Забудь кто ты.Город демонов

Мотогонка.

Тяжело вздохнув, сосредоточила своё внимание на мотоцикле под номером двенадцать. Как только заезд начался, я скрестила на груди руки и сделала глубокий вздох. Когда до первого трамплина оставалось немного, я сжала одну руку в кулак и затаила дыхание. Мне было очень страшно. Каково было моё облегчение, когда Миша преодолел этот трамплин и перелетел воронку, удачно приземлившись на трассу. Никогда бы не подумала, что он так хорошо умеет управлять мотоциклом. Когда уже три трамплина с воронками были позади, и впереди оставалось одно препятствие в виде чёрных шаров, я напряглась ещё сильнее, но, когда Михаил смог преодолеть и это препятствие, я облегчённо выдохнула. Вдруг раздался взрыв, и гонщик под номером десять кубарем покатился по трассе, а Михаил, который был впереди всех, исчез, из-за чего его мотоцикл перевернулся. Я перестала чувствовать свои руки, в глазах на несколько секунд потемнело. Когда ко мне снова вернулось зрение, я увидела, что Михаил исчез вместе с истекающим кровью гонщиком. Я была настолько шокирована, что не могла в полной мере понять, что вообще произошло. Сабрина взяла меня под руку и повела к столу, где усадила на стул и велела ждать её здесь, а потом куда-то побежала. Держась одной рукой за голову, я посмотрела на экран, где показывали повтор случившегося на трассе. Оказывается, в мотоцикл гонщика под номером десять попал чёрный шар, отчего произошёл взрыв. Чёрный шар попал в мотоцикл в момент пересечения гонщиком этого препятствия, и единственным из всех, кто был на трассе, на этот взрыв отреагировал Михаил и, пожертвовав своей победой, остановил кубарем катившегося гонщика и исчез вместе с ним, понятное дело, в больницу. После повтора на экране показали Сабину, которая сидела в ложе со своими подружками со спокойным, даже безразличным лицом. Я не слушала, что говорит ведущий и не понимала, зачем на экране эта… Стерва! Прошло пару минут, я сидела и никак не могла прийти в себя до конца. Тут ко мне подбежала Сабрина с водой и какой-то таблеткой. — Что это? — Успокоительное, пей, — сказала она. — Где ты его взяла? — У Степаниды, давай пей! Я выпила таблетку, и тут Сабрина произнесла: — Всё, мы едем в гостиницу! Нельзя тебе находиться на подобных мероприятиях! — Нет! — воскликнула я. — Пока не пройдёт четвёртый заезд, я отсюда ни ногой! — Лида… — Хочешь, можешь оставить меня здесь одну, но я никуда не поеду! — перебила Сабрину, твёрдо сказав ей о своём решении. Мне хотелось сейчас вообще побежать вниз, отыскать Диму и умолять его не принимать участие в этой ужасной гонке, но я боялась, что, если он узнает, что я здесь, произойдёт скандал, и он весь в гневе всё равно пойдёт на трассу. Сев рядом со мной, Сабрина тяжело вздохнула и сказала: — Вот я дура… Разумеется, я понимала, почему она так говорит. Обняв её, уткнулась ей в плечо и прошептала: — Спасибо тебе за всё, Сабрина, и ты никакая не дура! — Эх, Лида-Лида… — тяжело произнесла она, обняв меня в ответ. — Сабрина, скажи, этот гонщик жив? — с болью спросила я. — Жив, — ответила она. Отпустив её, сказала: — Представляешь, на всех экранах показывали Сабину! — Потому что она сестра пострадавшего. — Тогда какого чёрта она была абсолютно спокойной и безразличной? — Она любит только себя, ей всё равно на Лео и на кого-либо ещё, кроме себя. — Кошмар! Даже другим не всё равно на её брата, а она его сестра… — не знала, что и сказать. Я была в полном шоке от всего, что происходит здесь. — Избалованная тварь, а не сестра! — сказала Сабрина, и я с ней согласилась. — Сколько длится перерыв, а то я прослушала ведущего? — Через пару минут закончится. — Поскорее бы уже вся гонка закончилась! — Это точно! Но мы уедем после четвёртого заезда без лишних разговоров, — предупредила меня Сабрина. Я кивнула ей, и мы пошли к нашему месту. Через пару минут объявили, что Лео в больнице и ему оказали необходимую медицинскую помощь, а в третьем заезде по решению судей будет лишь два места, которые достались гонщикам, достигшим финиша: первое место у Рекса — гонщика из Лондона-Д, а второе у Гая —гонщика из Парижа-Д. Великолепно! У меня слов нет, чтобы описать моё возмущение. Так охота направить все чёрные шары в ложе «судей»! Будь у меня силы, я бы так и сделала. Терпеть не могу тех, кто относится к другим с безразличием. На месте Лео может оказаться любой, даже они сами; таким, как они, не понять чужой боли, пока эту же боль они сами не испытают на себе. То, как поступил Миша, достойно уважения! И после того, что он сделал, я бы сказала ему в сотый раз, что очень рада, что у меня есть такой Брат. Ничего, скажу ему об этом завтра, само собой, не выдав то, что я здесь присутствовала и видела всё своими глазами. После оглашения результатов третьего заезда, объявили о четвёртом заезде. Сняв с головы очки, сжала их в ладонях, положив руки на ограждение так, что кисти выходили за её пределы. Моё дыхание стало частым, а успокоительное мне нисколько не помогало. Смотря на то, как идут по очереди к своим мотоциклам гонщики, мне хотелось кричать во всё горло. Когда ведущий назвал имя Димы, Сабрина положила мне руку на плечо и произнесла: — Всё будет хорошо! Гонщики в его заезде шли с улыбками, им нравилось то, как реагируют зрители, им нравилось то, что они популярны. А вот Дима шёл с серьёзным лицом, казалось, что он совсем не замечает того, что происходит вокруг, а ведь таких аплодисментов, свистов и выкриков, как я считаю, не было ещё ни у кого. Я следила за каждым его движением и еле сдерживала свой внутренний крик. Ему очень идёт мотоодежда, я даже заметила, что, когда он подошёл к своему мотоциклу, девушка с флагом, стоящая с его стороны, с улыбкой что-то ему сказала, и он ей ответил. Когда он сел на мотоцикл, я ещё сильнее сжала очки и почувствовала от этого боль в правой ладони, но мне было на неё всё равно. Через считанные секунды заезд начался, и из моих глаз покатились слёзы, которые я не вытирала. Руки Сабрины лежали у меня на плечах, и она пыталась хоть немного, но успокоить меня. Когда Дима преодолел первый трамплин и воронку, я пару раз облегчённо выдохнула. На пути его ожидали чёрные шары, моё сердце ещё сильнее заколотилось. Он был впереди всех. Кусая губы, даже почти не моргала, а перед тем, как он стал пересекать чёрные шары, я перестала дышать. Когда он уже проезжал мимо них, случилось ужасное. Один чёрный шар немного задел его мотоцикл, отчего тот задымился. Из моей груди вырвался громкий крик, из рук выпали очки, и я потеряла сознание. Потеря сознания была короткой. Я пришла в себя, когда меня брали на руки. Открыв глаза, увидела Диму и, прижавшись к нему, заплакала. — Тебе очень плохо? — прикоснувшись губами к моему лбу, спросил он. — Уже нет, ведь ты цел и невредим, и ты рядом, — прошептала я. — Дима, думаю, не стоит её перемещать, раз она сама пришла в себя, — услышала голос Славы. Тяжело вздохнув, Дмитрий произнёс: — Тимур, проследи, чтобы репортёры не последовали за нами, и пусть камеры не включают, пока мы не уйдём. Сказав это, Дима со мной на руках куда-то пошёл. Через несколько секунд я всё-таки осмелилась приподнять голову и увидела, что все экраны чёрные, а присутствующих, которые, не трудно догадаться, собрались в том месте, где я потеряла сознание, сдерживало какое-то переливающиеся поле. Снова уткнувшись в грудь Димы, закрыла глаза и тут до меня дошло, что вообще происходит. Чувствую, меня ждёт серьёзный разговор! Часто дыша, не поднимала голову до тех пор, пока Дима, спустя какое-то время, не остановился. Даже когда он спускался по эскалатору, я не осмеливалась её поднять, так как боялась встретиться с его глазами. Прошло несколько секунд с того момента, как он остановился, после чего Дима посадил меня на заднее сидение своей машины с откидным верхом и, сев рядом со мной, взял меня за руку и провёл слабую тепловую волну. Как только он её провёл в мой организм, я решила осмотреться вокруг и поняла, что разговор будет ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНЫМ! Дело в том, что помимо нас с Димой у машины стояли Михаил, Калеб, Ник, Артур, Константин, Егор, Слава и Сабрина. Все мы находились не на общей парковке, а, по всей видимости, на частной с другой стороны стадиона. Здесь всё освещали фонари, автомобилей было мало. — Егор, ты точно её в номере оставил? — серьёзно спросил Калеб, и я опустила голову вниз. — Что за вопрос? — в недоумении спросил Егор. — Конечно, я даже её в него завёл. — Тогда почему она здесь? — спросил Калеб. — Хороший вопрос! Задай его Лиде, — сказал Егор. Тут Дима вышел из машины и произнёс: — Сабрина, зачем ты ей рассказала про мотогонку и помогла на неё попасть? Я подняла голову и влезла в разговор. — Она здесь ни при чём! — сказала я, смотря на Диму. — Помолчи, я пока не с тобой разговариваю! — строго сказал мне он. Сабрина виновато опустила голову вниз и произнесла: — Мне стало её жалко. — Жалко? — возмутился Ник. — Какой толк об этом говорить, когда дело уже сделано? — произнёс Михаил, сердито на меня смотря. — Говорить нужно, чтобы в следующий раз такого больше не повторилось, — ответил ему Ник. Я молча сидела и чувствовала, что начинаю злиться. — Почему охрану у её дверей не поставили? — спросил Артур, смотря на Диму. — Потому что Калеб с Мишей меня от этого отговорили, сказав, что это слишком крайние меры, — ответил ему Дмитрий. — Думаю, её бы никакая охрана не остановила, — присоединился к разговору Константин. Тут появился Тимур. Бросив на меня и на Сабрину недовольный взгляд, он произнёс: — Я по делу. Дима, судьи интересуются, что с четвёртым заездом? Они не против того, чтобы он прошёл заново. — Пошли их к чёрту! — ответил ему Дмитрий. — Да я бы с радостью это сделал, но сам понимаешь, ни к чему хорошему это не приведёт. — Хотят проводить заезд заново — пусть проводят, но без меня, — сказал ему Дима. — Ладно, я им об этом скажу, — произнёс Тимур. — И с Сабриной я сам поговорю, — подойдя к ней, сказал он, а затем взял её за руку, и они исчезли. Тяжело вздохнув, вышла из машины и немного отошла от всех в сторону. — Тебе так сложно было посидеть в номере? — спросил у меня Калеб. — Сложно! — ответила я, понимая, что ещё чуть-чуть, и моё терпение лопнет. — Что бы с тобой случилось, если бы ты это сделала? — спросил у меня Михаил. — А что бы случилось с вами, если бы вы мне сказали про мотогонку? — серьёзно спросила я. — Ты действительно не понимаешь этого или издеваешься? — спросил у меня Дима. Сделав глубокий вдох и выдох, я решила, что с меня хватит терпеть всё это. Я скажу всё, как думаю. — Это хорошо, что вы здесь все собрались, очень хорошо! Скажу вам всем и сразу… — Лида! — оборвал меня Дима. — Замолчи! — громко и со злостью сказала я. — Теперь моя очередь говорить! — Какая к чёрту очередь… — не договорил Михаил. — Справедливая, — перебила его я. — Пусть она скажет, что хочет сказать, иначе крика здесь будет больше, чем на стадионе, — произнёс Артур, смотря на меня. — Спасибо, Артур, ты настоящий джентльмен! — сказала ему я, а затем обратилась ко всем: — Вы мне надоели со своими правилами и мерами, так называемой, безопасности! — Да что ты говоришь! — перебил меня Дима. Тогда я просто обернулась и пошла туда, куда глаза глядят. Тут он появился прямо передо мной весь злой. — Отойди! — закричала я. Рядом с Димой появился Михаил и потянул его в сторону. — Лучше пусть всё скажет, — произнёс Константин. Вдруг вокруг меня появилось такое же переливающиеся поле, которое сдерживало присутствующих на стадионе. Я попыталась шагнуть за него, но у меня не вышло, передо мной словно стена стояла. — Хорошо, говори, — сказал мне Дима. Я была настолько зла, что мне стало всё равно на то, как говорить, и я начала кричать: — Каждый день одно и тоже! Вы постоянно говорите, чтобы я не лезла не в своё дело, всё от меня скрываете… Да сколько можно всё это терпеть? Мне нельзя туда, нельзя сюда, нельзя знать то, нельзя знать это… Надоело! Почему Сабрине и многим другим, у кого нет сил, можно всё, а мне ничего? Нервы вы мои жалеете? А вы у меня спросили, мне это нужно? — я сделала паузу и снизила голос. — Вы не понимаете, что я тоже волнуюсь и переживаю за вас! Оттого, что вы мне ничего не говорите, мне не лучше. Я что, настолько беспомощная, чтобы меня постоянно нужно контролировать? Или, может, я настолько безответственная и дурная? Уберите это поле! Я вот вся такая плохая и непослушная пойду сейчас туда, а куда — не скажу. Но вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. А вам советую где-нибудь посидеть и подождать меня пару часиков. Ну, а если приду, к примеру, с пораненным плечом, вы тоже не волнуйтесь, в этом не будет ничего страшного! — договорила я. Настало молчание. По лицам всех было видно, что они со мной абсолютно не согласны. — Уберите это поле! — ещё сильнее разозлилась я и ударила по нему правой рукой. — Ааййй… — жалобно вскрикнула я, тряся рукой от боли. Поле исчезло, ко мне направился Слава, но я так была зла, что побежала в неизвестном направлении. Однако, как это обычно бывает, меня остановил Дима и развернул к Славе. — Отстаньте от меня! — кричала я, но это было бесполезно. Я даже не плакала, я была злой, очень злой. Дима крепко меня держал, а Слава взял меня за красную руку, и тут вся кисть правой руки оказалась в голубом прозрачном шаре, отчего кисти стало прохладно. Я молча наблюдала за происходящим. Прошло секунд десять, шар исчез, а моя рука больше не болела и была уже не такой красной. — Спасибо, Слава, — сказал Дима, а потом отпустил меня и обратился ко всем: — Будет лучше, если я сам с ней поговорю. — Только без крайних мер, — предупредил его Михаил, а потом исчез. Вслед за ним исчезли и все остальные. Дима встал ко мне лицом и спросил: — Чего ты добиваешься своими действиями? — А ты? — спросила у него я. Его взгляд стал очень злым. — Скажи, было бы всё вот это, если бы ты меня послушала? Потратила бы ты столько нервов, если бы провела всё это время в номере? Нет, не потратила! Мало того, что ты вся на взводе, так ещё и других заставила своими действиями переживать. Лида, честное слово, я так больше не могу! Ты всё перевернула вверх дном, оправдывая свои безрассудные поступки! Неужели ты совсем не понимаешь, что я не просто так всё делаю? Если я тебя прошу что-то сделать, то, значит, так будет лучше для нас обоих! Пусть бы мы с тобой лучше не разговаривали, чем ты увидела эти гонки! Ты хотя бы не пережила этого всего! Нет, ты всё сделала по-своему! И каков итог? — он остановился, вздохнул и продолжил: — Я пытался избегать ссор, но у меня больше нет на это терпения. Ты совсем не слушаешь, что тебе говорят и делаешь всё по-своему. И что ты ждёшь от меня? Ты просишь меня уступить тебе в чём-либо, а сама ты ЧТО ДЕЛАЕШЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ Я ШЁЛ ТЕБЕ НАВСТРЕЧУ? Да ты наплевала на всё, о чём я тебя просил. КАК МНЕ РЕАГИРОВАТЬ? Порой мне кажется, что ты специально это делаешь. Лида, твою мать, своими действиями ты меня убиваешь! Ссоры ссорами, а тут мне кажется, ты добиваешься того, что мы расстанемся! — в гневе закончил говорить Дмитрий. Я не перебивала его, а стояла и слушала. У меня было такое состояние, что даже слёз просто не осталось. Я была опустошена. — Если бы я делала всё, что ты мне говоришь, меня бы не было в этом городе, меня бы уже не было в твоей жизни. Демоны рано или поздно всё равно бы вернули тебя сюда — так говорил мне ты. Ты говоришь, что я тебя не понимаю, а ты не пытаешься понять меня, — я тяжело вздохнула. — Исчезни! Оставь меня одну! Он стоял и молча на меня смотрел. — ИСЧЕЗНИ! — закричала я. Ещё пару секунд Дмитрий на меня смотрел, а потом исчез.