Долго и счастливо

      Тихий шелест роскошного сопровождал ее на протяжении всего дня. С самого утра, когда медовый свет проникал сквозь легкую ткань в комнату и коридоры дворца, и до самого вечера. Было непривычно больше не слышать звона назойливого колокольчика, требовательно напоминающего о множестве обязанностей. Ворчливые и надменные голоса мачехи и сестер остались в прошлом, изредка напоминая о себе ночами, но теплые объятия возвращали ее обратно в прекрасную реальность, которую она могла представить только в самый смелых мечтах. Оставшись одна, Элла сумела найти свое счастье, которое ласково ей улыбалось, тепло обнимало и мягко целовало каждый день по утрам. Губы растянулись в легкой полуулыбке, и Золушка толкнула массивную дверь, которая скрывала за собой спальню, залитую теплым светом свечей.       Девушка прошла в комнату, замечая силуэт своего супруга. Он неспешно стягивал с себя один из многочисленных парадных пиджаков. Она знала, что сегодня для них был тяжелый день: прием очередных гостей и танцы вымотали и ее. С непривычки все тело немного болело, а желание избавиться от тугого корсета, надетого несколько часов назад, возрастало с каждой минутой. Золушка тихо подошла к нему сзади и аккуратно обняла Кита за талию, прижимаясь чуть сильнее. Было приятно чувствовать его рядом, ощущать едва заметный запах миндаля. Негромкий смех раздался в комнате, мужчина повернулся и в ответ заключил ее в объятия. — Устал? — негромко произнесла Золушка, подняв на него взгляд и улыбнулась самой теплой улыбкой, на которую была способна. — Да, но совсем немного. Надеюсь, тебя не сильно тяготят все эти торжества, на которых ты обязана присутствовать, — он аккуратно заправил прядь вьющихся волос за ушко, разглядывая ее личико в свете свечей: такое милое и светлое, словно у ребенка. — Не так сильно, как убирать весь дом снизу до верху целыми днями. — Этого больше никогда не будет, — практически сразу ответил мужчина, создавая из их ладоней замочек, и поцеловал ее, едва касаясь мягких губ.       Дыхание перехватило, словно этот поцелуй был первый. Девушка подалась вперед, прижимаясь к нему сильнее и неумолимо сокращая расстояние между ними. Она чувствует его легкую полуулыбку, и как руки мужчины начали подниматься вверх, заставляя колючие косточки корсет сильнее впиваться в спину. Воздуха в легких становилось все меньше, но Золушка не хотела рушить эту близость, возникшую между ними. Она привыкла терпеть боль, и сейчас была готова потерпеть еще немного, лишь бы ощущать его рядом с собой.       Девушка подняла на него взгляд, когда поцелуй был прерван. Его взгляд был наполнен заботой и волнением. От такого взгляда всегда приятно щемит сердце. Она старалась загнать в легкие побольше воздуха, но каждый вдох давался с трудом. Хотелось поскорее выбраться из этого плена. Голова слегка кружилась, но девушка старалась не подавать вида, что, судя по взгляду супруга, выходило неудачно. Он быстро смерил ее взглядом, слегка хмурясь, и придерживая хрупкую девушку. В комнате повисло недолгое молчание, прерванное ее тяжелым вздохом. Кит нахмурился, разворачивая девушку к себе спиной. Золушка слегка дернулась, чувствуя, как Кит начал дергать туго завязанные ленты. Спустя пару минут, ему удалось развязать атласные полосы, которые плавно упали на пол, а следом за ними и большая часть одеяния. Элла глубоко вздохнула, расслабляясь и чувствуя большое облегчение. — Слишком сильно было затянуто, - отозвался мужчина, аккуратно проводя пальцами по спине девушки, сокрытую под легкой, слегка помятой тканью. — Почему ты не сказала? — Я думала, что все так носят, к тому же служанкам виднее, — ответила она, слегка пожав плечами. — Мужчинам не приходится так мучиться. — Больше никто не будет заставлять тебя надевать то, что тебе неудобно, — отозвался Кит, оставив легкий поцелуй у нее за ушком, и аккуратно уложил ее на мягкую постель.       Она снова улыбнулась и притянула его к себе для нового поцелуя, в то время, как мужские руки медленно блуждали по юному телу, как бы случайно с каждым движением поднимая полупрозрачную ткань. Аккуратные касания сменились более жесткими, а мягкие и едва ощутимые, словно касание бабочки, поцелуи стали требовательнее. Кожу и губы приятно покалывало после медленных касаний, в которых больше не было и капли трепета и заботы. Но ей этого и не было нужно. В этой своеобразной грубости она сумела найти те эмоции и то удовольствие, которых раньше не ощущала. Каждая клеточка ее тела отзывалась на случайные касания и тягучие, словно мед, поцелуи. Комнату наполнили их голоса, полные эмоций и эта мелодия продлилась до того, как погасла последняя свеча, а небо начало окрашиваться лучами восходящего солнца.