Три метра над уровнем солнца

*Я уж и забыл, какое это счастье - получать отзывы ^^ Спасибо огромное всем, что помните про этот фик и про меня *о* * Кто виноват в том, что Максу было больно? Я. Кто виноват в том, что сейчас у меня нет ничего из того, что могло бы быть? Я. Кто виноват, что я идиот, боящийся взять на себя ответственность? Я. Только я. И никто больше. Да, я совершил ошибку, причем серьезную, но я исправлю ее. Или хотя бы попытаюсь сделать все от меня зависящее, чтобы изменить ситуацию. Я наконец-то перестал цепляться за чужие советы, потому что, как ни горько это признать, но я ставил превыше всего мнение большинства, толпы. Не последнюю роль в этом сыграл Петр, и я мог бы легко свалить всю вину на него, но так нельзя. Я уже не школьник, пора отвечать за свои поступки. Это может показаться странным, но как только я увидел улыбку Лекса и счастливый взгляд, направленный лишь на любимого человека, у меня появилась надежда. Причем не та призрачная, которой я кормил себя все эти четыре месяца, а самая настоящая. Я строил какие-то воздушные замки, жил иллюзиями и мечтами о том, что все будет легко и просто, а когда мое эфемерное счастье было поставлено под угрозу ничего не означающим, по сути, для меня рассказом о чужой неудаче, я предпочел сбежать в кусты, а не бороться. Потому что так проще. Проще увериться в правильности отказа тому, без кого не можешь дышать, чем, объединившись с ним, стать непобедимой силой. Вы когда-нибудь слышали о теории хаоса? Это сложная и запутанная хрень, заключающаяся в том, что любое ваше действие или бездействие приводит к совершенно неожиданным последствиям, которые в корне могут изменить всю вашу жизнь. И моя ситуация, можно сказать, является отличным примером ее работы. Я позвонил Петру и, узнав, что ему плохо, набился на встречу с целью поговорить. Этот разговор полностью изменил мое решение признаться Максу. Далее это толкнуло его принять предложение Ира. Так как теперь в новый год у меня не было никаких планов, ничего не мешало мне исполнить просьбу Паши и притвориться женихом его сестры. Ну и, в довершении всего, мы с Максом столкнулись на празднике, где он, получив ложную информацию о моей женитьбе, скорее всего, уверился в правильности своих отношений с Ирисом. Следовательно, ситуация запуталась еще больше, и шансы на прощение стали практически равны нулю. Но сейчас меня это не пугало. Я только теперь понял, что сам себе все это время втыкал палки в колеса. Сначала боялся признаться, потом ставил под сомнения свои догадки по поводу его поведения, был не уверен в возможности таких отношений в целом. А теперь, когда ситуация реально стала почти безвыходной, я понял, насколько все просто. Я скажу ему всю правду, и уже, если честно, не важно, как он отреагирует, главное, что он будет знать. Именно в эту новогоднюю ночь я решил, что больше не собираюсь наматывать сопли на кулак и давать оценку каждому своему вздоху. Я хочу и буду действовать. Да, он может не простить, но я обязан попытаться. И сделать все, чтобы вернуть собственноручно упущенное счастье. Домой я вернулся под утро, так как после посещения Лекса еще долго бродил по парку и кричал, что я идиот и что все исправлю. Но усталость взяла свое, и я, решив прилечь всего на пару минуток, проспал до самой ночи, за что себя теперь очень корил. Мне не терпелось поговорить с ним, открыть правду, поэтому, наплевав на позднее время, я привел себя в порядок и поспешил спуститься вниз, к нему. - Черт, ну почему ты не открываешь, - простонал я, утыкаясь лбом в стену. Может, он спит, но я должен… - Да кого еще… ой, Сергей? Появилась заспанная мать Макса в шелковом желтом халате с запахом, и растерянно посмотрела на меня. - Мне нужно поговорить с Максимом. Это очень важно, - твердо сказал я. - А… его нет. Он позвонил и сказал, что будет ночевать у своего парня… а что-нибудь случилось? - Твою мать, кого еще принесла нелегкая? - послышался мужской хриплый голос из недр квартиры. - Не все ли равно? – немного раздраженно ответила она, а потом уже более спокойно продолжила наш разговор. – Так что стряслось? - Да… уже не важно. Извините за беспокойство. Я вернулся в пустоту своей квартиры и обреченно привалился к двери. Все пропало. Он у Ира. Нет, я не отступлюсь от того, что собирался сделать, он все равно, рано или поздно, вернется домой, просто… ревность и злость на самого себя снова вспыхнули в моей груди. Я идиот, а этого уже не отменить. Всю ночь я не спал, а утром снова пришел к нему, чтобы услышать абсолютно такой же ответ – его нет дома. Тогда я стал тупо убивать время, не зная, чем себя конкретно занять. Я приготовил обед, убрался, вернулся к своей дипломной работе, но разве же я мог сосредоточиться, если так и зудело ему позвонить? Но я твердо решил, что поговорю с ним лично, так что осталось только дождаться вечера, ведь Ирина сказала, что он уже точно должен будет прийти. Звонок в дверь оказался такой неожиданностью, что я даже вздрогнул от резкого звука. Без особой охоты я доплелся до двери, предполагая, что это какие-нибудь соседи, распахнул ее, да так и замер с отвисшей челюстью. Разъяренное нечто впихнуло меня в квартиру, с силой захлопнуло дверь ногой и отвесило мне звонкую пощечину. Я настолько опешил, что даже не сразу поверил в происходящее. Максим. Собственной персоной. - Макс? Что слу… - Заткнись, - прорычал он, угрожающе надвигаясь на меня. Я стал пятиться назад, пугаясь холодной злости, плескавшейся в его глазах. Мне ничего не оставалось, кроме как пройти весь коридор задом наперед и оказаться в спальне, где меня с силой схватили за ворот майки и заставили сесть на кровать. – А теперь объясняй, какого хрена?! Ты из меня идиота решил сделать?! - Я не понимаю… - Да ладно?! – с сарказмом воскликнул блондин и картинно всплеснул руками. – Дурачка решил включить? Не выйдет! Я все знаю! Так вот объясни мне, кто дал тебе право решать самому, как мне будет лучше, а как не будет?! - Но… откуда? – потрясенно прошептал я. - О! Лекс мне все рассказал! Ты что же, придурок, решил, что я истеричка с неустойчивой психикой? Что у меня мать непонятливая идиотка? Что ты тут один у нас самый взрослый и умный, а я так, малолетка без мозгов?! Ты хоть знаешь, что я пережил? - Но… - А тебе слова не давали! - рявкнул он, пресекая все мои попытки ответить. - Ты хоть понял, что просто убил меня своим отказом?! Да ты вообще подумал, что я с собой реально могу сделать, услышав, что любимый человек со мной быть не может?! А вот нихрена ты не думал! Подумаешь, Лекс вены вскрыл, что теперь, всех по нему ровнять? Знаешь, как мне было больно? Да нихрена ты не знаешь! Что вообще может знать… Я схватил его за руку и, резко потянув на себя, впился в мягкие губы. Максим начал возмущенно мычать, видимо, продолжая свою гневную тираду, при этом яростно сопротивляться, отпихиваясь руками и ногами, но потом сам, сдавшись моей настойчивости, ответил на поцелуй, первым делом больно укусив меня за язык и свалив на кровать. Что ж, я заслужил. Но, несмотря на всю эту ожесточенную борьбу, я был счастлив, как никогда. Да, я идиот редкостный, но я больше не собираюсь никого слушать. По крайней мере, в любовных делах. Чувствуя, как его руки скользнули мне под майку, начиная задирать ее вверх, я изумленно распахнул глаза и на миг разорвал поцелуй, пытаясь отдышаться. - Что ты… делаешь? – спросил я. - Получаю доступ к телу, - фыркнул он, оставляя меня без верхней одежды и скользя холодными ладонями по моему прессу. - А ты уверен, что это… - я осекся на полуслове, столкнувшись с вмиг похолодевшими глазами. - Значит так, если ты меня сейчас же не трахнешь, я тебя или сам трахну, или убью, понятно? – и, не дождавшись ответа, он снова меня поцеловал, хотя это яростное кусание назвать поцелуем можно было едва ли. У меня только один вопрос: когда это он из милого ласкового котенка превратился в разъяренного хищника? Но в том, что он меня действительно убьет, если не выполнить его приказ, я не сомневался, потому что еще никогда не видел его таким. Поэтому отдался во власть страсти и желаний, которые я в себе так долго подавлял. Забравшись рукой под его рубашку, я с восхищением провел рукой по гладкой коже. Макс помог мне, стаскивая ее с себя и отбрасывая в сторону, и с насмешкой во взгляде посмотрел на меня. И как же он сейчас был похож на порочного ангела… совершенного, гордого, прекрасного, независимого. Как я мог своими руками чуть не погубить этот момент, который я с замиранием сердца представлял себе, стоило ему лишь только оказаться рядом? И теперь это казалось чем-то нереальным, невозможным, непостижимым. Однако долго любоваться на него я не смог. Хотелось не просто смотреть, а прикасаться, ощущать, осязать, вдыхать этот неповторимый аромат, стирающий все границы разума и здравого смысла. Поэтому, потянув его на себя, я поменял позиции, оказываясь сверху. Поцелуй за поцелуем, все ниже и ниже, в каждом прося прощение за боль, что причинил ему. В его взгляде уже не было злости, он кусал губы и прикрывал глаза от удовольствия, комкая покрывало и выгибаясь навстречу моим рукам и губам. Я дошел до пупка, подразнил ямочку языком, получая на это протяжный стон, и вновь поднялся к лицу, желая оставить поцелуй на каждом миллиметре его тела. Я наслаждался этой близостью, меня заводила одна мысль о том, что совсем скоро он растворится во мне, а я в нем. Я действительно хотел раствориться в этом создании, отдать ему все свои чувства и лишь молить небо о том, чтобы он простил меня. - Господи, как же я люблю тебя… - прошептал я, целуя его за ухом, гладя светлые пряди одной рукой, а другой притягивая его за талию еще ближе. - Тогда сделай уже что-нибудь, - так же тихо ответил он. Я понял намек и, быстро избавив себя и его от оставшейся одежды, на секунду замер, судорожно выдохнув от открывшегося вида. Но, взяв себя в руки, я вытащил из прикроватной тумбы смазку, которую мне как-то в шутку подарили в универе, и, склонившись над ним, вновь поцеловал. Его глаза… в них сейчас читалось нетерпение и страх, уверенность и беспокойство. Сердце стучало так сильно, что руки стали мелко трястись, но ему ведь тоже было не легче. Я волновался. Не за себя – за него. Мне больше никогда не хотелось делать ему больно, поэтому я не знал, как поступить. - В чем дело? – обеспокоенно спросил Максим, почти невесомо касаясь моей щеки, которая все еще горела огнем. - Я боюсь, - честно признался я. - Я тоже, но… это же нормально, да? Сереж… - Тебе будет больно, а я не хочу этого. - Мне все равно, - уверенно ответил он и улыбнулся. – Все равно, что будет с моим телом. Главное – это душа, а она перестанет болеть. Поэтому прошу тебя… Я наклонился и нежно коснулся его губ, проникая языком внутрь, одновременно с этим вводя первый палец. Он слегка вздрогнул, но постарался расслабиться. Нельзя передать словами то, что я испытывал. Когда тебе доверяют себя, когда выжидающе смотрят, ища поддержку, когда обнимают, словно ты единственный родной человек во вселенной – это действительно невообразимое счастье. И мне хотелось, чтобы оно больше никогда не заканчивалось. Растяжка была мучительно-медленной, я очень боялся сделать ему больно, поэтому действовал с особой осторожностью. Только сейчас я в полной мере осознал, насколько же он хрупкий. Хрупкий, но при этом очень сильный и смелый. По первой же его просьбе я бы действительно остановился, но этого, к счастью, не потребовалось. - Я не могу… больше… - одними губами прошептал он, когда после второго я добавил третий палец и вновь надавил на простату. Я тоже больше не мог терпеть, поэтому выскользнул из него и, нависнув уже всем телом, всего на несколько сантиметров вошел вновь. Максим прогнулся и замер, боясь даже сделать малюсенький вдох, и только еще сильнее впился в мои плечи ногтями. Но я не чувствовал боли. Больше всего меня заботили его собственные ощущения. - Расслабься, - попросил я. Он кивнул и, обхватив меня ногами, спрятал раскрасневшееся лицо на моем плече. Я осторожно вошел до конца и подождал еще несколько минут, пока он привыкнет. – Все нормально? - Да… все хорошо, - судорожно выдохнул он, и только тогда я начал медленно двигаться. Постепенно увеличивая темп, все сильнее вжимая его в кровать, я уже перестал контролировать себя. От нашей начальной скованности не осталось и следа: мы, словно ненасытные звери, насыщались друг другом, наконец, получая этот необходимый обоим секс. Я чувствовал, что сошел с ума, и он, похоже, испытывал то же самое. Как же мне его не хватало… как я вообще мог жить без него столько лет? Сейчас, входя в него снова и снова, мне казалось, что это солнышко словно стало частью моей души, которую я, наконец, смог сделать цельной. Максим был прав: это исцелило и мою душу. Во мне что-то менялось, того Сергея больше не было. Я чувствовал в себе силы свернуть горы ради него. Защищать его. Оберегать его. Делать все, что угодно, лишь бы только он всегда был рядом… Чувствуя, что долго так не продержусь, я просунул руку между нашими телами и, обхватив его член, довольно быстро довел дело до конца. Макс прогнулся, содрогаясь всем телом, и ощутимо кусая мое плечо. По моему телу волной разлилось приятное тепло, я замер, наслаждаясь легкой дрожью, а после, отдышавшись, вышел из него и лег рядом, смотря, как часто-часто поднимается и опадает его грудь. Я поцеловал его в висок и стал ждать, когда он придет в себя. Максим… мой Максим… каким же я был идиотом… - Знаешь… - тихо произнес он, приоткрывая глаза. – Я так и не смог разлюбить тебя… хотя и пытался. - Прости меня, - я опустил глаза. – Моим действиям нет оправдания, но все же, я действительно думал только о твоей жизни… - Глупый… - он улыбнулся. – Ты и есть моя жизнь…