Когда мы искали лето

*** Маленькая девочка сидела на берегу моря и целовала солнце, смотрящее на нее своим ярко-желтым глазом. Она еще не знала, что солнце не видит ее и находится очень далеко, его нельзя обнять. Маленькая девочка спорила до хрипа с ветром и говорила, что морем можно рисовать и писать. - Пойдем, - сказал я и протянул маленькой девочке руку, чтобы отвести ее домой, к потерявшим ее родителям. - Запомни ее, - шепнул мне маяк и подмигнул на прощание. *** Я внимательно спешил на автобус, силясь не угодить в лужу, которой дышал мой еще не одетый в зиму город. И если мы заговорили о временах года, то стоит отметить, что в моем городе нет лета. Его украли, когда мне было пятнадцать. В тот день моя жизнь повернулся ко мне другим боком - скучным и промозглым. Я работаю в фирме по продаже облаков, а вечером вяжу стихи, которые потом согревают людей вечерами. Перейдя дорогу, я заметил девушку с красным зонтом. "Уже третий раз", - я запрыгнул в автобус, который увозил меня от морской и пахнущей солью мечты, и махнул рукой, когда она уже этого не видела. На работе я провел ровно шесть часов. А когда в мой кабинет залетел светлячок, я понял, что солнце скоро отключат и до этого времени мне желательно, нет, нужно быть дома. Там меня ждет девушка с красным зонтом, манящая своей загадкой. Эту фотографию я сделал случайно, но теперь она живет на моей стене. В нашем городе после кражи лета наше солнце начало слабеть. И сейчас, чтобы оно хотя бы светило, не грело, его выключают на ночь, сохраняя запас энергии, не изученной, чтобы воспроизвести. Летней. Дома я занялся тем, что начал вязать шарф из дактиля. Но спустя час, когда я очнулся от творческого забытья, я понял, что передо мной лежит не тот шарф, тысячи которых я уже срифмовал. Этот переливался светом и пах чем-то по-детски забытым. В квартиру кто-то позвонил, хотя за окном уже бесновалась полночь, благодаря которой город следил за всеми нами. Я открыл дверь и замер. За порогом, в миллиметре от меня, - я мог даже потрогать - стояла девушка с красным зонтом и улыбалась тем же светом, что и мой шарф. Улыбалась солнцем. Когда она прошла в коридор, я понял, что зонт ее не красный - алый, насыщенный. - Наконец-то ты проснулся, - сказала она. - Пахнет черемухой, - ответил я и пошел ставить чайник. Для разговора с людьми мне нужно выпить чай, потому что я к ним не привык. - Проснулся от чего? - слова разбились о стакан спустя полчаса, когда морская девушка укрылась звездами, словно пледом. Я непонимающе на нее посмотрел и отхлебнул глоток уже успевшего остыть чая. - Мне нужная твоя помощь. Чтобы найти ее. Я погрузился в себя и понял, что сижу и недоумеваю. - Нам нужно найти лето. И сейчас ты ее вспомнил. Ты связал ее шарф, в котором она плела солнце, когда мы познакомились. Помнишь? Я еще работала маяком тогда.Ты отвел маленькую девочку домой, к родителям, когда она потерялась. Теперь ее нужно снова вернуть домой. К нам. Я пожал плечами, давая понять, что не помню этого, теребя на шее шарф, пахнущий черемухой. А значит летом. Мои пальцы танцевали вальс с ним и что-то пытались мне сказать. В моей улыбке, которая появилась впервые за пять лет, смеялась маленькая девочка, спорящая с ветром. И в ту минуту, которая щипала меняя за бок, я понял. - Ты знаешь, где она? Где наше лето? *** Мы долго путешествовали на сизом облаке с девушкой с алым зонтом, которую звали Ассоль. Она умела петь и работала маяком. И тоже имела дело со стихами - она их писала. На клочках бумаги. Такая странная. Так давно никто не делает. Когда мы пролетали над Черным морем, то почувствовали, как воздух давит на плечи и шепчет: "Там, здесь, сюда-а-а". Мы уже были третий год в пути. На берегу, куда мы сошли, сидело лупоглазое эхо и перебирало камушки, разглядывая их на солнце. Живом, настоящем. - Здравствуйте, - я заглянул мальчишке в глаза. - Мы ищем лето. Ты что-нибудь знаешь? - мальчишка указал на избушку, стоящую за его спиной, и вернулся к своим делам. Они были явно интереснее. Мы с Ассоль постучались в избушку, которая ответила нам ручейком: - Чагось нада? Хто пришел? - из избушки выглянула русая головка. И она пахла черемухой. В моем сердце открыла глаза маленькая девочка из детства. Только теперь она поглядывала на меня хитрющим взглядом из-за порога, откуда веяло ее взрослостью. - Мы принесли молоко и печенье, хочешь? - маленькая девочка нахмурила носик и согласно кивнула, впуская путников в свой дом. *** В избушке было тепло, уютно и цветно - везде валялись пестрые подушки и шарфики. Я улыбнулся. Незнакомо-знакомая девушка тоже. Она усадила нас за стол, достала пирожки и протянула руку с ожиданием, которое разлеглось на ее бровях. - Что? - не понял я, вгрызаясь в пирожок. Ассоль с алым зонтом покачала головой и достала на стол печенье и молоко из нашей сумки-ракушки. Девушка-лето удовлетворенно кивнула и отпила глоток молока. - Ты давно тут живешь? - Давно. - Одна? - Одна. - Ты знаешь, что тебя ищут? - девушка недоуменно покрошила печенье в блюдце и накормила им тень. - Ты лето, - я подался навстречу внутреннему теплу девушки, которая полыхала, и, кажется, обжегся. Сильно. И навсегда. *** Девушка слушала нашу с Ассоль историю внимательно и не перебивала. Но по ее глазам было видно, что она не верит. - Это не могу быть я, - девушка встала из-за стола и звякнула грязной посудой. - Ведь я никто, - мы с Ассоль переглянулись и синхронно положили наше возмущение в пакет, чтобы не мешало. Я внимательно посмотрел на девушку, а потом на Ассоль и кивнул ей. Она (Ассоль) полезла за бумагой. - Держи. Садись и пиши. Лето умеет писать волнами и рисовать ветром. Мы тебе докажем, - мы подтолкнули жмущееся к печке лето и вышли на улицу, чтобы не смущать девушку, у нее потупилась даже коса под нашими горящими взглядами. *** Когда мы вышли из избушки, то на нас налетел легкий ветерок и начал вокруг нас виться. - Он хочет что-то сказать, - Ассоль прищурилась и протянула ветерку руку. - Когда ее украли-с, то забрали-с ее увереннос-с-с-с-ть, - шипел ветерок, обнимая ласково алый зонт. - Она прячетс-с-с-я в ее глаз-з-з-ах, - закончил ветер и улетел. Солнце в этом месте жарило так, что мне пришлось стянуть куртку и ботинки. Но я не сомневался - лето нашлось. Когда на небе зажглась первая звездочка, лето вышло во двор. В ее глазах плясали корабельные огни, а вместо волос на ее плечах лежали сказки, переплетенные со счастливым смехом. Мы с Ассоль посмотрели в ее глаза и увидели там потерянную уверенность. Она билась о стенки клетки, но не могла пробиться на свободу. - У тебя соринка в глазу, - я наклонился к лету и за ниточку потянул уверенность. Запахло дождем. Ассоль взяла лето за руку и сжала ее. Лето дернулось в моих руках, словно птица. Зашуршали деревья. Звезды начали смеяться. А одна упала в сторону севера. - Нам туда, - тихо сказало уверенное в своем тепле лето. Когда я посмотрел на лето, то передо мной стоял лучик света. Живой. Настоящий. Теплый. Я улыбнулся и взял лето за руку. Во второй у нее прятался клочок бумаги с аккуратными барашками морских волн. - А ты не верила, что умеешь писать волнами, наше потерянное лето. *** Я каждый вечер, возвращаясь домой, прохожу мимо беседки, где живет наше вернувшееся лето. Мы часто с Ассоль навещаем ее, кормим баранками и учим вязать стихи, вдыхая терпкий летний воздух и наблюдая, как город, одетый в летнее платье, играет с детьми, а те радостно что-то лепечут и обнимают наше лето, чтобы то больше никогда не пропадало. Наше путешествие на этом закончилось. Но мы нашли лето и уверенность. Не теряйте и вы свою. Она всегда будет смотреть на солнечных вас с облаков.