, — Гарри в темноте нашёл ладонь шатена и, взяв её в свою большую, повёл его обратно в общежитие.
— Хазз...
— Что?
— А что от тебя хотели те парни? — Луи опустил глаза и поправил непослушные волосы, которые были намазаны лаком со странным запахом.
— Да так... Они просят меня взломать одну систему, но я не хочу этого делать, — пробормотал Гарри.
— Какую систему?
— Вроде бы что-то связанное с полицией. У них же свой сайт, в который могут заходить только сотрудники ФСБ, — Гарри слегка напрягся, но когда Луи потёр большим пальцем его ладонь, то успокоился.
— Зачем им это? — немного высокий голос Томлинсона нарушал тишину.
— Не знаю, мне бы они объяснять точно не стали, — Гарри пожал плечами.
— Ладно... Надеюсь, они больше не будут тебя преследовать, — Луи увидел знакомое общежитие вдали, к которому они постепенно приближались.
Оставшаяся дорога проходила в молчании. Луи слышал ровное дыхание Стайлса и чувствовал, как тот иногда сжимал руку шатена. Когда они стояли уже около двери, то остановились и смотрели друг другу в глаза, Луи просто наслаждался такой возможностью – получше рассмотреть глаза Гарри, изучить каждую дужку и оттенок, помнить этот
волшебный тёмно-изумрудный цвет.
— Эм-м... Пока? — Гарри улыбнулся с лёгкостью и отбросил свисающие кудри с лица.
— Да. Пока, — прошептал Луи и через мгновение почувствовал нежный поцелуй у себя на губах. Глаза закрылись сами собой, от удовольствия. Когда он перестал чувствовать прикосновение мягких губ, то открыл глаза. Но Гарри рядом уже не было.
Тихий вздох вырвался из уст Луи, когда он прошёл в собственную комнату. Этот день закончился. Если раньше эта фраза радовала Луи, то сейчас ему было грустно. Гарри. Такой прекрасный. Такой милый и, наверное, чувствительный. Но вдруг это всё так и закончится, даже не начавшись? Этого Луи боялся больше всего.
В комнате, на своей кровати, лежал Найл, устроившись поудобнее, точнее, взяв подушку Луи, пока его не было, и положив её на свою. Он лежал, уткнувшись в свой телефон, видимо, просматривал фотки сексуальных девушек с их факультета. Когда он заметил шатена, то моментально вскочил.
— Ты где был?! — воскликнул Найл.
— Да так... Гулял, — пробурчал Луи, не желая рассказывать о Гарри, пока сам не узнает, что между ними происходит.
— Так долго? — Хоран приподнял бровь в недоверии, но затем отступил. — Окей. Завтра первой парой Высшая математика? — Луи кивнул. — У меня тоже, вместе пойдём! — странно, Луи даже не спросил у Гарри, на каком факультете тот учится.
— Я спать, — Луи взял свою подушку из-под головы Найла, отчего тот недовольно застонал. — Что?
— Я ударился о вторую подушку, — шатен усмехнулся.
— Какой же ты ребёнок, — Луи лёг на свою неудобную кровать, на которой постоянно болела спина. Его настроение было довольно хорошим, Найл это заметил, потому что обычно Луи слишком ворчливый и нудный.
— Да, мамочка, — пропел блондин, снова надевая свои наушники и этим заканчивая диалог.
Луи выдохнул и осмотрел комнату. В голове всплыл стол с компьютером и огромным количеством проводов. Затем он вспомнил, как умело Гарри управлялся с этими устройствами, как его пальцы уже машинально двигались по кнопкам, как он хмурился или чесал носик.
Так, всё, хватит. Завтра он поговорит с Гарри, обязательно.
Томлинсон вспомнил про найденный телефон и полез в карман. В этот раз он оказался на своём месте. Всё тот же телефон, конечно, уже не новенький – несколько царапин виднелось на дисплее, но главное, что он не потерян.
Нажав на кнопку, Луи включил устройство. Экран загорелся, и на нём показалось уведомление. От неизвестного номера. Кто это может быть? Три новых сообщения. Это те сообщения, которые он получил, сидя на скамейке. Но одно написано чуть позже. Луи открыл и начал читать.
Неизвестный:
[Monday - 5:34 PM]
Привет! Эм, думаю, разговор надо начать с приветствия? Меня зовут Гарри. Если ты меня не помнишь, то я твой давний-давний друг. Ну, мы с тобой дружили в самом детстве. По-моему, это было, когда я поехал на море с родителями... В общем... Я просто увидел тебя недавно и подумал, что мы... Могли бы снова пообщаться?..
Неизвестный:
[Monday - 5:37 PM]
Мне немного неловко, если не хочешь общаться, то скажи, я не обижусь. (:
Неизвестный:
[Monday - 6:41 PM]
Луи, это... Гарри. Ты наверное ещё не прочитал мои смс, поэтому и не узнал меня. Извини меня, я просто сначала подумал, что ты на самом деле просто не хотел начинать общение и помогал мне из жалости. Я очень сожалею!
Луи ошарашено пялился на экран. Последнее, видимо, пришло, когда он, обидевшись, выбежал из комнаты Гарри. А затем Томлинсон снова взглянул на первое. Ему снова вспомнилась та картинка из памяти, где они с родителями были на море.
Он вдруг увидел маленького мальчика. Волосы только слегка завивались в то время и были не такими тёмными, но глаза были такими же яркими и насыщенно-зелёными. Огоньки веселья плескались и передавались самому Луи. Томлинсон вспомнил, как они вместе играли, как Гарри поддерживал кроху-Лу во время грозы, как сидели вместе.
И Луи вспомнил ту фразу, сказанную Гарри, когда они сидели на берегу моря:
«Ты мне нравишься, Бу. Тут пахнет твоими глазами и тобой», – тихо сказал он, а щёчки Луи раскраснелись от смущения, он молча слушал слова маленького Гарри. –
«Я запомню этот запах».
Луи понял. Понял, почему при первой встрече Гарри удивился тому, что Луи спрашивал его имя; понял все его странные взгляды; понял, что Гарри имел в виду, говоря о запахе Луи, понял, откуда Стайлс знал его прозвище. Томлинсон вспоминал все их весёлые игры и...
смеялся. Найл поглядывал на него, скрывая странную то ли ухмылку, то ли улыбку, а Луи смеялся, отчего у глаз появлялись морщинки. Он понял, каким дураком был весь день. Вот он последний кусочек пазла, это
Гарри. Они должны были встретиться. Луи быстро набрал сообщение.
Луи:
[Monday – 8:57 PM]
Ох... Гарри. Я вспомнил тебя! Так стыдно... Прости меня, что так долго додумывался! Я – редкостный идиот.
Он выдохнул, а через несколько минут провибрировал телефон. Луи моментально уставился в телефон.
Гарри:
[Monday – 8:58 PM]
Ничего, я готов был ждать, пока ты вспомнишь, сколько угодно! (:
И запах твоих глаз в моей памяти сохранится надолго.
Гарри:
[Monday – 8:58 PM]
Ну так что, Бу... Будешь моим медвежонком?
Луи:
[Monday – 8:58 PM]
Конечно, Хазз
Гарри:
[Monday – 8:59 PM]
Спокойной ночи, мой Мишка Бу. ххх
Луи:
[Monday – 9:00 PM]
Спокойной ночи, мой Хазз. ххххх
— Что такого в телефоне, что
сам Луи Томлинсон улыбается как Чеширский кот? — спросил Найл, выделяя слово «сам» голосом.
— Просто... Просто я счастлив, — прошептал Луи и упал на подушку, закрывая глаза и не обращая внимания на удивленное лицо блондина. Царство Морфея забрало его в то же мгновение, и Луи погрузился в глубокий сон.
«Я запомню запах твоих глаз, Гарри, обещаю»
