Из нужды

Без стука пришел. Без звонка и без шума. Крылатый и бледный — как будто со стен Церковных сошел. Молчалив и смирен, Слегка безразличный, немного угрюмый. Он встал за спиною, не молвил ни слова, Меня не касался, был как неживой. Средь мусора, грязи, казался звездой. Я тоже молчал, я им был очарован. В глаза его долго, внимательно глядя, Я тщетно искал в них какой-то ответ. Небесный, лазурный, мерцающий свет Совсем и не жгуч был, скорее прохладен. Причины не знаю, но не было страха И не было блажи. Ну, ангел, и что? Топорщатся крылья, и нимб золотой Как пламя сияет. Вот был б я монахом Тогда бы другой разговор. Падал б ниц, Об пол лбом бы бился, читая молитвы, И к Богу взывал б: «О, Святой, о, Родитель!». И слов громче — шорох библейских страниц. А так — я молчал. Он молчал. Мы молчали. Казалось, мы вечность стояли вот так. Быть может, он послан недаром? Мне знак? Я каяться должен, как в исповедальне? Мне тихое «Нет» — и фальцетом и басом. Руки полупризрачной ласковый взмах И лик — как с иконы — застывший, в слезах. Моргнул — его нет. Не привиделось ль часом?..