Отвали от меня, ребёнок!

От автора: идея фика посетила меня в тот момент, когда я занималась уборкой в комнате (до! Автор не всегда ленивая задница! : ) ). В общем, махая веником и создавая вокруг себя облака пыли (мой пылесос благополучно скончался в моих очумелых ручонках и, надеюсь, попал в Механический Рай), меня осенило! Бросив уборку под недовольные вопли маман, я уселась в свой «писательский уголок» на кухне и стала тупо пыриццо на плакатики с Токами на двери, вынашивая идею. В общем, если получилось лажово – автор няшка и невиноват, а если нормально – пришлите мне килограмм «Птичьего молока», чтобы подпитать мою Музу! Pov Билл Зима…Ненавижу зиму! Этот холод, вечно хлюпающая неприятная каша из подтаявшего снега под ногами, этот пронизывающий до костей ветер, обветренная кожа лица, мокрые хлопья снега, летящего в лицо и забивающего глаза и нос, отчего невозможно даже вздохнуть. Всё это не для меня. Ненавижу зиму! И меня даже не радует праздничная суета, которая всегда предшествует Рождеству и Новому году. Скопление обезумевших людей, сметающих без разбору всякую ерунду с полок, чтобы подарить этот ненужный хлам своим сопливым детям, жёнам, мужьям и родственникам. Эти Санта-Клаусы, с их идиотскими улыбками, бубнящими в накладные бороды «Счастливого Рождества!», блеск мишуры и огней украшений, от которых начинает болеть голова. Натянув шарф практически на нос, ёжась и постоянно подскальзываясь на мокром снеге, бреду по улице, тихо ненавидя весь мир. Пронизывающий холод заставляет меня ёжиться, мокрый снег превратил мою причёску в какие-то мерзостные сосульки. Да, что уж там! Я сам стал одной большой сосулькой с красным хлюпающим носом и посиневшими губами! Внезапно впереди среди толпы снующих по своим никчёмным делам, людей замечаю до боли знакомую фигуру. - ТОМ! – Подбегаю к своему парню и обнимаю его со спины, крепко прижимаясь к тёплой, не смотря на налипшие снежинки, ткани чёрного пальто, в которое он был одет. Такой родной, такой любимый. Запах одеколона Тома сводит меня с ума, нежность накатывает волнами, заставляя меня буквально вцепиться руками в ткань и вжиматься в мощное тело моего любимого, вдыхая такой привычный запах. – Боже, Томас, я так люблю тебя, малыш… Парень слегка вздрагивает, я чувствую, как напрягаются мышцы его тела, он медленно разжимает мои пальцы и поворачивается. Я вижу недоумение, сменяющееся каким-то доселе мне не виданным, презрением, которое отражается в его тёплых медовых глазах, и медленно говорит: - Отвали от меня, ребёнок! - Ччто?...- Я хлопаю глазами, не в силах переварить его фразу. Слова застревают в горле, сердце пропускает удары, меня хватает лишь на то, чтобы выдавить из себя какой-то жалобный писк – Том… Парень ухмыляется и поспешно растворяется в толпе, оставляя меня стоять посередине улицы, растерянного, недоумевающего, с разбитым сердцем. Со всех сторон меня толкают локтями, пихают и шипят, что я мешаю, но я ничего этого не замечаю. Стою и смотрю вдаль, туда, где исчезла фигура моего любимого Тома. Очнулся я лишь тогда, когда мерзкий толстяк, нагруженный пакетами, пребольно толкнув меня, злобно прошипел: - Посторонись, малышня! Я открыл рот, чтобы достойно ответить наглому жирдяю, но так и остался стоять с открытым ртом. В витрине ближайшего магазина отражался худенький подросток, кутающийся в кургузую курточку не по сезону. Чёрные мокрые волосы сосульками обрамляли бледное перекошенное болью лицо с потёкшей косметикой. На негнущихся ногах подошёл ближе к витрине, проводя красными, онемевшими от холода, пальцами по стеклу. ЭТО Я?! …Вздрагиваю и резко сажусь на кровати. Сердце колотится, как бешенное, где-то в районе груди. Недоумённо провожу пальцами по щекам, ощущая кожей влагу от слёз. Это был сон? В предрассветных сумерках вижу лежащего рядом Тома. СОН! Это был просто сон! Боже, да здравствуют кошмары! Наверное, сейчас я похож на маньяка: заплаканное лицо и сумашедшая улыбка. Расслабленно падаю назад, видимо, потревожив спящего парня, потому что крепкая рука тут же сгребает моё тело, крепко прижимая к себе. Раньше я бы обязательно вырвался, пнув его под рёбра. Не люблю тесноту и жар чужого тела. Раньше…Сейчас же я лишь счастливо улыбнулся, уткнувшись носом в ключицу Тома, который, не просыпаясь, что-то пробормотал себе под нос, и засопел мне на ухо. Том…такой милый и родной…мой Том…Закрыв глаза, я обнял его за талию, наглым образом закинув на его бёдра свою ногу. Заснул я довольно быстро и, слава Богу, без снов. Pov Том Проснулся от того, что мне стало нечем дышать. Долго приходил в себя, пытаясь перевернуться, но безуспешно. Открыв глаза, разглядел причину, разбудившую меня. Билл…Мой Билли во сне перепутавший меня с кроватью, полностью переполз на меня, распластавшись на моём теле сверху и крепко обнимавший во сне мою шею, как будто пытаясь меня задушить. Осторожно погладил его вдоль спинки, отчего он что-то прочмокал во сне губами, пуская слюни на мою футболку. Такой красивый…даже сейчас, спящий и пускающий на меня слюни, парень был потрясающе красив. Его милую мордашку не портила даже небольшая щетина, которую он отрастил, пытаясь придать своему лицу мужественности. Многочисленные колечки пирса впивались в мою кожу, но ради вот таких моментов, я готов был вытерпеть что угодно: тяжесть и жар его тела, неудобную позу и недостаток кислорода в своих лёгких, онемевшие руки и ноги. Жалко, что он милый лишь во сне. Стоит открыться его слегка раскосым кошачьим глазкам, как он тут же превращается в тирана, чей острый язычок не щадит никого. Даже сейчас, спустя несколько лет, я в мельчайших подробностях помню, как впервые увидел его. Моё счастье. Моего несносного тирана. «- Томас, познакомься, это твой личный помощник, мистер Вильгельм Каулитц! – Мама лишь на минуту отвлеклась от мобильного телефона, чтобы представить мне незнакомца. Мари Трюмпер, моя мать, вечно занятая бизнесвумен, у которой в жёстком рабочим графике не было ни единой свободной минуты для своего собственного ребёнка, решила в очередной раз свалить свои родительские обязанности на постороннего мужика. Сколько их уже побывало в нашем огромном особняке? Десятки? Сотни? Мари считала, что подрастающему ребёнку обязательно необходимо мужское воспитание. Видимо, её совершенно не смущал тот факт, что «ребёнку» уже исполнилось 16 лет. Хотя…зная ритм работы матери, я бы не удивился, если бы оказалось, что она попросту забыла, сколько лет её единственному ребёнку. Я не обижался на неё, я привык, что всю свою сознательную жизнь был предоставлен сам себе. Зато у меня было то, чего не было ни у одного из моих многочисленных приятелей: свобода и платиновая кредитка. Так что жизнь была просто замечательна до тех пор, пока мамочке не взбрело в голову возомнить себя «мамочкой». Это значило лишь одно: у меня появился надсмотрщик. От первых пяти я избавился легко. Одному заплатил огромную сумму, и он свалил сам, другому пришлось подсунуть в карман пачку денег и обвинить в воровстве, ещё одного я обвинил в приставаниях к себе. И вот теперь ещё один…Чёрт, опять придётся придумывать очередной план по избавлению своей задницы от очередного мучителя. То, что вошло в мою комнату…признаюсь, я опешил. Высокий худющий парень в обтягивающих джинсах и тонком свитере с кучей цепочек на запястьях и шее, которые, наверное, весят тонну. Удивляюсь, как он вообще передвигается. Но даже не его вызывающая одежда и бижутерия вогнали меня в шок: яркий макияж и агрессивный маникюр заставили меня вытаращиться на своего нового личного помощника. Мама же, посчитав свой родительский долг выполненным, быстро свалила, оставив меня наедине с этим чудом на тонких длинных ножках. Я улыбнулся самой гаденькой улыбкой: избавиться от этой педиковатой глисты на тонких ножках не составит труда. - Здоров, Билли! – Промурлыкал я, подходя к нему и протягивая руку. Довольно-таки ощутимая затрещина заставила меня ошарашенно вытаращиться на парня, который прошипел как рассерженный кот: - Для тебя я мистер Каулитц! Сжав кулаки, я возмущённо вскрикнул: - Ты ударил меня, придурок! Да я…-начал я, но парень лишь насмешливо прищурился, перебив меня: - Ты сделаешь что, Томми? – Елейным голоском прошипел он, иронично выгибая бровь – Побежишь жаловаться мамочке? Глупый ребёнок! – Фыркнул он в довершение, отвесив мне ещё одну затрещину, холодным голосом продолжив – Значит так, я тебе не нравлюсь, и ты мне не нравишься тоже. Не питай напрасных иллюзий по поводу того, что тебе удастся избавить свою никчёмную задницу от моей персоны. Мисс Трюмпер дала мне чёткие инструкции и, клянусь, я сделаю всё, чтобы их исполнить. Мне платят столько, что если для достижения результата мне придётся выбить дерьмо из твоей тупой башки, то я сделаю это. Вопросы есть? Вопросов нет.- Билл, величественно кивнув мне головой с достоинством короля, удалился из моей комнаты, оставив меня недоумённо глядеть на закрывшуюся за ним дверь. - Фак! – Я в бешенстве крикнул в пустоту. С того дня моя жизнь превратилась в сущий ад. Это чудовище полностью контролировало мою жизнь, безжалостно разогнав всех моих друзей, которые, по его мнению, плохо влияли на мой неокрепший ум. Мало того, его тощая задница ухитрялась появляться в самые неподходящие моменты, твёрдой рукой вытаскивая из моей кровати всех шлюх с которыми я так любил проводить время, сигареты, выпивка и наркотики уничтожались, за любую провинность расплата наступала молниеносно и безжалостно. Мало того, мама была полностью на стороне этого изверга, свято веря лишь ему и считая, его чуть ли не ангелом во плоти, которому удалось отучить меня курить и посадить вечером дома за уроки. Полгода я тихо ненавидел Билла, желая ему медленной и мучительной смерти, пока однажды я не застал его плачущим в кладовке, где наша домработница обычно хранила тряпки и прочую дребедень для уборки. Признаюсь, что я сам использовал эту каморку под лестницей для того, чтобы украдкой от Билла, выкурить пару сигарет. Поэтому, открыв дверь украденным у домработницы ключом и включив свет, я меньше всего ожидал увидеть плачущего мучителя. Немая сцена продлилась несколько минут, в ходе которых мы лишь молча смотрели друг другу в глаза. Я уже мысленно прощался с жизнью, ожидая, что на мой многострадальный затылок обрушится весь гнев Каулитца, но внезапно Билл как-то судорожно всхлипнул и срывающимся голосом сказал: - Дай сигарету. – Я замотал головой, но он лишь тяжело вздохнул и кивнул – У тебя в руке целая пачка, идиот. Машинально я протянул ему пачку, тонкие слегка подрагивающие пальцы Билла, достали сигарету, щёлкнула зажигалка и вот уже выдохнув дым в потолок, парень продолжал – Эта сука…моя мать…она отказалась от меня второй раз…ей не нужен сын-педик…- Горечь и обида буквально сквозили в каждом слове парня, который сам незаметно для себя, выложил всё. Как его бросили в детском доме, как он был вынужден сам пробивать себе дорогу в мире, как, уже, будучи взрослым и обеспеченным, он долго искал и наконец, нашёл свою биологическую мать, которая, увидев его макияж и вызывающий вид, заявила, что ей не нужен такой сын, и захлопнула перед его лицом дверь. Я не знал, сколько мы просидели в каморке, но когда я вышел из неё, то, незаметно для себя, понял, что вся моя ненависть к Биллу куда-то исчезла, уступая место заинтересованности. Мы ни разу не говорили с ним о произошедшем, но я стал ловить себя на том, что постоянно наблюдаю за Каулитцем. Дни летели за днями, и вот уже я понял, что за странное чувство поселялось в моей груди каждый раз, когда я видел его. С тех пор я поставил себе цель добиться неприступного парня любыми путями. … -Билли, я люблю тебя! – Подкравшись сзади, пока он был занят, обжаривая на сковороде мясо к ужину, я обнял его за тонкую талию. - Отвали от меня, ребёнок! – Деревянная лопаточка, которой Билл перемешивал мясо, пребольно стукнула меня по лбу. Охнув, я разжал руки, прижимая ладони к уже наливающейся шишке… …Под покровом ночи пробрался в комнату Каулитца, укладываясь в его постель и прижимаясь к его тощему тельцу. Так хорошо и уютно, что засыпаю мгновенно. Утро встречает меня громкими матами на ухо и фиерическим полётом на пол, куда меня отправляет пинок ноги Билла. -Какого хрена ты тут делаешь, придурок?! – Если бы взглядом можно было бы убивать, то я бы уже давно валялся бездвижной тушкой на полу. - Билли, я люблю тебя! – Медленно подползаю в сторону кровати, но меня вновь сшибает с ног брошенная им подушка. - Отвали от меня, ребёнок!... Десятки, нет! – сотни подобных моментов было в моей жизни за прошедшие два года. Каулитц оказался крепким орешком, упорно называвшим меня глупым ребёнком. Билл был упрям, но я был упрямее, упорно желавшим доказать свою любовь. Я рос, холя и лелея свои чувства. И лишь небольшая неприятность в виде автомобильной аварии, в которой я чуть не погиб, помогли мне хоть немного сдвинуться с мёртвой точки. Едва придя в себя после операции, я очнулся от какого-то крика и грохота возле моей палаты. - Мистер, вам нельзя туда! – Возмущённо пищала медсестра на редкость противным голосом. - Отвали от меня, женщина, я должен быть рядом с ним! – Билл? А он-то что тут делает? Ещё затуманенный мозг отказывался воспринимать реальность. - Что вы себе позволяете?! Это реанимация, а не сумашедший дом! – Судя по звукам, толчки перешли в активную борьбу. - Вот именно! Доктор, уберите от меня эту сумашедшую! – Голос Билла громыхал по всей больнице и, судя по тому, что гул усиливался, он привлёк к себе дополнительных зрителей. – Я должен лично убедиться, что с этим симулянтом всё в порядке! – Бушевал Каулитц, а я лишь довольно улыбнулся: они ещё не знают, с кем имеют дела. Грохот и крики усилились и…дверь распахнулась настежь, впуская в палату Билла и ещё кучу народа, которые буквально ввалились внутрь. - Томас! – Подлетевший ко мне парень, вцепился в мою руку, крепко сжимая пальцы – Малыш, ну, как ты? - О, да! Учитывая то, что ты чуть не разнёс больницу, переживая за меня, и сейчас угрожаешь сломать мои пальцы, то я чувствую себя очень счастливым, Билли! Каулитц фыркнул как рассерженный кот, но внезапно прошептал: - Я боялся, что потеряю тебя…- Его лицо, напоминавшее спелый томат, стыдливо опущенные глазки, делали его таким милым, что я не удержался и прошептал: - Я люблю тебя, Билли. В ответ парень лишь сильнее покраснел и смущённо пробормотал: - Глупый ребёнок…» Погрузившись в воспоминания, я не сразу заметил, как МОЙ ПАРЕНЬ открыл глазки и сладко зевнул. - Доброе утро, соня! – Пользуясь расслабленным состоянием Билли, я чмокнул его в носик, зажмурившись и ожидая очередных насмешек со стороны парня. - Я люблю тебя, Томми…- горячий шёпот на ухо, заставил меня вздрогнуть и крепко прижать его к себе. Неужели я наконец-то дождался?! Неужели мне удалось растопить ледяное сердце Каулитца? Счастье заполнило моё сердце до краёв. - Я тоже очень люблю тебя, Билли! КОНЕЦ. Пы. Сы. Знаю, что тупость, но завтра понедельник и бла-бла-бла, так, что простите за мой бред…(16.12.2012)