***
Гарри действительно освободился пораньше и сейчас, пританцовывая под дурацкий попсовый хит на радио, смешивал все ингредиенты для равиоли. Пусть Луи и обожал шутить над ним за любовь к готовке, Гарри гордился тем, что не умрет от голода, даже если в холодильнике будет кусок сливочного масла и обертка от шоколадки. Он насвистывал незатейливый мотив и кружил по кухне, когда в заднем кармане поношенных бойфрендов завибрировал мобильный. Гарри поставил на стол тарелку, вытер руки о передник и разблокировал телефон. — Да, Лу? — Гарольд, я сейчас в ужасном месте, — сходу предъявил Луи. — Что? Где ты? — Стою в очереди с тошнотворно-милыми старыми леди, чтобы заплатить за электроэнергию. Гарри прислонился бедром к краю стола и улыбнулся. — Так-так, Лу, глубоко вдохни и выдыхай через нос, не паникуй, старые леди тебя не тронут. — Иди ты, котёнок, я звоню по делу. Мне нужна квитанция за прошлый месяц. Поищи ее, она должна быть где-то… э-э-э, в квартире. — О, действительно? — саркастично протянул Гарри. — Ни слова, Стайлс, просто посмотри в моей куртке. — Ладно, повиси пока, — Гарри прижал телефон щекой к плечу и начал выворачивать карманы ветровки Томлинсона, но в ней были только карта для одноразовой поездки на метро и пара мятых банкнот. — Нет, в куртке ничего. — Блядство, — рыкнул Луи, но тут же пробормотал куда-то в сторону. — Нет-нет, это я не вам. Гарри, посмотри в моей комнате в прикроватной тумбочке. Где-то же эта чертова бумажка должна быть. — Ладно, не кипятись ты, — фыркнул Гарри, толкнув дверь, ведущую в комнату Луи. Внутри было неприбрано, и постель не заправлена, а на полу валялись диски. — Ну твою мать, Лу, что за свинарник? — Хватит ворчать, Гарольд, и продолжай поисковую операцию. И не смей трогать мои вещи, я потом ничего не найду! — Ну и хрен с тобой. Где, говоришь, поискать? В прикроватной тумбочке? — Шевели булками, Стайлс. Гарри улыбнулся и присел на корточки перед тумбочкой, выдвинув первую полку. Внутри ничего, даже отдаленно напоминающего квитанцию, не было. Гарри закрыл ее и перешел к следующей. Здесь обнаружилась стопка комиксов Марвел, которую Луи хранил, как зеницу ока, потому что он «настоящий, блять, фанат», но Гарри знал, что он, скорее всего, просто дрочит на Черную вдову в латексном костюме. Стайлс собирался сказать Луи, что в полках ничего нет, когда, наконец, дернул ручку самой нижней и услышал, как что-то в ней гремит. Гарри открыл полку и уставился на полупустую баночку со смазкой. Он удивленно вскинул брови и просунул руку чуть дальше, пальцами натыкаясь на что-то гладкое и… резиновое? Гарри обхватил предмет ладонью и явил миру продолговатое дилдо бежевого цвета. Стайлс больно шлепнулся на задницу, телефон ударился о ламинат, а резиновый член закатился под кровать. — Хаз, ты тут? — послышался голос Луи в отброшенном в сторону мобильном. Гарри, все еще пребывающий в шоке, нашарил рукой телефон и приложил к уху. — Д-да, я п-поскользнулся, — сглотнув, ответил он. — В тумбочке нет к-квитанции, Лу, посмотри еще раз в бумажнике. — Ладно, — буркнул Томлинсон. — Все равно спасибо, котёнок. Гарри заблокировал телефон, запихнул его в задний карман и на коленях подполз к кровати Луи, заглядывая под нее. Дилдо одиноко лежало в окружении пыли и заброшенных под кровать носков и никуда не делось. Гарри собрался с духом и достал его оттуда, положив прямо перед собой и гипнотизируя игрушку внимательным взглядом зеленых глаз. Итак, что мы имеем. Мы имеем Луи, хранящего смазку в прикроватной тумбочке, то есть в шаговой доступности для большего удобства, чтобы что? Дрочить? Или совать в себя это нечто телесного цвета. Мы имеем резиновый член, длиной не меньше восьми, мать их, дюймов, со всеми нюансами, которые только можно вообразить — и гладкая головка, и выпуклые венки, и Гарри больше не хочет над этим думать, но дилдо лежит на полу перед ним и будто смеется в лицо. Зачем Луи-по-факту-натуралу-Томлинсону гребанный резиновый член, который используют с одной только всем понятной целью? Гарри был уверен, что ни один натурал не станет пихать ничего себе в задницу по доброй воле. Конечно, Луи мог экспериментировать, но полупустая баночка лубриканта говорила о том, что эксперименты, видимо, затянулись. Гарри потер переносицу, не зная, что и думать. Конечно, он не имел права вторгаться в чужую личную жизнь, но это же Луи, с которым они знакомы четыре года и не привыкли скрывать что-то друг от друга. Гарри знал только одно — никакой резиновый член не может встать между ним и Луи, поэтому ему нужно убрать все на место, закрыть полку и забыть об этом, желательно, навсегда. Стайлс убрал дилдо с лубрикантом на место, закрыл тумбочку и поднялся на ноги. Вот так, славненько. Он просто забудет то, что не должен был видеть, и Луи никогда об этом не узнает. Их дружба была в тысячу раз важнее, чем тайные сексуальные предпочтения. Гарри поправил в штанах неожиданно напрягшийся член, вышел из комнаты Луи и прикрыл за собой дверь, возвращаясь к готовке.***
Они сидели на кухне друг напротив друга и ужинали. Ну, как — ужинали? Луи уминал равиоли за обе щеки, потому что вымотался сегодня с оплатой счетов, а Гарри вяло ковырялся в тарелке. — М-м, Хаз, бля, это очень вкусно, — удовлетворенно простонал Луи, а щеки Гарри вспыхнули. — Мог бы — женился бы на тебе сегодня же. Гарри едва не подавился так не вовремя положенным в рот кусочком. Может быть, ещё вчера он бы и язвительно ответил на этот комментарий, но сегодня… Сегодня он выяснил, что натуралу Луи нравится стимулировать себя самым гейским способом, и было как-то не до шуток. — Э-м-м, наверное, — промямлил он и — серьезно? Это все, что он может сказать? Луи настороженно прищурился и отложил в сторону столовые приборы. — Хаз, у тебя все хорошо? — спросил он. — Да, конечно, а что такое? — поспешно ответил Гарри, избегая внимательного взгляда серых глаз. — Ты ведёшь себя как-то странно. Пожалуйста, не скрывай от меня ничего. Мы же лучшие друзья, верно? Маленькая ладошка уютно легла на его кисть, и Луи сжал его пальцы своими, выражая поддержку. Гарри стало стыдно. Ну, хотя бы потому, что он обнаружил нечто личное, что-то, что не предназначалось для его глаз. Это право Луи — не открывать ему эту сторону своей личности, и Гарри не имел права его осуждать. Луи был ему другом, старшим братом, магистром Йодой, который делился с ним жизненным опытом. И именно поэтому — потому, что они были друг другу как родственники, Гарри стало стыдно за твердеющий в джинсах член, стоило ему хоть на секунду подумать о Луи, скачущем на резиновом дилдо. — Верно, — кивнул Гарри, растягивая губы в фальшивой улыбке. — Лучшие друзья.***
Дело близилось к стадии «тотальный пиздец». Именно об этом Гарри думал, когда водил рукой по своему влажному от горячей воды из душа и естественной смазки члену. Образ Луи и фаллоимитатора (желательно, в тандеме) не покидал Гарри каждый раз, стоило ему оказаться наедине с собой и своими желаниями. Член вставал, как по команде, даже если он на секунду представлял стонущего Луи с бежевым дилдо, который бы он толкал в себя, стимулируя простату и нежные стеночки. Гарри бы перехватил его кисть, взялся бы за ручку дилдо и начал бы трахать его силиконовой игрушкой, но лишь для того, чтобы растянуть Луи для себя, чтобы он смог принять его, Гарри, в свою узкую тесноту. — Твою мать, — сквозь зубы ругнулся Гарри, кончая в ладонь и пачкая стену душевой. Его семя стекало в водосток, дыхание прерывалось, и парень прислонился лбом к кабинке. Это зашло слишком далеко, Гарри не должен был ежедневно дрочить на своего лучшего друга, но это словно вышло из-под его контроля. Он пытался думать о других парнях, о кинозвёздах и порно-актерах, но… Ничего. Ничего такого, что вызывала фантазия о растрепанных карамельных волосах, серых глазах, закатанных в экстазе, и упругой заднице, в которую Гарри бы жестко вбивался, срывая с тонких губ болезненные стоны. Нет. Даже если бы ему выпал шанс переспать с Луи (смешно, верно?), он бы не смог быть грубым. Он бы ласкал его, целовал, нежно кусал ключицы и, извиняясь, зализывал бы саднящие места. Он бы не оставил на Луи ни единого не зацелованного места. Только все это пустой треп и несбыточные мечты. Луи сам назвал их лучшими друзьями, так пусть будет именно так. В конце концов, натурал в этом доме он, и Гарри всего лишь ждал, когда какая-нибудь девушка украдёт его (и только его) Луи.***
Гарри напился в клубе с Найлом до поросячьего визга, и какой-то парень предложил сделать ему минет. Он ничего, симпатичный, но он был блондин и у него веселые васильковые глаза. Гарри хотел лишь сероглазого брюнета, так что идея заранее обречена на провал. Он пошутил, что парень жутко напомнил ему Найла, и было бы странно получать минет от копии Хорана, поэтому никто не задал лишних вопросов. Они разъехались по домам под утро, и Найл подвез его прямо к подъезду, помогая найти ключи в карманах джинсовки. Гарри попрощался с Хораном и поехал на лифте на нужный этаж, привалившись спиной к зеркальной стене. Ужасно хотелось спать и выпить чаю с горькой шоколадкой, а ещё смыть с себя пот и запах алкоголя и чужих тел. Он попытался попасть в замочную скважину, и ему это удалось с третьей попытки. Гарри забряцал ключом в замке и отворил дверь, шикая на самого себя и веля вести себя потише. Он снял с себя один ботинок и устало облокотился о стену, когда щёлкнул свет в прихожей, и Гарри увидел в дверном проеме кухни Луи. На нем были пижамные штаны, старая футболка Гарри, которую он носил лет в семнадцать, и его волосы были взъерошены, словно он неоднократно запускал в них руки. Под глазами у Луи были синяки, и от него пахло кофе, который сегодня ночью он наверняка пил галлонами. — Привет, Лу-Лу, — напевая, сказал Гарри и попытался разуться до конца, но у него ни черта не получилось. Он сел на скамейку для обуви, в окружение вансов и олдскулов Томлинсона. — Где ты был? — сурово спросил Луи. О-оу, все паршивенько. Луи злился, а Гарри не нравился злой Луи. Это возбуждало, а он уже затрахался дрочить на этой неделе. Гарри пьяно хихикнул. — Не злись, пожалуйста, — действительно, не то у него яйца лопнут. — Как это — не злиться, Гарри? Тебя не было всю ночь, и ты даже не удосужился мне позвонить и сказать, что ты будешь пропадать — где? — в клубе? В каком-то притоне? — Да брось, Лу, — отмахнулся Гарри, снимая джинсовку и вешая её рядом с ветровкой Луи. — Мы с Найлом немножко выпили и потанцевали, ничего нелегального. Клянусь, я не принимаю и ничего не толкаю. — Хотелось бы верить, котёнок, потому что я не узнаю тебя последнее время, — развел руками Луи. — Ты стал сам не свой, Гарри. Что происходит? Но Стайлс ничего не ответил и, опираясь руками о стену, поплелся к своей комнате. Он отбросил в сторону футболку, пропахшую клубом и сигаретным дымом, и попытался снять штаны, но одна нога застряла, и Гарри упал на кровать, утыкаясь носом в матрас. Луи вздохнул и стащил с него узкие скинни. — Псибо, — буркнул Гарри в одеяло. — Ты самый лучший друг, Лу. Он обнял подушку, а его колени скользили по матрасу, пока он не прижал ногами одеяло. Луи сел на край кровати у его ног и заботливо погладил парня по голой спине с рассыпанными по ней родинками. За последние два года Гарри очень изменился: он стал выше Луи на целую голову, значительно шире в плечах, а детские милые щечки уступили место скулам и волевому подбородку. Волосы больше не вились упругими кудрями, а спадали на лоб в беспорядке. Луи перевёл взгляд на облаченную в белые боксеры маленькую задницу и худые бёдра. Томлинсон чертыхнулся под нос, укрыл Гарри одеялом и вышел из комнаты. Завтра им предстоял серьёзный разговор.***
На следующее утро Гарри предсказуемо мучился от похмелья. Он принял душ, чтобы почувствовать себя хоть немного нормальным человеком, и отправился на кухню, чтобы выпить кофе. Однако он с порога увидел сидящего за столом Луи, скрестившего руки на груди, и развернулся на пятках, намереваясь слинять. — Ну-ка назад, мистер Стайлс, — сурово сказал Луи. Гарри опустил голову, как нашкодивший щенок, и сел на стул напротив Луи. Ему стало стыдно, потому что «семейный совет» они проводили всего один раз, когда Гарри обдолбался с однокурсниками и его рвало всю ночь, а Луи сидел рядом с ним и придерживал кудряшки. Утром Луи проспал, и его выперли с работы, и не то, чтобы он из-за этого переживал, но Гарри хорошенько досталось. В этот раз ему не стоило надеяться на снисхождение, поэтому Стайлс ждал худшего. — Кофе? — спросил Луи, и сердце Гарри едва не разорвало от переполняющей нежности. Лу зол настолько, что готов переехать его катком (трижды), но он все ещё заботится о нем. Может, не все потеряно? Гарри робко кивнул, и Луи поднялся, чтобы заварить ему крепкого кофе. — Я надеюсь, ты понимаешь, зачем мы здесь с тобой собрались этим погожим субботним утром? Гарри кивнул, опуская глаза, и вцепился пальцами в большую кружку, в которой дымился ароматный напиток. Луи стоял, привалившись бедром к стойке, а его штаны низко сидели на бёдрах, показывая острые подвздошные косточки. Кому-то стоит питаться чем-то ещё, кроме кофе. — Мне очень жаль, что я не предупредил тебя вчера, — сглотнув, сказал Гарри. — Мне нужно было тебе позвонить, чтобы ты не сидел тут целую ночь, дожидаясь меня. — Оʼкей, принято, пусть это немного не то, о чем я хотел с тобой поговорить. Гарри вскинул голову, встречаясь взглядом с Луи. Ну вот и все, конец. Может, он услышал, как Гарри дрочит в душе, выстанывая его имя. Он старался быть острожным, но ведь Луи далеко не дурак. — Д-да? Томлинсон кивнул, поджимая губы. — Почему ты избегаешь меня? Брось, Хазза, я давно заметил, ещё с того дня, как я попросил тебя поискать тот проклятый чек. Вашу. Мать. Гарри побледнел, крепко сжимая в ладонях кружку. — Что такого ты нашёл в моей комнате, раз бегаешь от меня как от чумы с тех пор? Гарри покачал головой, как бы говоря, что ничего он не нашёл, что все прекрасно, но, блять, ничего подобного. — Хаз, не ври мне, — Луи включил свой «я тут старше, я тут авторитет» голос, и Стайлс снова почувствовал себя шестнадцатилетним мальчишкой. — Все хорошо, Лу, тебе показалось, — ответил он, тяжело сглотнув застрявший в горле ком. Боже, пусть он сейчас провалится на первый этаж к престарелой миссис Джонсон и её кошкам. — Тогда, блять, посмотри на меня, Гарри. Не Хазза, не Гарольд, не котёнок — Гарри. Он в полном дерьме. Гарри попытался поднять взгляд, но его щеки пылали от смущения, а в голове возникали картинки возбужденного Луи с восьмидюймовый дилдо в заднице. Гарри зажмурился и покачал головой. — Я не могу, Лу. Я… Мне очень стыдно. И с этими словами парень просто выскочил из-за стола, как пробка из бутылки шампанского, и выбежал в прихожую, обувая на босую ногу кеды. — Гарри! — Луи, конечно же, побежал следом за ним, но Стайлс захлопнул за собой дверь и побежал вниз по лестнице, слыша за спиной взволнованное: — Котёнок, куда ты? И от нежного прозвища ещё сильнее хотелось провалиться в квартиру старухи-кошатницы.***
Ночь Гарри провёл у Найла на неудобном диване. Он убежал в одних домашних штанах и футболке, но погода значительно испортилась, и с утра пошёл проливной дождь. — Ты не можешь вечно избегать его, — сказал Найл, пока они завтракали на его маленькой захламлённой кухне. — Я не могу вернуться сейчас домой. Что я ему, блять, скажу? «Привет, Лу, прости, что слинял вчера, я просто не мог признаться, что дрочу на тебя до потери пульса уже хрен знает сколько», — саркатистически протянул Гарри. — Он натурал, Найл, я знаю его достаточно долго, чтобы утверждать это со стопроцентной уверенностью. Найл закатил глаза. — Ты даже не пытался ему признаться. Уверен, что даже он не устоит перед твоим очарованием, кудрявый мудак. Был натурал — и нет натурала, что тут сложного? Гарри бросил в него кухонным полотенцем и угрюмо насупился. Экран лежащего рядом телефона загорелся, показывая уведомление о новом сообщении. Это Луи, который писал и звонил весь вечер и всю ночь. «Гарри, где ты?» «Нам нужно поговорить» «Пожалуйста» «Не веди себя, как, блять, ребёнок!» «Черт, прости, Хаз, я не хотел» «Вернись домой» «Пожалуйста» «Я волнуюсь, котёнок» И новое: «Надеюсь, у тебя все хорошо» Гарри зажмурился, представляя Луи, сидящего всю ночь на их кухне и беспрерывного пьющего кофе. Он схватил одолженную Найлом толстовку и обул свои кеды. — Я домой. Мне нужно срочно поговорить с Луи. — Слава яйцам, — облегченно выдохнул Найл, попутно пережевывая сэндвич с индейкой. — Пошёл нахер. Гарри был настроен очень серьёзно — он хотел признаться Луи сегодня же, и будь, что будет.***
Когда он зашёл в квартиру, внутри было подозрительно тихо. Ни шума телевизора, ни радио, ни единого намёка на то, что дома кто-то есть, но у Луи выходной, и он не мог никуда уйти. — Лу, я дома, — громко сказал Гарри, отпихнув обувь в сторону и проходя внутрь квартиры. — Луи? Томлинсон ему не отвечал, и его не было ни на кухне, ни в гостиной. Вода в душе не шла, поэтому он точно не плескался в ванной. Гарри неуверенно постучал в дверь его комнаты. — Луи, ты там? — Зайди, Хаз. Гарри глубоко вдохнул, собираясь с духом, открыл дверь и… едва не свалился на пол, когда увидел по-турецки сидящего на кровати Луи и лежащий перед ним до боли знакомый фаллоимитатор. — Лу, что эт- — Это то, из-за чего ты избегал меня, Гарри? — перебил его Луи. Его голос был тихий, а глаза смотрели на покрывало на кровати. — То, что ты нашёл в моей прикроватной тумбочке? — Это не то, что ты думаешь. — Правда? — Луи, наконец, посмотрел на него и иронично изогнул бровь. — То есть, ты не обнаруживал это, не пытался переосмыслить все, что знаешь обо мне (а ты убеждён, что я натурал), не смущался того, что я трахаю себя резиновым членом по ночам и не дрочил, представляя это? Гарри показалось, что его желудок и все остальное просто ухнуло вниз. Луи знал это, Луи сам все переосмыслил сегодня ночью, и Гарри, блять, идиот. Просто, без аргументации. — Господи, Лу, — Гарри прислонился затылком к двери его комнаты и сглотнул. — Ты ещё в шестнадцать признался мне, что бисексуал. Позволь мне признаться тебе сейчас, что я все это время дурил тебе мозги. Стайлс поднял голову, наблюдая, как Луи поднимался с кровати и шёл к нему, покачивая своими сводящими с ума бедрами. Он остановился буквально в шаге от Гарри, так, что кудрявый мог увидеть крапинки светло-голубого в серых радужках. От Луи пахло кофе, тостами и домом, и Гарри хотел его до зубовного скрежета, до дрожи, до поджимающихся на ногах пальцах. — Да, мне нравятся девушки, и я никогда не заглядывался на парней, пока однажды я не встретил чудесного парня, который заблевал мне ботинки, потому что он накурился до мушек в глазах. Мне не нравятся парни, но один сводит меня с ума, заставляет моё сердце биться чаще, заставляет меня хотеть того, о чем я никогда не задумывался и на что я бы никогда не решился. По губам Гарри непроизвольно растянулась довольная улыбка. Он просто не мог поверить, что был для Луи тем самым парнем, что Луи хотел его так же, как Гарри хотел его. — И что же получается? — все ещё улыбаясь, спросил Гарри. Луи уткнулся лбом в его острую ключицу, едва касаясь губами ласточки побольше. — Что стандартное определение ориентации меня не касается, и что я Гаррисексуал. Гарри засмеялся, скрещивая руки за спиной Луи. Томлинсон улыбнулся ему в ответ, а в следующее мгновение обоим стало не до смеха, потому что родные и любимые губы вдруг оказались близко-близко, и не коснуться их было невозможно. Гарри наклонился к Луи, соединяя их губы в первом поцелуе. И все так, как он и думал — губы Луи сухие, но мягкие, искусанные и на вкус как латте и карамельки. Он углубил поцелуй, и Луи позволил ему, а язык Гарри скользил вдоль его нёба и дёсен. Их руки исследовали тела друг друга, и в одно мгновение нежные прикосновения переросли в нечто совершенно необузданное и горячее. Луи застонал ему в рот, когда Гарри положил руки на его попу, и через секунду Томлинсон оказался прижат спиной к двери собственной комнаты. Гарри подхватил его под задницу, и Луи ничего не осталось, кроме как обвить ногами его торс. Их напряженные члены прижались друг к другу через два слоя одежды, и Луи на пробу толкнулся вперёд, протираясь о Гарри. Стайлс застонал, сильнее сжимая его ягодицы и не позволяя отстраниться. — Блять, Лу, — слабо простонал он, сотрясаясь всем телом. Луи чувствовал очертания массивного члена через боксеры и спортивные штаны, и он знал, что ему нужно сейчас. Что им обоим нужно. — Я хочу тебя в себе, котёнок, ну же, — Он принялся сильнее толкаться в него. — Хочу, чтобы ты заполнил меня так хорошо, чтобы я чувствовал тебя внутри всего, блять, так хочу это. Гарри просто низко застонал, не в силах и слова сказать. Это в тысячу раз лучше, горячее и невероятней, чем в его фантазиях, поэтому он просто подхватил Луи и понёс его к кровати, укладывая спиной на простыни. Их губы снова соприкоснулись, посылая сотни мурашек вниз по позвоночнику, и парни нетерпеливо стали стаскивать одежду друг с друга. Одолженная Найлом толстовка полетела на пол, а следом за ней футболка Луи. Гарри стянул с парня штаны и боксеры одновременно, получая, наконец, обнаженного Томлинсона перед собой. Его член был напряжен, а головка была пурпурная и текла прозрачной смазкой. Гарри обвел её кончиком пальца и попробовал пряную жидкость на вкус. Луи сдавленно застонал. — Хаз, пожалуйста, трахни меня. Его голос низкий и хриплый, словно сорванный. Словно Луи сосал его часами, словно Гарри толкался в его горло, раздирая его. Блять, он бы хотел. — Конечно, малыш, Господи, конечно, — бормотал он словно в бреду, целуя аппетитные бёдра и облизывая их внутреннюю сторону. Он перевернул Луи так, чтобы парень упирался коленями и локтями в матрас, а его задница призывно покачивалась перед его лицом. Гарри облизнул губы и развел ягодицы, открывая вид на сжатую тугую дырочку. — Что ты там задумал, Стайлс? — прохрипел Луи, привстав на локтях, но Гарри просто надавил на его плечо, возвращая его в исходное положение. — Хочу кое-что попробовать, — пробормотал Гарри, целуя кожу над пульсирующим отверстием. — Что за… Бля-я-я, — Луи подавился воздухом, когда упругий язык сделал круг и немного толкнулся внутрь, растягивая его. Гарри посасывал его, нежно прикусывал и тут же зализывал эти места. — Я думал, ты везде на вкус как кофе, — саркастично протянул Гарри, легко шлепая его по заднице. — Отъебись, — проскулил Томлинсон и намотал на кулаки хрустящую простынь. Гарри довольно улыбнулся — ему удалось довести его до исступления, но останавливаться он не собирался. Языком он снова толкнулся внутрь, хорошенько смачивая слюной стенки прохода и, убедившись, что там достаточно влажно, проник туда средним пальцем сразу до второй фаланги. Луи, расслабленный из-за римминга, этого даже не заметил, поэтому Гарри быстро нашарил рукой дилдо на кровати и коварно улыбнулся старому доброму другу. — Гарри, чего ты там завис? — надулся Луи и обернулся к нему. Стайлс, продолжая двигать внутри него уже двумя пальцами, подмигнул ему и… поднёс к губам бежевый фаллоимитатор. Луи показалось, что он сейчас умрет от разрыва сердца. Гарри облизнул головку, проводя по ней круг, и взял немного глубже. Он сильно сосал силиконовую игрушку, втягивая щеки и постанывая от удовольствия. Луи хотел эти губы на своём члене, а не на игрушечном, что казалось почти кощунством. — Соси его, — Гарри с влажным причмоком выпустил изо рта дилдо и провёл им по губам Луи. Томлинсон высунул язык, слизывая с силикона слюну Гарри и простонав из-за его вкуса. Двумя пальцами Гарри все ещё толкался в него, а левой рукой помогал Луи сосать дилдо. — Смочи его для себя, малыш, вот так, — одобрительно сказал Стайлс, и Луи взял глубже, оттягивая щеку головкой фаллоса. Слюна стекала по его подбородку, и это было так развратно и грязно, что Луи едва не кончил только от этого. Однако все только начиналось. Гарри вынул пальцы из него и передал дилдо Луи. — Я хочу, чтобы ты растянул себя им, как ты обычно это делаешь, — хрипло сказал Гарри, откидываясь на подушки. Луи тяжело сглотнул, глядя на его топорщащуюся ширинку, и едва не подавился слюной, когда он приспустил штаны вместе с боксерами. Блять, и как Луи собирался принять в себя его? Он же, вашу мать, огромный. Луи проследил взглядом подтянутый торс, широкую грудь, точеный подбородок, пока не увидел самодовольную улыбку и смеющиеся глаза. — Нравится? Луи закатил глаза. — Уж тебе ли не знать. Как ты его вообще в свои узкие джинсы укладываешь? — Мы что, будем делиться мужскими секретами? Томлинсон развернулся к Гарри спиной и упёрся локтями в простыни. Парень за его спиной сдавленно застонал. — Нет, мы будем трахаться, если тебе угодно. Луи завёл руку с дилдо за спину и приставил влажную головку ко входу. Он толкнулся внутрь самым кончиком дилдо, проверяя, насколько узким он был, но римминг и длинные пальцы Гарри достаточно его расслабили, поэтому Луи продолжил насаживаться на него дальше. Томлинсон всхлипнул, когда фаллоимитатор оказался внутри него на половину. Он привычно наполнял его, и Луи делал это тысячу раз, поэтому дискомфорта не было. — Мне редко удавалось взять его целиком, — прерывисто сказал он, продолжая двигать дилдо внутри себя. — Попробуй… Блять, попробуй глубже, — голос Гарри был хриплым и низким, и Луи боролся с желанием поскорее закончить с растяжкой и оседлать парня наконец. Он все ещё толкал в себя дилдо, пытаясь найти простату, но это оказалось не так просто, когда ты не один, и кто-то позади тебя сексуально стонет. Луи услышал тихий, но ясный влажный звук, и обернулся, тут же сдерживая стон. Гарри не отрывал взгляд от исчезающего в нем дилдо и водил ладонью по своему члену синхронно с движениями Луи. Он встретился с затуманенным взглядом Гарри и прикусил губу, двигая кистью и поворачивая дилдо так, чтобы оно стимулировало стенки, но этого было мало. Луи избавился от игрушки и отбросил её в сторону, разворачиваясь к Гарри лицом. Младший все так же медленно дрочил себе, и Луи обхватил его большую ладонь своей маленькой. — Достань смазку в тумбочке, — сказал он Стайлсу, оставляя мокрые поцелуи на шее и ключицах. Гарри перегнулся через кровать и открыл третью полку. Луи понимающе хмыкнул и обвел пальцем крупную головку. — Ты даже не переложил её? — засмеялся Гарри, бросая тюбик на кровать. Луи хмыкнул. — А какой смысл, если единственный человек, который бывает в моей комнате помимо меня, уже обнаружил её? Томлинсон выдавил на ладонь лубрикант и, отбросив в сторону руку Гарри, смазал его член. Младший стащил с себя штаны и помог Луи забраться на его бедра. — Хочу быть под тобой, — шепнул Луи, целуя его в губы, в кончик носа, в острые скулы. — Возьми меня, Хаз, пожалуйста. Гарри хотел сказать, что ему не нужно просить, что Стайлс готов сделать ради Луи что угодно, но в горле застрял комок, стоило ему услышать мольбы старшего. Он перевернул Луи на спину, нависая над ним и накрывая его небольшое худое тело своим. Гарри устроил руки по бокам от лица Томлинсона и слегка спустился вниз, так, чтобы их возбужденные члены соприкасались. — Давай же, котёнок, — Луи впутал свои пальцы в его волосы, притягивая Гарри к себе и мокро целуя в губы. — Будь моим первым. И Стайлс едва не свалился на него, потому что, черт, Луи никогда раньше не был с парнем. Да и Гарри не сказать, чтобы трахался со всеми направо и налево, чтобы иметь очень большой опыт. Вдруг Луи будет больно? Вдруг он порвёт его? — Зря я это сказал, — вздохнул Луи. Он обхватил руками лицо Гарри, не давая ему отвернуться, и прислонился к его лбу своим. — Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не позволил ему даже приблизиться к своей заднице, но посмотри на меня. Я лежу под тобой, Стайлс, и жду, когда ты уже вставишь в меня свой член, так чего ты раздумываешь? — Не хочу, чтобы ты потом жалел. — Об этом надо было думать ещё года этак четыре назад. И он просто притянул Гарри ближе к себе, целуя его долго и нежно. Воспользуясь тем, что младший разомлел от поцелуя, Луи взял его влажный член и приставил к своей дырочке. — Сделай это, — шепнул он, и Гарри, отметая любые сомнения, толкнулся вперёд, входя в Луи сразу до середины. Томлинсон вцепился в его бицепс, как бы прося подождать, и сделал глубокий вдох. Было больно, потому что одно дело — резиновый член, а другое — настоящий, горячий и пульсирующий, а ещё чертовски большой. Луи толкнулся вверх, призывая Гарри двигаться, и Стайлс начал поступательные движения вперёд и назад, пока член, наконец, не вошёл до упора. Бедра Гарри соприкоснулись с упругой задницей Луи, и оба парня застонали. Влажная кожа скользила друг напротив друга, а по комнате разносился звук шлепков двух тел, когда Гарри начал набирать скорость. — Блять, блять, блять, — словно мантру повторял Луи, обвивая торс младшего своими ногами и подаваясь вверх. Одной рукой Гарри упирался в подушку рядом с его лицом, а второй держался за спинку кровати. Мышцы красиво перекатывались под его татуированной нежной кожей, и Луи, не сдержавшись, начал покрывать его грудь и ключицы поцелуями. — Ты такой красивый, так хорошо ощущаешься во мне, — простонал Луи, чувствуя внутри себя каждый изгиб Гарри, каждую венку. — Малыш, черт, — чертыхнулся Гарри, дергая бедрами и вжимая старшего парня в матрас. Луи притягивает его за кудри ближе, целует пухлые причудливо изогнутые губы и скулит Гарри в рот. — Быстрее, Хаз, — взмолился он, и Гарри начал двигаться жёстче, мощнее, толкаясь в него размеренно и сильно. Луи подмахивал и крутил бедрами, насаживаясь на его член так, чтобы головка стимулировала простату. И как только Гарри ударил по ней мощным рывком вперёд, Луи застонал и изогнулся над кроватью, давая парню возможность обнять его за поясницу. Гарри обхватил большими ладонями его бёдра, насаживая Томлинсона на себя и трахая его в том же ритме и с той же силой, стараясь попадать по тому месту, от которого у Луи перехватывало дыхание. Было душно, горячо и наэлектризовано, тела скользили вдоль друг друга, член Луи терся о пресс Гарри, а ягодицы с хлопками встречались с влажными бедрами. — Котёнок, я близко, — Томлинсон закинул голову и обнажил горло, подставив его под жадные губы Гарри. — Коснись меня, пожалуйста. Стайлс тут же выполнил просьбу, обхватывая истекающий член Луи своей ладонью и надрачивая ему в такт своим движениям внутри. — Ты такой узкий, так здорово принимаешь меня, Лу, — как в бреду шептал Гарри ему на ухо и слегка прикусил мочку. — Хазза, — и юношеское прозвище звучало так грязно, так горячо и так интимно, что до Гарри, наконец, дошло, что они, блять, трахаются сейчас. Они, котёнок и Лу, лучшие друзья с подростковых лет. И это не звучало неправильно и извращенно, это было словно что-то обыденное, привычное. Гарри дважды попал по его простате, параллельно стимулируя член, и Луи судорожно сжался вокруг его члена. Тёплая струя спермы ударила Стайлсу на тату бабочки, а шатен выгнулся в его руках дугой, закусывая губу и почти беззвучно кончая. Сокращения вокруг напряженной плоти вкупе с шепотом обмякшего в руках Луи: — Кончи в меня, котёнок, наполни меня собой, — подвели Стайлса к финишу, и Гарри выплескивался внутрь старшего сильно и долго. Он упал на Луи, все же придерживая основной вес на локтях. Комнату наполнил звук сбитого дыхания и шум машин с улицы, доносящийся из приоткрытого окна. — С сегодняшнего дня кое-кто у нас на диете, — буркнул Луи, укладывая Гарри на бок и закидывая на него ногу. Стайлс лениво улыбнулся и поцеловал шатена в небритую щеку. — Как тебе угодно, дорогая. Луи больно пихнул его ногой под колено. — Захлопнись, мудак. Конечно, было не совсем удобно лежать в луже спермы, в разворошенных влажных простынях, но кого это волновало, когда к боку прижимался бесконечно любимый тобой человек. И если вы спросите парней, что же свело их когда-то вместе, оба ответят, что «гребанные восемь дюймов», и вы определенно точно не захотите знать, что же это означает.