Чёрный путник

      Он появился неожиданно; весь в черном, сливаясь с проходящими мимо людьми. Он шел очень близко к стенам, еще больше превращаясь в черную тень.       День заканчивался, унося с улиц улыбки людей, добавляя в мысли жителей всё больше ненужных вещей. Для чего? Почему новые проблемы приходят в голову только ночью? Какие невероятные силы заставляют вспомнить всё? Вспомнить, что такое грустно, больно обидно...       Он смотрел на лица проходящих мимо. Почему почти все - уставшие? Почему такие потерянные? Почему так одиноки? Говорят, что одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время. Смотря на их уставшие лица, сложно сказать, что им больше нечем заняться. Почему же тогда только единицы знают, что такое радость?       Ну, ему неведомо даже такое понятие! Что уж говорить о боли... Он лишь поднял глаза к небу, уловив взглядом пролетающую над ним стаю журавлей, и посильнее укутался в шарф, а затем вытащил из кармана портсигар и зажигалку с выгравированным узором. Чиркнул несколько раз пальцем по железному колесу, оставляя неприятное ощущение в окончаниях. Закурил. Сигаретный дым заполнил пространство вокруг него, топя его в себе. Он снова вдохнул едкий смог и пошел дальше, продолжая курить.       Сигарета кончилась. Он быстро выбросил окурок. Меркли окна: было уже слишком поздно даже для того, чтобы их свет озарял улицы. А он всё шел. Окна сияли лишь в одном доме - вдалеке, в самом конце дороги. Именно это одинокое свечение привлекло внимание черного путника.       Из дома доносились крики. Слышно было, что кто-то плачет. Чей-то голос уже хрипел, настолько сильно, что казалось, будто сейчас его владелец замолчит навсегда. Туда-сюда по старым бревенчатым ступеням бегали разные люди.       Но интересны ему были не они. Их было столько, что кружилась голова. Они пролетали мимо него, совершенно не замечая, - вбегали в дом, выбегали из дома. Их был целый рой.       А затем он увидел её. В тонком платье из белого ситца, со светлыми кудряшками, она сидела в темном углу крыльца, стуча зубами от холода, и смотрела на звезды. Платье совсем летнее, хотя природа уже отбирала у деревьев листья. Взгляд её огромных детский глаз... Он был так серьезен. Настолько серьезен, что не мог ни поразить его, пусть и повидавшего немало в этом мире.       Она ни капли не испугалась, когда он сел рядом, смотря на нее. Она лишь опустила с небес на него свои карие глаза и улыбнулась. И снова поразила повидавшего многое черного странника.       - Почему ты здесь?       - Я жду.       - Кого?       - Маму и папу.       И она снова подняла глаза вверх, дав ему, тем самым, возможность оглядеться по сторонам. Свет бликами ложился на две черные дубовые крышки с серебряными крестами. Кресты, словно, сверкали, отбрасывая падающий на них свет.       Из дома продолжали доноситься слова ругани, еще более ясные, чем прежде.       - Я не возьму её, я и так тащу на своей шее троих детей!       - У тебя хоть есть опыт! А у меня карьера! Дома-то постоянного нет, жены нет! Какой ребенок?       - Она мне, конечно, была сестрой, но я не буду гробить жизнь себе и своей семье из-за её ошибки!       Он вздохнул и вновь опустил взгляд на неё. С каждой секундой она поражала его всё больше: она прекрасно слышала всё, что происходило, но продолжала отстранено наблюдать. Она всё также сидела, вжавшись в ступеньки от холода, и смотрела на вновь появляющиеся звезды. О чём она думала? Неизвестно, но точно о чём-то серьезном... Не по годам разумная малышка!       - Сколько мне здесь сидеть, не знаете? - тихо произнесла она, не отрывая своего внимания от небесного полотна, полного множества светящихся точек. От удивления он даже не смог ничего ответить. А она, вновь вздохнув, ничего не сказала.       Не ясно, сколько времени они провели так: молча сидели на старых деревянных ступеньках, в самой темной части крыльца, и смотрела на небо.       - Они вернутся, я знаю! - вновь произнесла она; в голосе послышались слезы, которые он долго от неё ожидал. - Они бы не оставили меня одну!       Она тихо плакала, уже не поднимая глаз на небо. И он впервые ощутил, что такое больно. Боль была не его, но он понял, как это. Лишь смог протянуть руку и произнести:       - Пойдём! Ты не одна!       Она подняла глаза, красные от слез, и, ничего не сказав, сжала его руку своей маленькой ручкой. Они медленно встали и вышли на дорогу.       Последний раз обернувшись, они посмотрели друг на друга.       И продолжили путь вместе.       Черный путник и маленький белый ангел.