Из нужды

Любит — горит. Но вовек не сгорает, проклятый. Тело в руках его тлеет от страстных объятий, Глаз чужой слепнет, пылают и жгуче и ярко Чувства. Бесстрашный, наивный, но любящий Данко. Рая не надо ему, да и Ада не нужно, Нет туда хода таким вот, душевно недужным. В память оставит тебе слов десяток и пепел: «Скучно уже, всё потухло, так глупо, нелепо…» Кто-то иной, утыкаясь в экран телефона В красочный, мир Интернета давно вовлечённый Тоже любовью сражён. Сотни миль — не помеха Камера есть, микрофон — электронное эхо. Светлая, долгая грусть, одинокие годы. Слово за слово: « Ну как же ты там? Как погода? Может, приедешь?». Но ты позабыт и заброшен. В память — слова. Переписка — тяжёлая ноша. Этот — молчун, для такого, любовь — это тайна. На одного. Если взглядом влюблённым, случайным, Только заденет кого — лишь бормочет и блеет. Знает, что если расскажет — то будет больнее. Знает — ответа не будет, надеяться — глупо. Превозмогает дрожащие руки и ступор, В тень отступает, себя же зовёт дураком. В память оставит сердечного фото. Тайком. Любят по разному, любят по-своему. Дико. Есть эгоисты, есть жертвы, а кто-то двуликий. Нехотя или желая дары оставляют После себя. И поэтому их вспоминают. Ты мне не дал ничего. Только злость и обиду. Большего, впрочем, не ждал, не имел даже видов. Душу свою окаянную продал и плачу. Можно мне сердце чужое, на чёртову сдачу?