100 percent of love, 100 percent of hope

Свет приглушён, и тени, отбрасываемые предметами в комнате, вполне можно представить монстрами, готовящимися напасть. Впрочем, Намджун не обращает на это никакого внимания. Ноутбук раз за разом прогоняет 1Verse, которую младший включил — не знает, почему именно она, но. Хосок занял душ, и Джуну остаётся только ждать. Везение или нет, но сегодня они ночуют в одной комнате. И если бы силы на что-то помимо дыхания, то вечер бы закончился весьма предсказуемо. Но тренировка, и так лишающая сил, затянулась, Хосок гонял всех и ругался из-за малейшей ошибки. Концерт через неделю, а новая хореография ещё не поддалась парням — то и дело кто-нибудь ошибается или запаздывает с определённым движением, создавая рассинхрон. В половине десятого Чон всё-таки не выдержал и осел на пол, растирая лицо ладонями, чтобы прогнать усталость — или хотя бы часть её, — а потом обвёл взглядом зал и посмотрел на часы. Джин проследил за взглядом младшего и предложил закончить тренировку и вернуться в дорму. Юнги бурно — почти шёпотом, — поддержал идею, он обнимал Чонгука со спины и практически спал. Все остальные просто кивнули. Тогда Хосок поднялся на ноги: — Хорошо, — сказал он, подходя к скамейке и хватая бутылку с водой и полотенце. — Но если завтра будут ошибки, вы умрёте тут. По его голосу было непонятно, шутит он или говорит серьёзно, поэтому все поспешили заверить, что завтра сделают всё идеально. Намджун подошел к старшему и уткнулся лицом в его плечо, пробурчав что-то об усталости. Хосок улыбнулся. Он знал, что младший до утра сводил новый трек, но это совершенно не даёт ему преимуществ, таких как пропуск тренировки. Да и лидер сам это знает. Поэтому ни разу за шесть часов в зале не сказал об усталости, и лишь сейчас показывает слабость. Чон провёл ладонью по волосам Джуна и улыбнулся. В дорме все сразу же разошлись по комнатам, отказавшись от ужина. Сейчас бы до кроватей дойти и упасть, забывшись сном до утра. Намджун, потерявшись в своих мыслях, упустил из виду, что ребята успели обсудить обмены соседями по комнате, и им с Хосоком досталась комната последнего. Чонгук не дал Юнги возразить — по привычке, не более, — и, схватив за руку, утащил за собой, тут же закрывая дверь в комнату, показывая, что третьего они к себе не пустят. Чимин и Джин переглянулись и улыбнулись, уверенные в том, что думают об одном и том же. Им достаётся соседство с ТэТэ, у которого всегда есть леденцы, а старшие вновь на строгой диете и скучают по сладостям. Пока все были заняты своими мыслями, Хосок затолкал сонного Намджуна в душ, говоря, что лидер сегодня вне очереди. Намджун откинул одеяло к стене и лёг на кровать, закрыв глаза. Но парень старался не заснуть, хоть и устал так, что даже мыслей в голове не было. Он ждал старшего. Через три повтора трека дверь едва слышно открылась, и Хосок вошёл в комнату, потягиваясь и широко зевая. Улыбнулся, услышав своё творение — то, что Намджун любил этот трек, является одной из причин гордиться своей работой, — подошёл к столу и выключил сначала программу, а потом и сам компьютер. Хотелось спать. Вернулся к двери, уже под внимательно следящий за парнем взгляд младшего, и выключил свет. Без происшествий в виде «запнуться за валяющуюся на полу одежду» — был такой грешок, да, — добрался до кровати и завалился прямо на Намджуна. Тот сдавленно прохрипел, когда Чон случайно придавил локтём его запястье, и придвинулся ближе к стене, чтобы на кровати хватило места обоим для комфортного сна. О том, что в комнате две кровати никто из них не задумывался, ведь спать на узкой для двоих кровати, но в объятиях любимого в разы лучше, чем в одиночестве. Хосок положил голову на грудь Намджуна, повозился, устраиваясь удобнее, и вновь широко зевнул. Младший поднял правую руку и провел по волосам Чона, отмечая, что они ещё влажные после душа. Хосок же кончиками пальцев бездумно вырисовывал узоры на груди Кима, наслаждаясь теплотой его тела. В коридоре погас свет — ТэТэ последним принимал душ, — и теперь комната погрузилась в кромешную тьму. Намджун повернул голову набок, поцеловал старшего в макушку и накрыл своей ладонью его ладонь, всё ещё двигающуюся по ткани футболки. Хоби довольно улыбнулся и поцеловал запястье младшего. — Я люблю тебя, — прошептал он, задрав голову и обдавая дыханием шею Джуна. — А я люблю тебя, — ответил младший, сильнее сжимая пальцы на ладони старшего. И пусть они много раз говорили эти слова друг другу, но каждый раз внутри разливалось такое тепло, что казалось, будто это солнце сбежало с неба и поселилось в их телах. Вскоре редкие зевки сменились мерным дыханием двух спящих парней, улыбающихся сквозь сон — каждому из них снился второй.