водка с морковным соком

Дерек смял в руке бутылочку из-под минералки, и я проследил взглядом траекторию ее быстрого движения до мусорного бачка. — На что ты смотришь? — лениво поинтересовалась Дженна, и я заметил, что она уже отвлеклась от экрана своего смартфона, обращая внимание на меня. — Ни на что, — я ответил ей в том же расслабленном тоне, слегка покачивая ногой в белом кеде со стоптанными шнурками. В этот день мы сидели под открытым небом во дворике университета, где всего два раскидистых дерева давали легкую тень.  — Ясненько, — Дженна снова уставилась в телефон, и я понимаю, что вопрос этот был задан исключительно из вежливости. Дерек тем временем уже стоял к нам вполоборота, рядом с двумя приятелями из бейсбольной команды, закинув биту себе на плечо. Скорее всего, прямо сейчас они направятся на тренировку, если смогут отлипнуть от автомата с холодной газировкой. Если бы мое зрение было острее, то я мог бы даже через стекла солнечных очков разглядеть капли пота на его лбу или на шее. Ну и хорошо, что не могу — мне бы стало плохо уже не от стоявшей жары. Я потянул через трубочку остатки сока, который все равно был слишком сладким и жажду не утолял. Мне уже хотелось вылезти из этих джинс, но сверкать голыми коленками, нося шорты, в универе могли позволить себе симпатичные девчонки и пловцы. Ну, или такие педики, как я. В общем, стоило поразмыслить над этой идеей. — Слушай, — я склонил голову к плечу, обмахиваясь ладонью. — Да. — У меня мозг плавится. — Аналогично. — Тогда почему мы все еще тут торчим? — Рон просил меня подождать его после пар. Он же не виноват, что у него занятий больше сегодня. — Хорошо, я перефразирую вопрос: почему я должен ждать твоего парня? — Наверное, потому что тебе все равно нехер делать, — хмыкнула Дженна, все еще не поднимая глаз. — Будешь валяться на кровати в своей комнате и слушать Лорд. — Говоришь так, будто все знаешь, — я закатил глаза, прежде чем понял, что этого не видно из-за моих солнечных очков. Блин, это слишком близко к правде, неужели меня так легко прочитать? Размышляя об этом, а сам снова глянул в сторону Дерека. На самом деле, я вовсе не против подождать Рона, его дядю или дедушку, если у меня будет возможность наблюдать спину Дерека, обтянутую белой тканью его спортивной формы. Потому что от вида этой спины у меня внутри все сводило. Я представил, что Дженна сейчас не сидит рядом на скамье, и я один медленно жарюсь, сидя на столешнице. Тогда Дерек подходит ко мне и кладет ладони по обе стороны от моих бедер, прожигая меня взглядом. От его присутствия становится еще жарче, и я чуть ли не растекаюсь, особенно от осознания того, что все его ублюдки-дружки сейчас с отвисшими челюстями смотрят на нас. И мне хочется прижаться к Дереку ближе, почувствовать, как нагрелось солнцем его тело. Я сглотнул, и видение исчезло. Как и сок в коробочке. В наушниках играла «Young and beautiful» Ланы, и я представил, как мы танцуем на столе под эту песню. Точнее, сначала мы просто ужинаем сэндвичами, салатом или просто пиццей, а затем Дерек встает и протягивает мне руку без слов. Я хватаюсь за предложенную ладонь, и он затаскивает меня на стол следом за собой. Мы сбиваем ногами тарелки и бокалы, но нам плевать. Под ботинками что-то хрустит. Я обнимаю Дерека и утыкаюсь носом в его плечо, понимая, что он пахнет именно так, как я себе давно представлял, даже одеколон такой — с приятым древесным ароматом. Мы двигаемся медленно, но с чувством, и мне кажется, что мир сам замирает вокруг. Этот танец — моя самая потаенная мечта, но такие фантазии позволительны, когда тебе семнадцать, но не двадцать два, однако плевать. Я хотел, чтобы Дерек слегка сминал мою рубашку на пояснице, пока будет притягивать меня к себе в этом танце, пока пальцы наших рук переплетены. Сердце сжалось в коротком спазме, когда песня перестала играть. Я ничего не мог поделать с такими мыслями, потому что просто не хотел гнать их от себя. Мне нравилось с почти мазохистским удовольствием представлять все это. Я не мог перестать быть геем, и не мог выбросить Дерека Хилша из своей головы. Чертового бейсболиста, который скорее пересчитал бы мне зубы своей битой, чем заставил путаться в душевых занавесках. Хилша вряд ли можно было назвать красивым, в том классическом понимании красоты, которая активно рекламируется на страницах журналах и в рекламах парфюма от Dior. Хотя, какого черта об этом думать теперь, искать какие-то причины того, что мой взгляд зацепился за Дерека. И я запал на него, как проклятая болельщица в белых гольфах. Но в отличие от девчонки, я не мог в открытую хлопать ресницами, запрыгивая на капот его автомобиля. На мою долю выпадали презрительные смешки и ухмылки, а так же почетное звание педераста, стоило мне волосы разделить пробором. Я не говорил, что быть геем отстойно. Порой человеком-то быть не очень — лучше быть цветком. Я отложил наушники в сторону и перекатился на спину. Этой ночью, наверное, это все еще под влиянием дневной жары, я находился в состоянии полусна. Форточка была распахнута настежь, позволяя еле ощутимой прохладе проникать в комнату. Я мог весь день не думать о Хилше, но перед сном мысли о нем все равно приходили, когда я лежал в своей постели. Самобичевание обычно происходило позже, но сейчас я сдался проклятым потаенным фантазиям. Мое окно было открыто, и я вообразил, как Дерек Хилш ночью проникает в мою комнату почти бесшумно, однако, от его присутствия я просыпаюсь. Я хочу спросить, как он сюда забрался, как узнал номер моей комнаты, и, собственно, какого черта, но не могу этого сделать, потому что Дерек забирается в мою постель. От него едва уловимо еще пахнет уличной пылью, и все это заставляет все мои конечности цепенеть. Дерек теплый, даже горячий, он тяжело дышит, а еще у него стоит. Стоит на меня, и от этой мысли мне становится дурно. Его желание пропитывает воздух, а у меня звенят кости. Я даже боюсь до него дотронуться, но безумно хочу, чтобы он трогал меня. Горячий и грубый. Поэтому, я представляю себе это. То, как Дерек одной рукой зарывается в мои волосы и больно тянет их, словно желая сгрести в кулак, а другой гладит меня по обнаженному бедру, отчего все мое тело начинает мелко подрагивать. Но эта мимолетная ласка тут же прерывается, и Дерек переворачивает меня на живот, и я только громко вздыхаю, утыкаясь лицом в подушку. Он держит мои запястья над головой, словно я могу вырваться и убежать. На самом деле это не так — он просто утверждает свое превосходство надо мной, но в глубине души я тащусь от этого. Мои уши горят, да и весь я словно в раскаленном масле, но не могу удержаться от того, чтобы изогнуться в тот момент, когда Дерек начинает раздевать меня. Я жалею, что не могу видеть его лица, но на самом деле просто не могу представить его так. Я чувствую только его руки, чувствую прямо под кожей, чувствую повсюду. Затем он наваливается на меня так, что я пошевелиться не могу, пригвожденный к собственной кровати. У меня ноги сводит от желания, и я буквально ощущаю вожделение Дерека и слышу его хриплое дыхание над своим ухом. Его пальцы проникают в меня, и я шумно втягиваю воздух, потому что сперва это должно быть немного неприятно. Однако, я знаю, что боль — это еще не все, и Дерек просто дразнит меня, нарочито медленно растягивая, хотя еще секунду назад словно был готов разложить меня просто так. — Кей, — пошло выдыхает он мне на ухо, и я кончаю. Я кончил в реальности, сжав свой член у основания и крепко стиснув зубы. Комната начала остывать, как и моя голова. Моих фантазий надолго не хватало, а на смену им приходило чувство стыда. И опустошенности. Вот блядство. Я потянулся за салфетками в тумбочке. То, что я себе представлял, так и останется в моей голове, будь то нежные или эротические фантазии, после которой остаются только пятна высохшей спермы. После этого мне стало мерзко от самого себя, и я перевернулся на бок, чтобы поскорее заснуть. Через пару дней я провел ночь совсем по-другому. — Шлюха, — тихо выдохнула сквозь зубы Дженна, слегка теребя пальцами подвеску на своем чокере. — Она бы еще ценник между ног у себя повесила. — Ты злая, — Кристина усмехнулась и проверила содержимое ее стакана. — Особенно, когда пьяная. — Скажешь, что я не права? — Дженна подлила себе еще немного джина, кивая в сторону Аманды, которая недавно появилась на заднем дворе дома Логертов. — Ты просто ревнуешь, потому что она бывшая Рона, — влез я. — И что однажды ему снова начнут нравиться блондинки, а не крашеные рыжие стервы. — Яйца оторву тогда, — процедила Дженна, в три глотка осушая свой стакан и поднимаясь с пластикового стула. — Пойду найду его. Ее ноги слегка подкосились, и она плюхнулась обратно. — Нет, не найду, — заключила она. — Ой, да забей. Он уже час только на двухмерных дам внимание обращает. Я кивнул в сторону стола у стены дома, за которым расположилась компания, играющая в карты. Дженна прищурилась, чтобы разглядеть там макушку своего бойфренда, а сделать это было не так просто, потому что весь задний двор сейчас освещался только лампой над крыльцом. Я бы и сам Рона там не приметил, если бы не увидел его раньше, в компании приятелей. Среди которых был и Дерек, к слову. Пересекаться с ним на вечеринках было гораздо удобнее, чем в универе. По крайней мере, у меня было законное основание напиться. Я осушил и свой стаканчик, чтобы заполнить его снова, беря бутылку со столика для барбекю, у которого мы в тот момент и расположились. Большая часть народа находилась в доме, но и им периодически хотелось хлебнуть прохладного ночного воздуха. — Опять ты пьешь эту дрянь, — поморщилась Кристина, наблюдая как я добавляю водку в морковный сок. — Это коктейль, ничего ты не понимаешь, — отмахнулся я. — Вы только колу и можете со всем подряд смешивать. — Потому что мы нищеброды, — бубнит где-то с колен Кристины ее парень Отто. — Мы и крышки из-под йогурта вылизываем. — Давай без подробностей, что вы там вылизываете, — Дженна слегка хрустнула шеей, потягиваясь. — Просто Кейси у нас должен был в семье Кардашьян родиться со своими заморочками, а не пить тут свои дурацкие соки. — Вы настоящие друзья, — я поднял свой пластиковый стакан в воздух. — Выпьем за это. Мы чокнулись — разумеется, пластик никакого звука не издал, поэтому Отто поспешил это исправить, выдав короткое «дзинь». Дженна продолжила говорить, но я пропустил это мимо ушей, потому что снова кинул взгляд на столик, за которым играли в карты. Дерек стоял за спиной какого-то парня, что-то ему подсказывая, а потом вдруг поднял голову и встретился со мной глазами. Жар, который прокатился у меня по нутру, ничего общего с водкой не имел. Блять, Дерек Хилш смотрит на меня в ту самую минуту. Главное, не начать тупо улыбаться. Я слегка поерзал, и снова припал к своему напитку, чтобы прервать этот внезапный контакт. Под действием алкоголя желание ощущается более остро, а некоторые другие чувства, наоборот, притупляются, например, самоконтроль. Однако, в моем случае это не совсем так, потому что пьянею я довольно медленно, в отличие от той же Дженны, которую с одного бокала уже уносит. — Мужика тебе надо найти нормального, — внезапно доносится до моих ушей ее голос, и я удивленно поднимаю глаза. — Это ты мне? — переспрашиваю. — А кому еще? — Ну, может Кристине… Ты же про нормального парня намекнула. — Эй, — так же приглушенно отзывается Отто. — Я все слышал. — Извини, милый, я думал, что ты уже покинул нас. — Я серьезно, — гнула свое Дженна. — Есть же много сайтов знакомств и для геев. Вот и познакомился бы там с кем-нибудь. — Ты представляешь хоть, кто сидит на таких сайтах? — вмешалась Кристина — Одни девственники-школьники и извращенцы, которые кидают тебе фотки своих пенисов. — А ты откуда знаешь? — Слышала… — Вообще Крис права на все сто, — подтвердил я. — Мне хватило опыта знакомств на таких порталах, больше я туда ни ногой. — Да-а? — удивленно протянула Дженна. — Почему я еще не слышала этой истории? Давай сюда. — О нет, гейские разговоры, — жалобно протянул Отто, но был дружно проигнорирован. — Да тут рассказывать нечего, — отмахнулся я, уже жалея, что заговорил об этом. Судя по взглядам этих двух девиц, мне было не отвертеться. — Ой, иди ты к черту, — толкнула меня Дженна, что я чуть не расплескал себе водку с соком на кеды. — Я с тобой серьезно, а ты… — Так, все, мне надо отлучиться, — резко перебил ее я и поднялся на ноги. — А то сейчас лопну. Отойти мне действительно было нужно, но не потому что мне на самом деле приспичило, а потому что у меня уже не было сил слушать девичью болтовню, в которую меня самым наглым образом пытались втянуть. Почему-то мои дорогие дамы, думали, что мне будет интересно обсуждать с ними парней, шоппинг и сплетни про общих знакомых. Ошибались они очень глубоко, потому что я не любитель пустой болтовни, это во-первых, а во-вторых я не из тех, кто запросто вытаскивает все скелеты из шкафов. А потрепать языком, между прочим, и самые натуральные из мужиков готовы, так что идите к черту, стереотипы. Покинув компанию, я проскочил по лесенке в дом, и сразу музыка сильнее ударила по ушам громкими битами. В коридоре я чуть не налетел на сосущуюся парочку. — Извините, ребят, — я примирительно вскинул руки, и девчонка захихикала, все так же продолжая висеть на своем парне. — А, это ты, Кей… — она меня узнала, хотя лично мы не были знакомы, и прошептала. — Слушай, а какой размер лифчика ты носишь? — Что, милая, хочешь обменяться? — пьяно усмехнулся я в ответ, протискиваясь мимо, и слыша в спину как смеются уже оба. Я не знал, куда именно хотел пойти, если не пробовать пробиться в ванную, поэтому направился на кухню, где можно было бы затесаться среди других и заодно чего-нибудь пожевать. Но моему плану сбыться так и не удалось, потому что меня вдруг за руку потянули в противоположную сторону, не успел я опомниться. Первая мысль, возникшая в голове — мне пиздец, а вторая… Впрочем, до второй я не дошел. Дерек Хилш затащил меня в какой-то закуток дома и буквально припер к стенке. Ладно, что-то общее с моими фантазиями в этом определенно было (и очень многое), но от этого еще более настораживало. Поэтому в первые секунды я впал в ступор. А точнее, просто охуел. За все время «знакомства» мы с Дереком могли перекинуться лишь парой повседневных фраз, но близко никогда не общались. Теперь же я начинал сомневаться в том, что все же не напился вхлам, потому что происходящее осознавал с трудом. Дерек отпустил меня и сделал шаг назад. — Чего тебе? — я посмотрел на него, потирая плечо через ткань футболки. Ну и хватка, зараза. — Слушай, — заговорил Дерек, и я не мог не заметить, что его глаза пьяно бегают, пока он пытается собраться с мыслями. — Короче, прекращай это, понятно? — Что «это»? — я тоже был далек от сообразительности. Бить меня явно не собирались, и это хорошо, но, черт побери, что тогда этому парню надо? Нет, воображение, не сейчас. — Харе на меня пялиться все время, — жестко заявил Дерек, и такого тона я, кажется, от него еще не слышал. — Я не гей, ясно? Если кто заметит, что ты на меня глазеешь, то пойдут слухи. И тогда я просто тебя закопаю, потому что мне это нахер не нужно. — Я? На тебя пялюсь? — хрипло переспросил я, понимая, что все же попал под раздачу подарков от Сатаны. — Смешная шутка. — Ты, блять, только не издевайся. Я как бы ничего такого не имею против таких, как ты, только… — он поморщился. — Не надо вот этого вот. Это стремно и странно. Я, наконец, смог взять себя в руки — видимо, шок помог даже немного протрезветь и оценить ситуацию. Однако, как обратить все в свою пользу и организовать оборону против таких обвинений пока в голову не шло. — Ты не хочешь, чтобы над тобой издевались… типа на тебя запал гомик? — я сложил руки на груди. — Ага, — Дерек кивнул. — Поэтому я по-хорошему решил подойти сначала и предупредить. Буквально минуту он мне угрожал, сомневаюсь, что это относится к «по-хорошему». Что ж, отрицать все было бы так же тупым делом, каким был этот внезапный наезд. — То есть, если я набью у себя на лбу татуировку «трахни меня, Дерек Хилш», то ты меня сразу убьешь или пытать будешь? — поинтересовался я. — Че… го? — либо это было слишком длинное предложение, либо просто настала пора Дерека прихуеть. Однако он быстро сообразил, что это всего лишь шутка, и сделал шаг вперед, подходя ко мне вплотную. — Только попробуй что-нибудь отколоть, — он чуть ли не прорычал это, а я почувствовал, как дрогнули у меня коленки. И вовсе не от испуга. — Я тебя предупредил. Лучше просто держись подальше и не попадайся мне на глаза. — У тебя на мальчиков не встает, или это во мне дело? — Заткнись! — кулак Дерека врезался в стену рядом с моей головой, и я инстинктивно дернулся в сторону. Но Дерек схватил меня за плечо, заставляя остаться на месте. Я определенно какой-то больной, потому что только мне сейчас зло грозили и едва не врезали, но все, о чем я могу думать, это чертов древесный одеколон Дерека. Наверное, что-то такое мелькнуло в моих глазах, потому что Дерек стал выглядеть еще более взбешенным. Я же чувствовал, что чуть ли не кровью уже подписываю договор… вернее, приговор. Между стеной и Дереком Хилшем было очень душно. Он угрожал, что вышибет мне мозги, а я в это же время его хотел. Не в этом коридоре, конечно, не так. Вот если бы мы оба сейчас свалили с этой вечеринки и поехали бы кататься на его авто, а потом выпивали, сидя на капоте. Молча. А затем занялись бы сексом на заднем сидении. — Гребанный пидр, — выдохнул Дерек сквозь зубы и отступил, убирая руки. Через пару секунд его уже не было в этом коридоре, где я в одиночестве сполз по стене. Справедливо. Все правильно. Ты заслужил, — шептал внутренний голос. Кожа же зудела и требовала больше прикосновений. Когда я вернулся к своим, то даже не стал вникать, о чем сейчас идет разговор, и просто налил себе водку. Про сок я как-то забыл. Сделав один большой глоток, я скривился и выдохнул, словно спирт мог прожечь мой пищевод. — Я, может, подумаю над тем, чтобы воспользоваться твоим предложением, Джен, — пробормотал я, покачивая ногой в такт еле слышной музыки. Похмелье на утро было особенно тяжелым. Моим новым приятелем по переписке стал парень по имени Аарон — он жил в Огайо и любил консервированные ананасы. Как нас угораздило списаться, теперь хрен поймешь, хотя на мой вопрос Аарон просто ответил «ну, ты вроде нормальный». Что ж, меня это вполне устроило, потому что у нас завязалось что-то вроде общения. Аарону двадцать один, и у него парень, с которым вроде как «все очень сложно». Я выяснял, в чем заключаются эти сложности, а в ответ жаловался на одного придурка с бейсбольной битой. Собственно, он был первый и единственный, с кем я завел разговор о Дереке. После той вечеринки у Логертов я попытался игнорировать все, что связано с Хилшем, но потерпел в этом полный крах. Из моей головы он ничем и никем не хотел вытесняться как назло. Сомневаюсь, что я боялся его угроз — просто пересуд не хотелось и мне. Я и так получал достаточно тычков, поэтому не желал все усугублять и доводить до реального унижения. Но, повторюсь, мои усилия терпели фиаско. Но, скорее всего, Дерек боялся меня больше, чем я его. Было бы неплохо, если бы я влюбился в кого-то другого, в менее видную фигуру или не в такого долбана, как Дерек. На самом деле, спортсменам я вообще мало внимания уделял, да и Дерек мне не сразу понравился, стоило его увидеть. Однажды на первом курсе мы с Дженной пошли в общественный бассейн, потому что ей тогда нравился какой-то спасатель, а я должен был выступать в качестве моральной поддержки. Пока Дженна пыталась окрутить парня, я расположился на бортике и свесил ноги в воду. На противоположном конце бассейна двое парней играли с детьми в надувной полосатый мяч, и я невольно засмотрелся на игру. Я даже не сразу понял, что эти парни выглядели мне знакомо, потому что учились в моем колледже — среди них был и Дерек, он стоял вполоборота ко мне. Это было неожиданно, потому что в моей голове не укладывался образ Дерека Хилша, который играет с детьми (это потом по страничке на фейсбуке я узнал, что у него два младших брата). В какой-то момент он высоко подпрыгнул, отбивая мяч, отчего очертился рельеф его мышц на спине, и я залип. После этого меня как шарахнуло. Наверное, с того момента я и стал искать Дерека глазами, отчего запал на него окончательно. А теперь мне даже пялиться запретили, хотя, никто же не сможет влезть мне в голову. Аарон говорит, что у меня там сплошной бардак, отчего и возникают мои бесплодные фантазии. Ну, воображение у меня хорошо развито, спорить бессмысленно, и началось это, еще когда мне было лет десять, и у нас с мамой не было телевизора. Развлечениями для меня служили бесплатные газеты или журналы, которые выбрасывали на заправке рядом с мотелем, где мы тогда жили. Вскоре этого стало мало, и я сам начал придумывать у себя голове всякие истории и сцены, в которых я мог быть кем угодно и где захочу. Таким образом, неудивительно, что Дерек плавно влился в поток моего сознания, и как его из этого потока выловить — тот еще вопрос. Особенно из фантазий, которые никак не отнесешь к невинным. Наверное, не существует более тесной физической близости, чем секс, потому что в итоге все к нему сводится. И все мои отношения до этого момента были построены только на нем. Аарон спрашивает, а как же романтика, и неужели ни с кем из моих бывших (в числе четырех человек) я не хотел строить серьезные отношения? Милый, наивный Аарон со своими серьезными отношениями. Это ужасно проблемно, такая головная боль, разве нет? Правда, последний парень, с которым я сошелся, вел себя слишком открыто со мной, и меня это стало напрягать. Ему хотелось часто видеться, интересоваться моими делами, делать какие-то реально романтичные жесты… В итоге, я поскорее предложил ему разойтись, пока это не зашло слишком далеко, а после этого перестал отвечать на звонки. С тех пор у меня никого и не было. Аарон спросил, не потому ли я так поступил, что испугался? Еще он спросил, не думаю ли я, что больше тянусь к физическому контакту, потому что хочу отгородиться от более глубоких чувств? Рассмотрев эту точку зрения, я решил, что она бредовая, и просто вышел из сети. Конечно, мне легче представить, как мы с Дереком можем тайком переспать в раздевалке, чем какой-нибудь воскресный пикник. Или, например, если мы будем жить в одной квартире, и у нас будет собака и машинка для приготовления поп-корна. Разве не чушь? В ту ночь мне снился этот пресловутый бассейн, и то, как Дерек прижимает меня спиной к мокрой кафельной плитке в душевой. Я буквально стекаю по ней вниз, но он крепко держит меня под коленями. Мне хочется шипеть и царапать пальцами его спину. Наутро ничего положительного же я не ощущал. Все чертов Аарон, этот доморощенный психолог. Может, в чем-то он и был прав. Мое следующее реальное общение с Дереком произошло раньше, чем я думал. В этот вечер я возвращался из кино довольно поздно — уже стемнело, и на улице зажглись фонари. Меня это совсем не беспокоило, пока я случайно не наткнулся на знакомую компанию, чему был совсем не рад. Когда они меня заметили, я получил новую порцию оскорблений с противоположной стороны улицы, но предпочел проигнорировать, как и всегда. Если мнение таких вот людей для Дерека важно, то это его дело, а мне даже не то, чтобы плевать… Просто стремно как-то ориентироваться на людей, с интеллектом как у инфузории. К сожалению, Дерек так не считал, и его кислая рожа говорила о многом, пока двое его друзей изрядно веселились. Я же прошел мимо них побыстрее, лишь бы не слышать этот смех. Однако, далеко я не ушел, потому что кто-то догнал меня буквально на следующей улице и схватил за плечо. Это снова оказался Дерек. — Что, твои друзья попросили оставить их наедине? — хмыкнул я, останавливаясь. — Или ты решил меня проводить? — Ну и сука же ты, — хмуро изрек Дерек. — Тогда что же ты все ходишь за мной, а? Если тебе все кажется, что я на тебя пялюсь, то обратись к психологу, потому что у тебя па-ра-но-йя? — последнее слово я произнес по слогам, потому что начал заводиться. Ну какого хера Дерек опять притащился? Неужели ему настолько противен тот факт, что он может мне нравиться? И кто вообще заметил это, кроме него? Сейчас мы оба были трезвы, поэтому разговор приобретал иной характер. По крайней мере, один из нас явно понимал больше, чем второй. — Иди в жопу, — рявкнул он. — Это ты продолжаешь все вертеть хвостом, мать твою, хотя я тебя уже посылал с этими твоими гейскими замашками. — Какой же ты придурок, — я еле сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу, а потом как можно серьезнее продолжил, оставив кривляния. — Послушай, Дерек. Если ты все трясешься, что остальные узнают, что ты гей, то не парься — я никому не скажу. И этим одним был я. У Дерека чуть челюсть не выпала от моего заявления, но в следующую секунду его лоб нахмурился, а ладони сжались в кулаки до побелевших костяшек. — Я же не идиот и понимаю, что тебе важно поддерживать свой имидж натурала. Поэтому я не собираюсь запрыгивать к тебе на коленки или что-то еще, расслабься. Трепаться я вообще не любитель. — Да какого… Пошел на хуй, я не гомик! — взрывался, наконец, Дерек, и я невольно отступил назад. На улице, кроме нас никого не было, и мне стало немного не по себе. Однако брать все свои слова назад было слишком поздно, поэтому я решил довести все до конца. Тем более, что вся эта ситуация меня уже порядком выбесила. Я еще никогда не западал на натуралов. — Боже, Дерек, не делай из этого трагедию! Тем более сейчас, потому что мы оба с тобой знаем, что это правда. А теперь ты бесишься, что я, в отличие от тебя, могу признать свою ориентацию, когда тебе приходиться притворяться. — Ты несешь бред, — надрывно и немного злобно расхохотался Хилш, толкая меня в грудь. — Чтобы я был таким, как ты… Ты точно полоумный, потому что я натурал. — Говори, что хочешь, но я здесь, похоже, единственный в здравом уме, — буркнул я. — Не надо срывать свою злобу на мне. Ты не можешь выйти из своего чертового шкафа, и на этой почве у тебя уже крыша едет, и кажется, что я верчусь рядом, но это не так. Ты сам не можешь смириться с моим присутствием. Я бельмо на твоем глазу… В этот момент я больно ударился спиной о кирпичную кладку дома, потому что Дерек с силой толкнул меня, и я потерял равновесие. Такого мощного удара я никак не ожидал. Кажется, я зашел слишком далеко. Дерек сжал рукой мое горло, как только я попытался подняться на ноги. — Ты действительно бельмо… — прошептал он, и его дыхание обожгло мне лицо. — И мне легче убить тебя, чтобы избавиться. Он был так близко ко мне, что я мог разглядеть, как пульсируют его зрачки. Дерек явно был в бешенстве и не контролировал себя. В какой-то момент я испугался, что он на самом деле меня убьет. Я вцепился в его плечи, пытаясь отодрать от себя, но в данный момент это было словно валун двигать. Дерек почти вжал меня в стену дома, наваливаясь своим весом, отчего я продолжал задыхаться. Его лицо было слишком близко от моего, когда он немного ослабил хватку, чтобы я не лишился сознания и смог хоть немного дышать. В этот момент я снова обратил внимание на его взгляд… Который просто обжег меня, потому что в его глазах плескалось недвусмысленное и еле подавляемое желание. Только сейчас я понял, что вторая его рука скользит по моей пояснице, а затем опускается ниже, сжимая ягодицу. Я был в шоке, что оказался прав даже больше, чем предполагал. Дерек не мог мириться с моим присутствием не потому, что я был открытым геем. Не потому, что я смотрел в его сторону. Даже не потому, что я знал его небольшой секрет. Он просто хотел меня так же, как и я его. Даже сильнее. Осознание просто парализовало меня, а рука Дерека, прежде душившая меня, аккуратно коснулась моих побледневших губ. Я не знал, как мне себя вести — больно нереальным казалось происходящее, слишком походило на очередную мою больную фантазию. Мне хотелось поцеловать Дерека или, чтобы он поцеловал меня. Тогда, все бы пошло, как надо, и мы бы кушали гамбургеры в круглосуточном фаст-фуде, звонили друг другу по скайпу и купили бы гребанную машинку для поп-корна. Может, я бы справился со страхом серьезных отношений, как Дерек справился бы с принятием самого себя. В реальности я как-то неловко обнял Дерека, сцепляя руки у него на крепкой спине, а он положил голову мне на плечо. Так мы и замерли, стоя на темной улице совсем одни, боясь пошевелиться и спугнуть этот момент. Казалось, прошла маленькая вечность, как Дерек чуть повернул голову и коснулся губами моей шеи. Кожу словно обожгло, и я не мог сдержать тихого вздоха, который внезапно показался оглушительным как раскат грома. Мой стон словно отрезвил Дерека, и он оттолкнул меня от себя, отчего я снова влетел в стену, и ушибся затылком. Я недовольно зашипел, потирая голову и с обидой посмотрел на Дерека. На его лице же сменился вихрь эмоций от недоумения и легкого страха до вернувшейся злобы, смешанной с отчаянием. — Дерек? — хрипло пробормотал я, и, видимо, это было моей ошибкой, потому что тот снова вспыхнул гневом и ударил меня в район живота, а затем в челюсть. Я рухнул на колени и закашлялся, закрывая лицо руками, но Дерек на этом не остановился и пнул меня ногой. Я развалился на асфальте и прикрыл голову, чтобы защититься от следующего удара. Дерек осыпал меня ругательствами и проклятиями, а затем я услышал топот его быстро удаляющихся шагов, переходящих в бег. Он убежал, а я остался лежать на асфальте, не в силах ни окликнуть его, ни даже встать. Повисла полнейшая тишина, разве что я слышал, как колотится мое сердце, с болью стучащееся о ребра. На языке я чувствовал железо. Наконец, я нашел в себе силы приподняться, сплюнул кровь, скопившуюся во рту, и перевернулся на спину. Передо мной было темное небо, без единой звезды. Хотя, что я ожидал от городского неба. Чего я вообще ожидал?.. Я приподнял руку, коснулся разбитой губы и поморщился. Давно меня так не били, и я даже отпор в этот раз дать не мог, а может и не хотел. Может правы и Дерек, и Аарон — я на самом деле больной придурок. Я сморгнул пару раз, и все перестало расплываться перед глазами, но вставать я пока не собирался. Мне не хотелось никуда идти, не хотелось возвращаться в свою одиночную комнату в общежитии. Хотелось, чтобы как в детстве, кто-то пришел и отвел меня за руку. Почему-то я подумал об Аароне, но он в своем чертовом Дейтоне, штат Огайо. Не знаю, сколько бы я еще пролежал так, бессмысленно пялясь вверх, если бы у меня в кармане не зазвонил телефон. Сначала я не хотел отвечать, но он звонил слишком настойчиво, поэтому я просто решил посмотреть, кому я понадобился в этот час. Я вытащил телефон и глянул на экран — звонила мама. — Алло, ма? — я нажал на прием и поднес телефон к уху, слегка морщась от боли. — Не разбудила? — послышался взволнованный женский голос. — Ты что, время еще детское, — как можно спокойнее произнес я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Я не сплю, чего ты хотела? — Все в порядке? — мама была проницательна, но и я не хуже умею притворяться. — Да, все окей. Так что случилось? — Просто звоню узнать, милый, ты приедешь в этом году к нам на Четвертое июля? Том будет делать барбекю, да и Джек по тебе соскучился. Я вздохнул, судорожно размышляя, что же ответить. Перед моими глазами все стояла сцена, где мама, Том и их восьмилетний сын Джек сидят за праздничным столом. В этой картине я чувствую себя абсолютно лишним, словно влезаю в чужую семью. — Не знаю, ма, может не получится, — смутно ответил я, как всегда поступал в подобных случаях. — Мы с друзьями тоже хотели пойти смотреть фейерверки и все такое. — Жаль, — протянула мама. — Но ты знай, что мы всегда тебе рады, ведь это и твой дом тоже. — Мам… — я чувствовал, как у меня слегка трясутся ладони. — Мам, ты же знаешь, что я гей? На секунду повисло молчание. — Да, милый, — в голосе мамы послышалась легкая улыбка и подозрение. — И ты все еще любишь меня после этого? — Милый… Я всегда буду тебя любить. Ты мой первенец, и после всего, что с нами случилось, я благодарю Бога, что ты у меня есть. Я боялась, что он убьет тебя… И теперь, самое главное, чтобы ты был жив и здоров. У нее дрогнул голос, и она снова прервалась, а я уже пожалел, что заставил ее вспомнить о прошлом. Однако, теперь есть Том, есть Джек, а я… — Мам… А ты запечешь утку? И сделаешь салат с фасолью? — Обязательно. — Тогда передай ребятам, что я приеду. — Правда? Так здорово, — я слышал, что мама снова улыбается. — И Томас тоже все понимает, он очень хорошо к тебе относится, милый. Мы все тебя ждем на праздники. — Я приеду, приеду… А потом мне можно будет съездить в Огайо на выходные, как думаешь? Перекинувшись с мамой еще парой фраз, я повесил трубку и перевел дух. Затем вытер рукавом кровь с губ и сел, опираясь рукой о кирпичную стену. Что ж, не все так плохо, как могло показаться. Главное, что она ничего не должна заподозрить, и надеюсь, что шрамы затянутся к моему приезду. В крайнем случае, скажу, что упал с велосипеда или еще что-нибудь придумаю. Голова все же болит. Дерек… Это я все испортил, или лучше, что так вышло? Я вспомнил его бешенный взгляд, и вместе с тем, его руки на моем теле. Не бьющие, а жадно скользящие и присваивающие. Черт. Я тихо рассмеялся, прикрывая глаза рукавом. Какой же я чертов придурок. Меня избили на улице в кровь, а в моей голове продолжает играть все та же песня. Эта больная фантазия все никак не желает меня покидать. Как мы танцуем на столе под песни Ланы Дель Рей, опрокидывая миски с фасолевым салатом. Как мы целуемся, пропуская волосы сквозь пальцы друг друга. Когда вокруг штормит, но у нас есть маленький островок безмятежности и разбитых бокалов, а мы продолжаем кружиться, кружиться, кружиться… В реальности у меня ноют ребра, словно вспоминая о старых шрамах. Как же так вышло, что меня снова избил тот, кого я любил? Пусть не от вечной злобы и выпивки, а лишь от страха и ненависти… Ненависти к самому себе. Я поднялся на шатающихся ногах. До общежития осталось пройти всего ничего, а там я смогу лечь в свою удобную кровать. Надо немного поспать, и все пройдет. Однако, я замер на полпути и аккуратно сделал поворот, словно двигаясь с невидимым партнером. Ну и плевать на все. На всех. Я сам буду кружиться, кружиться, кружиться. Я буду танцевать, несмотря на все страхи. Я буду танцевать без оглядки на посторонние взгляды и подножки. Я буду шутить несмешные шутки и пить свою водку с морковным соком. Пока кто-нибудь сам не захочет присоединиться ко мне.