Недосказанность

      Боль стала частью меня в эту ночь. Я забылась в каком-то беспробудном сне без возможности вынырнуть из него обратно, истлевая как бумага в пожаре чувств, которые вызывала во мне она. Я чувствовала, как постепенно все мои конечности приходят в норму и сквозь картинку воспоминаний смогла ощутить, как меня грело обжигающее тело француженки, столь близкое для меня на данный момент. Когда она копошилась, прижимаясь ко мне сильнее, по животу скользила лёгкая волна мурашек, и это было даже щекотно. Её кудряшки забавно касались моего лица, вызывая едва заметную улыбку. В какой-то момент свеча, находящаяся рядом с нами, погасла, и все помещение заполнилось темнотой и вздохом Дельфины, которая собралась вставать на ноги. Она боязно пошевелилась, пытаясь незаметно оторваться от моего оттаивающего тела, но я слабо смогла схватить её за локоть прежде, чем она покинула меня. - Косима..?       Сквозь водоворот сна я услышала акцент на последнем слоге своего имени, но вздрогнуть не смогла, зато чуть шире распахнула свои ресницы и умоляюще посмотрела на неё. Каждая черта лица была настолько родной и болезненной для моего сердца, выдержавшего нашу долгую разлуку в этом загнивающем в лжи и ненависти мире. Я готова была поклясться, я до сих пор помнила вкус её губ, когда мы стояли возле здания до того, как она исчезла. Я ведь не знала. Я догадывалась, но не понимала, что тогда она прощается со мной и что в её глазах я видела понимание того, что буквально пару минут - и все кончится, и её не станет. Я смотрела на неё сейчас мутным взглядом и воспоминаниями касалась её лица, волос, шеи.. Мне казалось, что это длилось так долго, что когда я услышала шорох её дыхания, то поняла, как соскучилась по нему за эти секунды.       Её ладошка нежно коснулась моего лба, а я всеми усилиями создала улыбку на своём лице и всё также продолжала держать её за руку, только уже более крепче. Тонкие губы вздрогнули в ответной улыбке и приблизились к моему лицу, но, как оказалось, они тоже проверяли температуру. Я за секунду сумела возненавидеть себя за свою слабость, но полюбила эту девушку в сто крат сильней. - Скажи, тебе становится теплее? - вдруг снова, чуть более звонко и бодро спросила девушка меня и все же сумела оторваться от моего тела. Она протиснула руку под одеяло и взяла меня за руку, делая на ней массажные движения и проверяя, не потеряла ли я над ней контроль. - Где чувствуется боль? Покажи мне.       Соображение из-за сна давалось мне с трудом, но я усилила попытки о чем-либо думать и мотнула головой. - Нигде?       В её голосе просачивалось лёгкое сипение из-за того, что она долго молчала, пока я спала. Я мотнула ещё раз головой и уже улыбнулась с гораздо большей охотой, чем в прошлый раз. Её руку я сжала в своей ладони, и её глаза распахнулись шире на мои действия. Улыбка почему-то вдруг пропала с её лица, а брови сказали об озадаченности. Мои губы ослабли и снова приняли своё привычное положение.       Когда я закрыла глаза, я уснула. Разные голоса доносились до моего слуха, иногда тон Дельфины, который я ни с кем другим перепутать не могла, повышался и становился грустным, несмотря на то, что в нем слышался гнев. С помощью логических умозаключений, несмотря на заторможенность мозга, я сумела догадаться, что речь, в основном, шла обо мне и о моём временном проживании здесь. Под утро я могла контролировать себя полностью, но сон не хотел отпускать меня, поэтому когда ко мне подошла Шарлотта, я не сразу этого заметила. - Она не отводит от тебя взгляда, - тихо произнесла девочка, увидев, что я просыпаюсь. - Что? Ты чем? - делая вид, что не догадалась, о ком идёт речь, слабо спросила я. - Дельфина. Я подслушала из разговоров мужчин, что им не нравится наше пребывание здесь. - Так и есть, - присев на кровати, я убрала провода от своего лица и сделала вздох, после которого мне стало легче. Я пошевелила ногами и поняла, что они уже практически в норме. Каждая клеточка моего тела почти была восстановлена. - Поэтому я не думаю, что мы здесь надолго задержимся.. - на данной моей фразе в помещение с улицы ворвалась Дельфина и сразу же затормозила на месте, будто ей налету сделали пощечину, а она не смогла никак отреагировать кроме как покорно принять сие действие. В её приближающихся глазах я увидела, как она испытывала отвращение ко всему, что здесь находилось, и все это было по единственной причине - из-за меня. Хотя я знала свою долю невиновности во всем произошедшем, но все же осознавала, что так оно и было.       Она по обыденности подошла ко мне и коснулась ладошкой моего лба, потом лица и взяла за руку, проверяя пульс. На этом действии я ее приостановила, схватившись за её руку. Шарлотта увидела подвох в этом действии и хотела что-то сказать, но вместо этого встала и со словами: - Я пойду, - хотела уйти, но я отцепилась от Дельфины и тут же резко произнесла: - Постой.       Девочка развернулась ко мне без улыбки. - Тебя накормили? Ты хорошо себя чувствуешь? - озабоченно задала я вопрос и немного осеклась, увидев, что Шарлотта действительно в порядке, но по какой-то причине мне хотелось её задержать на пару секунд. - Не волнуйся. И выздоравливай сама. - Спасибо тебе.       Пока исчезал последний звук моего голоса, она внезапно тоже исчезла из моего поля зрения.Только после этого я увидела, как рядом села Дельфина и задумчиво не отводила от меня взгляд. - Я.. - начала было говорить она, но я перебила: - Не стоит. Я знаю, всё сложно. - Да..очень. Надеюсь, ты.. - Я в порядке. - Ты мой пациент. Теперь я тебя не отпущу, понимаешь?       Я опустила глаза, чувствуя, что они наполняются слезами, но сумела сдержать свой порыв, отвлекаясь на другие мысли. Только после этого мы разговорились, и я рассказывала ей о жизни каждой сестры, но по поведению Дельфины видела, что она это уже по какой-то неизвестной мне причине знает. Пытаясь привести какие-то доводы ко всему произошедшему, я мало понимала, как далеко уходила от правды и не видела, что она была перед моими глазами, что вот, до неё только руку протяни, и я даже смогу её коснуться или поцеловать... Но целовать я не решалась не потому, что не хотела, а потому, что вся ситуация в целом действовала на меня угнетающе, мерзко. Мне невыносимо было от одной мысли, что все труды, все то, к чему мы шли так долго и упорно - всё было потеряно, растоптано, что теперь никакие попытки что-либо восстановить не имели и толики смысла, потому что его никогда и не было. Несмотря на войну всех моих мыслей, я всё же окончательно приходила в чувства и наблюдала за каждым изменением Дельфины, пыталась найти причину её несломленности, собранности духа и невероятной смелости и бесстрашия ко всему, что происходило с ней, со мной, Что происходило с нами.       Пыталась разобраться в том, что сама француженка сама мало понимала да и вообще едва ли догадывалась. Недосказанность её действий была лезвием по моему сердцу, но я настойчиво продолжала не заводить об этом разговора до самой ночи, вплоть до того момента, как стемнело, а она не коснулась моей шеи, что после этого я забыла обо всём... Кроме неё.       Её незабываемая нежность отражалась волнением и покалыванием где-то ниже живота, а взгляды в полутьме безжалостно кидали в дрожь, в огонь чувств по отношению к ней. Чувствовала ли она то же самое? Более того. Мы стояли друг против друга и долго не могли насмотреться, потому что, скорее всего, не верили, потому что боялись, боялись, что всё это сон и если сделать что-то не так - он исчезнет. Как и Дельфина передо мной. И сама я.       Но внезапно она коснулась моей щеки, стараясь не показывать, как слёзы застыли в её глазах. Я вздрогнула, погрузилась в пьянство, в одурение от её красоты и близости, в которой мы находились. Приблизившись к ней почти вплотную, я приобняла её за талию и ощутила власть над ситуацией, поэтому вдруг перестала бояться и прильнула к её губам, забываясь в этой смертельной сладости. Она издала вздох, от которого мне снесло крышу, что я стала целоваться ещё более яростно, страстно, до потери чувств.. Я прижимала её хрупкое, но до одури родное тело к себе так близко, что переставала соображать, что вообще творю, а она становилась слабой и беззащитной под столь мощным натиском моих чувств. Мы сливались в этом бесконечном поцелуе, а язычки сплетались в танце интимного вдохновения и взаимного желания. Наконец, я потеряла контроль над собой, нагло залезла своими руками под её одежду и коснулась закрытой под тканью груди. Она вздрогнула и чуть не упала от поцелуев, которые я стала делать на её шее. Я продолжала настойчиво гладить её живот и целовать шею, что она уже издавала лёгкие стоны и горела в ненасытном огне, который мне очень нравился. Бож, Дельфина..       Внезапно она схватила меня за руку, запрещая её возбуждать таким образом и вытащила мою руку наружу, а сама коснулась губами моей шеи и нежно завалила на кровать, показывая всю свою власть надо мной. Неожиданно с моего лица исчезло все, что мешало ей, и она стала целовать мой лоб, щеки, нос..губы.. Она целовала меня всю и останавливалась на губах, растягивала столь дурманящий поцелуй. Руки её медленно и осторожно раздевали меня, а я раздевала её в ответ, но когда я изъявила желание снять с неё бюстгальтер, то Дельфина явно запретила мне делать этого, а сама прильнула к моей обнаженной груди и стала её целовать... Возбуждение возрастало с каждой секундой, с каждым поцелуем на моём теле. Когда она целовала мой живот, я чувствовала, как становилось очень мокро и жарко, и терпеть уже не было сил, что, в конце концов, она одарила мой бутон желаний своим опаляющим дыханием и подарила мне такое нереальное блаженство только одним своим языком, что я забыла, как меня зовут, забыла, что вообще существую..       Она не останавливалась. Эта француженка была явно не из робкого десятка, поэтому скоро она стала целовать мои губы, а сама пустила в ход свои пальцы, которые доводили меня до исступления и стонов, граничащих с криком, которые пытались вырваться из груди.       И, наконец, она добилась своего. Я выгнулась и вскрикнула, а она тут же прижалась ко мне всем своим телом, чтобы не потерять из виду и прочувствовать то же, что чувствую я. Поэтому я внезапно переместилась на неё сверху и когда хотела поцеловать, то тут же застыла и произнесла: - Дельфина. - Косима? - Какая красивая. Ты сводишь меня с ума, знай это. - Знаю.       Она приподнялась и поцеловала меня в губы, что снесло дыхание. Я коснулась руками одежды на её груди и хотела снять, но вдруг она резко остановила меня и сильно сжала мою руку в своей руке. - Почему? - шепотом спросила я и посмотрела на неё в упор, пытаясь добиться в ответа. - Нет. - Ты не хочешь? - Хочу. - Так в чем проблема?       Я пробралась своими ловкими пальчиками к её спине хотела растегнуть, но она вновь схватила меня за руку, только уже более слабо, а потом спрятала своё лицо под ладонями, и я сделала это.       Она лежала обнаженная передо мной, но я была в полнейшем ужасе, потому что в области ребер и груди красовалось пятно, которое несло в себе злосчастный характер. Это пятно было ранением от той пули, что сделали ей на парковке ДИАДа, и оно было совсем, совсем не здоровым. Оно было стало больше, казалось, что оно со временем увеличивалось, но об этом мне сказали ее глаза. - Прости, - выдавила она из себя и заплакала, увидев, в какое состояние ужаса я впала.       Это было ужасно, ужасно, ужасно, господи. - Ты не сказала... Почему? - голос предательски дрожал, а сердце начало поднывать от приближающейся боли. - Не хотела расстраивать. Но это глупо. Боже мой, Дельфина, с этим не шутят. - Оно не проходит, - сквозь рыдания отозвалась девушка и попыталась придти в себя. - Пулю вынули, но, видимо, там остался от неё осколок. И если вынимать и его, то есть вероятность, что могут задеть сердце, и исход..ты сама понимаешь.. Может стать летальным. - Дельфина, - Дрожащими руками я коснулась этого пугающего шрама и ощутила, что он был мокрым и горячим, скорее всего, внутри уже был гной, и мне уже хотелось, хотелось вытащить этот гребаный осколок из неё, но я не посмела, не посмела сделать ей больно. И она это знала. Отодвинувшись чуть в сторону, я прижала свои руки близко к своему телу и не стала одеваться, а просто застыла взглядом на Дельфине и долго, долго думала, пока она плакала и безмолвно просила помощи. - Почему.. - судорожно схватив её за запястье, я потянула его на себя резким движением, что она ахнула. - Почему.. Почему ты ничего не сказала?       Я хотела осыпать её вопросами, но вместо этого заревела навзрыд и начала трясти её за плечи, пытаясь добиться ответа, который и сама уже знала. Меня разрывала обида, боль, которая угнетающе разрывала во мне всё живое и не давала шансов продолжать существование. В один момент всё накатилось, и даже ненависть затуманила мне сознание, а я плакала и кричала какие-то слова, винила во всем её, доводила Её ещё больше до слёз, и она ревела также, как и я громко, сильно, словно захлебывалась в своей крови, словно теряла контроль над своим телом и всем, что есть.       Прежние замечательные чувства переменили своё направление и приняли негативный оттенок, а мы продолжали ругаться вплоть до того, пока не снесло крышу, до того, пока она безжизненно не упала на меня, а я обняла это тело со всей своей горячностью. Прежняя уравновешенность перестала быть моим товарищем. А я перестала быть собой. Или наоборот обрела себя настоящую?       Мы плакали ещё некоторое время, лёжа на кровати и не разрывая объятий. Вдыхая запах её пленительных и мягких волос, я поглаживала её по голове и изредка целовала в лоб солёными от слез губами. Постепенно её дыхание становилось равномерным, всхлипывания прекратились, и она уснула. Я не могла сомкнуть глаз ни на миг. Сон не подступал к моему безжизненному телу, а сердце обремененно продолжало биться. Я решала в уме различные задачи, много думала, как выкрутиться из ситуации, но здравость покинула меня ещё тогда, когда я сошла с ума от её поцелуев. Сейчас было бессмысленно что-либо решать. - Косима.       Её голос вдруг разрезал тишину, и она приподнялась на месте, смотря куда-то в пустоту. - Косима, мы должны понимать, что всё это придёт к тому же. Конец будет одинаковый. - Нет, зачем ты это говоришь? - горячо воскликнула я и развернула её лицо к себе, чтобы посмотреть прямо в глаза. - Ты не должна сдаваться, слышишь?       Я осеклась, и она замолчала. Долгое время я думала над тем, что сказать, а потом бросила это дело и, увидев, что она опустила глаза, произнесла: - Дельфина. Посмотри на меня.       Я взяла её за руку и добавила: - Ты будешь жить.       Она нерешительно попыталась поднять глаза, но вместо этого расцепила схватку рук, и это разорвало мне лёгкие.