Кое-что о якорях

— На самом деле, кто он тебе? — спросил адмирал, присаживаясь на край кровати. — Мой брат. — Но вы совсем непохожи. — Он мой брат, — повторила она, как ему показалось, сердито. — Бастард... — догадался он. — Он не хуже других, — уже неприкрытый вызов прозвучал в голосе. — Не хуже, — кивнул адмирал. — Во всяком случае, этот — жив. Она молча, испытующе глядела исподлобья. Это вошло уже в привычку: он бросал что-нибудь циничное, она делала такое лицо, как будто хочет заглянуть в его нутро. В самом начале он надеялся, что она ударится в слёзы, станет проклинать его на родном гортанном наречии, грохнет об пол что-то бьющееся — и тогда он объяснит, наконец, что не виноват, не он один... Он попросит прощения. Наверное, она не хотела, чтобы он просил прощения. Он налил вина в два бокала и разбавил его водой, для неё — почти на две трети. Она раздевалась медленно, старательно выковыривая из петель каждую пуговку, развязывая узелки шнуровок — всё то, с чем он разделался бы в несколько рывков. Но времени было достаточно. Он ждал. Вечерние лучи цвета тёмного золота проникали сквозь щель в опущенных шторах. Её профиль казался светящимся. Сорочка скользнула вниз, и Береника шагнула к нему из пены кружев у её ног. Он поднялся навстречу и, собрав в пригоршню рыжие волосы, начал с наслаждением наматывать их на кулак. Он хотел ощутить вес этой косы, толщиной в канат. Он помнил легенду, в которой из женских волос была сплетена верёвка, достаточно прочная, чтобы удержать якорь. Волосы его возлюбленной могли удержать якорь. Они могли удержать корабль. Они могли удержать эскадру. - - - — Я возьму его с собой, — сказал он. — Он быстро учится. Они пили разбавленное вино и ели пшеничный хлеб. Береника подставляла ладонь, стараясь не крошить на покрывало, и подбирала каждую случайную крошку. — Он любит море, — адмирал откинул покрывало и встал, чтобы открыть окно. В комнату ворвался ветер. — Он любит тебя, — тихо произнесла она. Он вздрогнул, подставляя ветру разгорячённую грудь. Он хотел что-то спросить. Он хотел спросить "а ты?" Она поставила на столик бокал и потянулась за гребнем.