***
Жаркий июль, детская площадка. Один маленький мальчик как раз достраивает огромный, прекрасный замок из песка. Довольно отряхнув ладошки, он победно оглядывается по сторонам и замирает с открытым ртом. В метре от него стоит одна просто невозможно красивая девочка и рассматривает его замок. Огромные синие глаза с восхищением изучают высокие башенки, кудрявая копна золотистых волос переливается на солнышке, зелёное платье с чуть испачканным подолом колышет ветер. Не найдя иного способа выразить свои эмоции, мальчик шагает к девочке и тихо шепчет ей на ухо: — Хочешь, я подарю тебе этот замок? Мне не жалко. Радостная улыбка озаряет лицо девочки, она лишь ошеломлённо кивает и еле заметно краснеет. В её волосах путается ещё несколько солнечных лучей. Мальчик окончательно убеждается, что они сделаны из чистого золота.***
Тёплый сентябрь, городской парк. Два ребёнка сидят на лавочке и по очереди откусывают от большущего мороженого. Мальчик жмурится от удовольствия, девочка довольно облизывается после каждого укуса. Внезапно она замечает, что нос её друга испачкан чем-то белым. Ни секунды не колеблясь, она вынимает свой чистый носовой платок и просит: — Белл, у тебя нос грязный. Дай вытру. Мальчик послушно замирает и отводит мороженое чуть в сторону, чтобы не испачкать подругу. Та уже тянется с платком к его лицу, но в последний момент тот увёртывается и вгрызается в мороженое. — Белл! — Извини, оно просто хотело капнуть на твоё платье. Девочка, расплывается в улыбке, благосклонно кивает, благодарит и всё-таки вытирает мальчику его возмутительно грязный нос.***
Холодный февраль, девичья комната. Девочка-подросток тихонько плачет, уткнувшись лицом в подушку. Золотистые брызги волос покрывают наволочку сплошным ковром. Рядом сидит её опечаленный ровесник, бережно гладит по спине и старается успокоить подругу: — Не плачь, Кларк, он тебя недостоин. Хочешь, я побью его за то, что он обижает мою сестру? Ты же мне как сестра, я имею полное право за тебя отомстить. Девочка отрывает заплаканное лицо от подушки, хрипло вздыхает и улыбается. В едином порыве обнимает мальчика и счастливо шепчет, утирая слёзы кулаком: — Спасибо, Белл, ты всегда был моим братом. Не надо никого бить. Я справлюсь, только побудь со мной ещё немножко.***
Цветущий май, крыльцо художественного колледжа. Парень с нетерпением переминается с ноги на ногу у самого входа. Внезапно, краем глаза заметив движение, разворачивается и ловит абсолютно счастливую девушку, с разбегу бросившуюся к нему в объятия. — Белл, меня приняли! Они оценили тот мой пейзаж, который я три недели рисовала! Парень довольно усмехается, полной грудью вдыхает запах её волос и с нескрываемой гордостью произносит: — У них не было ни единого шанса тебя не принять, Кларк. Ты просто великолепно рисуешь. Девушка радостно улыбается и, встав на цыпочки, звонко целует его в щёку.***
Парень возвращается в реальность также внезапно, как и погрузился в свои мысли. Ошеломлённый и обескураженный открывшейся для него истиной. Он внезапно осознает, что Кларк для него — вся его вселенная, его мир, его сущность, воздух, которым он дышит. Ему жизненно важно каждое её слово, улыбка, жест, мысль. Каждая её тревога, печаль, радость — и его эмоция тоже, его боль и счастье, страх и горе. Всё это время он не замечал, что смысл его жизни находится рядом с ней, поддерживая, помогая, направляя, тогда, когда это было нужно. Находиться рядом с Кларк столько лет было настолько естественным, само собой разумеющимся, что даже мысли такой не возникало. Он воспринимал всё это, как должное. Он её любит. В его опустошённом сознании эти три слова прозвучали так, как будто кто-то внутри ждал момента, чтобы констатировать этот факт. Больше себя, больше жизни. Кларк для него и есть вся жизнь, его личное солнце. Как же всё просто оказалось. Девушка медленно разворачивается к нему лицом. Парень открывает рот, чтобы сообщить ей о своём открытии, но девушка внезапно решает рассказать, что с ней не так. За секунду до его признания в любви она роняет, с трудом выдавливая из себя слова: — Беллами, я… я должна тебе кое-что сказать. У меня… у меня лейкоз. Лимфатический, острый. Одна… одна из последних стадий. Время как будто замирает, садистски оттягивая момент осознания. Хрупкие мысли звоном отдаются в совершенно пустой, пока ещё ничего не понимающей голове. Чувства моментально умерли, заледенели, стали чуждыми телу. Кажется, что стоит только пошевелиться, вздохнуть, моргнуть, — и всё вокруг тут же рассыпется в пыль. Серую, лёгкую, невзрачную. Маховик времени постепенно начинает раскручиваться, сквозь пальцы начинает течь невесомый, вселенский песок. Резко, с некоторым опозданием спадает пелена безразличия, навеянного шоком. Шоком, который способен разве что оттянуть, но ничуть не ослабить боль. Рано или поздно, та всё равно приходит. Острая, жгучая, невыносимая. Внутри всё обрывается. Осознание встаёт горячим, душащим комом в горле. Все мечты, надежды со звоном разбиваются на мельчайшие осколки, раня до крови. Ужасное, свинцовое, необъятное горе всего мира в одно мгновение наваливается на одного человека. Воздух отказывается поступать в лёгкие, перед глазами плывёт. Парень пошатывается от внезапно возникшей слабости. Девушка горько улыбается и шепчет: — Я… я ещё никому не говорила. Ты первый. Не знаю даже, как… как сообщить родителям. У него в ушах гудит от нахлынувшей крови, мозг отказывается верить, что его родственная душа неизлечимо больна. Парень не реагирует ни на что, стараясь переварить полученную информацию, сейчас ему бесполезно что-либо говорить. Этого просто не может быть. Девушка ещё раз с горечью улыбается, что-то вкладывает ему в кулак и тихо прощается, сказав, что позвонит. Парень провожает её невидящим взглядом. Копна золотистых волос, тускло сверкнув напоследок, скрывается за ближайшим кустом. Парень машинально смотрит, что она ему оставила. На его ладони лежит цветок сирени. С пятью лепестками. Символ счастья. Парень ещё несколько секунд рассматривает цветок, а потом срывается с места и бежит догонять свою вселенную. Он всё-таки сделает её счастливой. Пусть и только на время.