Встреча

Девушка с наслаждением подставила бледное лицо летнему солнцу, убирая особо мешающиеся голубые пряди назад. В это время дневное светило грело вполне терпимо, так что она могла не бояться сгореть, оставаясь вне тени больше получаса. А раз примерно это время ей дали на размышления, то его она и проведёт на природе, среди так давно манящих своим разноцветьем и потрясающим запахом трав. Леви покосилась на траву, на которой сидела, и, плюнув – в переносном смысле – на возможных насекомых, вытянулась на зелёном ковре в полный рост. Привычно подложила руки под голову и прикрыла глаза, отрешаясь от мира. Размышления... Ха. Ей они не нужны. А вот заказчику явно не помешают, пусть он и уверен в обратном. Но Леви девушка не привередливая, подождёт. Тем более в такую великолепную погоду. Шелест чужих шагов МакГарден услышала метров за пять, поэтому слегка насмешливый мужской голос, равно как и упавшая на лицо тень не стали для нее неожиданностью. ― Малышка, а что это ты тут делаешь совершенно одна? Где родители, старшие детишки, опекуны, кто ещё у тебя там есть? А если вдруг кто-нибудь... Прерывая поток явно наигранных вопросов, Леви, не открывая глаз, сунула руку в лежащую рядом сумку и, нашарив искомое, протянула нежданному собеседнику гербовую бумагу с яркой королевской печатью. Обычно лицензии об окончании Школы Чернокнижников оказывалось достаточно, чтобы разное отребье мигом отставало от "лёгкой" добычи. Но здесь не прокатило. ―Ух ты, ― после непродолжительной паузы и шороха садящегося рядом тела хмыкнул собеседник. ― Такая маленькая, а уже ведьма. ― А тебе-то что? ― не выдержала-таки Леви, приоткрывая глаза и щурясь на парня. Тот встретил её взгляд откровенной насмешкой в красных глазах, которая неожиданно раззадорила девушку. ― Слушай, не лучше ли тебе уйти по-хорошему, как... ― Как остальные, кому ты предъявляла эту бумажонку? ― с готовностью подхватил собеседник. ― Да хоть бы и так, ― пробурчала уязвлённая догадливостью парня МакГарден, из-под подставленной ко лбу ладони его разглядывая. Насмешливый прищур красных глаз, взъерошенные чёрные, как сажа, волосы, гривой спадающие по плечам, простенькая дорожная одежда (практически аналогичная той, в которой была сама девушка) в виде просторных тёмных брюк и того же тона рубахи, крепкая мускулатура – в целом, впечатление собеседник производил, определённо. В голове девушки даже мелькнула крамольная мысль, что он похож на выпускника Школы гораздо больше, чем она сама: было в нём что-то такое, заставляющее быть спокойным за свою жизнь в его компании. Мелькнула и пропала, изгнанная поднявшейся волной возмущения на саму себя. ― А я не хочу уходить: погодка прекрасная, птички поют, солнышко светит, ги-хи. – Парень откровенно издевался над медленно закипающей Леви. – Да и ты меня так разглядываешь… Что, неужели понравился? ― Завались, ― тихо буркнула девушка, садясь. Запоздало сообразила, что лицензия до сих пор у парня, рывком выдернула драгоценную бумагу и, не глядя, сунула в сумку. И чисто на волне противоречия добавила: ― И запомни ещё кое-что – это не просто бумажонка. Ты даже представить себе не можешь, через что проходят выпускники этой Школы. Отдых был безнадёжно испорчен – это было бы ясно даже самому недалёкому человеку, окажись он здесь поблизости. Леви хмуро оглянулась – птички поют, солнышко светит, з-зараза! – рывком закинула было сумку на плечо и замерла на полпути от неожиданности. Парень, пользуясь заминкой, дотянулся-таки до голубых волос девушки и нежно заправил свисающую вдоль лица прядь за ухо. МакГарден глухо фыркнула, злясь на себя за эту остановку и за стремительно краснеющие щёки, и тряхнула головой, высвобождая волосы. Но и теперь не встала с места, заворожённая спокойным голосом собеседника. ― Боюсь, что представить это я как раз могу. И это меня очень разочаровывает. О, прости, забылся – Гажил Редфокс, ― следуя какой-то своей, непонятной логике, произнёс парень, протягивая руку. И-и любопытство победило голос разума. Леви снова уселась поудобнее, ответила на рукопожатие и с неподдельным интересом – хоть и с хорошей долей неприязни и настороженности – уставилась на собеседника. ― Что ты имеешь в виду? – спросила она, так и не дождавшись пояснений. ― Сейчас объясню, ― с промелькнувшей на губах змеиной улыбкой отозвался Гажил. – Только сначала ты. Ты сейчас у здешнего хозяина оружейной лавки работаешь ведь? Вообще-то, магам-практикам чуть ли не под страхом смерти запрещалось говорить о заказчиках. Но было в этом парне что-то такое располагающее… В общем, МакГарден не удержалась. ― Допустим. ― А что за заказ, не поделишься? Леви только фыркнула в ответ. Уж этого-то она точно не скажет. Гажил понимающе кивнул. ― Понятно. Ну, ты моргни разочек сейчас, если верно скажу, вдруг я угадаю. – Парень пытливо сощурился и протянул: ― Оборотень. Леви ошарашено моргнула только от удивления, но уж никак не из-за поставленного собеседником условия. Гажил расхохотался: по-доброму, как старший напарник над младшим, может только самую малость с издёвкой. Но всё равно, так обидно… Девушка рывком поднялась, злая, как скопище чертей. Развернулась к парню спиной и уже даже сделала шаг подальше от него, как… ― Сядь, мелкая. Разве мы не договаривались: информация за информацию? ― Мы ни о чем не договаривались, ― в сердцах проговорила МакГарден, сбрасывая сумку и поворачиваясь к Гажилу. Он сидел раздражающе спокойно, даже позы не поменял. Только в красных глазах танцевали бесенята. И девушка не выдержала: ― Ты подло вытащил из меня нужную тебе информацию, разве нет? Ещё и смеёшься надо мной! В порыве злости Леви и не заметила, как сжавшуюся в кулак правую руку, подобной перчатке, обхватило чёрное пламя. Только внутри осознала: злиться она должна лишь на себя. Самолюбие тотчас встрепенулось, и пламя вокруг кулака заметно усилилось. Гажил следил за происходящим с истинно монастырским терпением (с её точки обзора девушке всё равно не была видна тоже сжавшаяся в кулак рука, да так крепко, что от кисти до локтя на коже проступили вены, а в ладонь до крови вонзились выпущенные когти). И только облегченно выдохнул, когда короткая, но пламенная речь Леви подошла к концу. С любопытством склонил голову набок. ― Ты такая забавная, когда злишься. Как котёнок. Магичка возмущённо воскликнула что-то неразборчивое, пламя на руке полыхнуло ещё сильнее. Редфокс очнулся от невольного любования, и в его взгляде вновь появилась добродушная насмешка. ― Вот об этом я, кстати, и говорил: полнейшее разочарование. Отсутствие контроля над силой, раз. – МакГарден, спохватившись, погасила кулак. – Склонность к болтовне и лишняя искренность, два. – Смущённый вяк со стороны девушки Гажил с чистой совестью проигнорировал. – И абсолютная безалаберность, три. И это я даже в подробности не залезал! – нравоучительно закончил парень, снова перебив встрявшую было собеседницу. ― Ну а тебе-то что? ― в очередной раз спросила Леви, не найдя, чем ответить. ― Жаль тебя, если ты и умрёшь такой мелкой на одной из работ, ги-хи, ― нагло, но честно ответил парень. И, предваряя вопросы от возмущённо вскинувшейся девушки, поднял ладонь. ― Вот просто так, эксперимента ради, давай проверим твой уровень знаний. Сколько, к примеру, языков вам надо было выучить для успешного выпуска? ― Два... ― растерянно отозвалась Леви. ― Эльфийский лиарум и вампирский хассаш, как наиболее часто встречающиеся? ― Девушка только кивнула в ответ на уточнение, и Гажил сдержанно гихикнул. ― А в моё время – не надо делать такие глазки, мелкая, я тоже там учился, хоть и не доучился до конца ― нужно было идеальное знание ещё одного языка. Мёртвого. МакГарден так и села, где стояла, ошеломлённо взирая на собеседника. Мёртвый язык – язык нежити. И за одно только упоминание о нем выпускникам-чернокнижникам следовало бы убить говорившего. И Гажил это тоже знал. Поэтому и следил сейчас за любыми движениями Леви. Но, видя, что та не шевелится, явно обдумывая его слова, он расслабился, как-то неопределенно улыбнулся своим мыслям и продолжил. ― В то время у чернокнижников ещё не было такого девиза, что любую нежить при встрече сразу нужно убивать. Там ещё можно было договориться. Я тоже договаривался в своё время... ― Научи. Гажил изумлённо уставился на девушку. А что она – Леви настолько любила учиться чему-то новому, что, казалось, она и выпуску была не рада из-за прекращения учёбы. Да и запрещённую информацию ей явно никто узнать не позволит, хотя именно она в первую очередь всегда и привлекала девушку: потому, собственно, она и не сверкала в числе лучших учеников. А тут такая возможность... Видя, что магичка вполне серьёзна, Редфокс довольно, хоть и несколько растерянно ухмыльнулся. Кажется, для этого поколения чернокнижников ещё не всё потеряно. ― Лады, мелкая. Но я потребую определённую плату. – Гажил выдержал театральную паузу и ухмыльнулся. – Поцелуй – как тебе такая цена? Леви мигом вспыхнула, без слов уставившись на парня. Внутри боролись тяга к знаниям и обычная девичья гордость. Если она сейчас согласится, не будет ли выглядеть всё так, будто она продалась этому гордецу? И что он подумает?.. МакГарден растерянно хлопнула глазами: последняя мысль показалась до ужаса дикой: какое ей вообще дело до его переживаний? Наконец, определившись с действиями, девушка возмущённо фыркнула и занесла руку для пощёчины. Гажил, наблюдавший перемены в лице собеседницы с самого начала, только усмехнулся в ответ на неуверенный замах чернокнижницы. Парень без особого труда поймал её руку, с силой потянул девушку на себя, вынудив её привстать и опереться свободной рукой на его колено, и осторожно коснулся губами её губ. Ох, как же долго он ждал этого мига, практически с того момента, как увидел Леви на подходе к первому же городу, который та посетила после выпуска. Гажил и не подозревал, что так может быть, что человек может с первых же секунд крепко засесть в душе и не вылезать оттуда ни на секунду. Но, разумеется, просто так он в этом не признается. В его стиле издёвки и насмешки, но никак не чистосердечные признания в стихах и прочая романтика, такой уж характер. Максимум, прямо скажет волнующее его в данный момент. Но, надо сказать, МакГарден тоже была не так проста… Оставшаяся свободной рука девушки сделала резкое движение, и Гажил охнул в губы чернокнижницы, после сгибаясь пополам от удара в живот. Пылающая от смущения и едва подавляющая желание вернуться к поцелую Леви судорожно отползла подальше, нашарила сумку и торопливо поднялась на ноги. Губы горели, и девушка невольно потерла их руками. Редфокс только удовлетворенно ухмыльнулся, увидев этот жест. И смущение Леви разом сменилось злостью. ― Извращенец! – громко припечатала МакГарден, отворачиваясь и пряча горящее лицо. Быстрым шагом направилась прочь с полянки – чёрт подери, надо было сделать это раньше! – и не остановилась даже после слов парня. Только уши полыхнули смущённым румянцем. ― Ар тшеха рулух, Леви. – Хриплый голос Гажила, казалось, шелестом разнёсся по всей поляне, преследуя девушку потом весь день. – В переводе с мёртвого это значит: я тебя люблю. *** После этого происшествия МакГарден была как на иголках: в памяти само по себе всплывало касание тёплых губ парня и его хриплый голос. А больше всего беспокоило то, что ей явно понравилось это ощущение, равно как и сам собеседник. Успокаивало лишь то, что лишнюю нервозность девушки работодатель списал на служебное рвение и даже пообещал за работу небольшую премию в виде заговорённого меча. А пока чернокнижница не выполнит заказ, он милостиво разрешил ей остановиться на ночлег у него дома. Мужчина и не подозревал, что именно этот, казалось бы, безобидный пункт когда-то может стать причиной его смерти. Леви успела на последние минуты разыгравшейся ночью в доме торговца драмы. Девушка метеором ворвалась в дом после посещения таверны, на ходу разжигая в себе – злость, а на кулаке – чёрное пламя. Распахнула дверь в одну комнату, в другую, третью – пусто. Со второго этажа донёсся шорох, затем придушенный вопль и рокочущее рычание. Леви кинулась к лестнице, неловко вписалась в поворот и, пересчитав пару ступеней носом, глупо ушибив ногу о резные перила, но умудрившись ничего не поджечь, с шипением и слезами на глазах кое-как докарабкалась до верхней части дома. Шум шёл из кабинета торговца, и МакГарден, подавив в себе страх, прихрамывая, кинулась туда. И остановилась на пороге, расширенными от ужаса глазами глядя на открывшуюся картину. В Школе и не говорили, с чем может встретиться выпускник после окончания учёбы. Там-то учителя всегда держали нежить под контролем, а ученики прекрасно это знали. Последствия – налицо. На полу посреди разгромленной комнаты лежал торговец. Над ним, удерживая его шею в клыках, нависал огромный чёрный волк. Зверь встретился глазами с Леви и, помедлив, разжал челюсти. Мужчина торопливо прикинулся мертвым, а волк полностью повернулся к девушке и… остановился. Чернокнижница вскинула полыхающую огнём руку и… тоже замерла. Убить, убрать источник опасности – так твердил ей разум, но что-то не давало ей слепо последовать этому совету. Возможно, именно такие знакомые красные глаза волка. В этот момент зверь как-то странно моргнул и совершенно по-человечески подмигнул магичке. Махнул лапой в сторону тушки торговца и деловито зарычал-зашипел что-то своё на мёртвом языке, виновато опустив морду. Леви не верила своим глазам: оборотень… оправдывался! Волк вернул взгляд на ошалело взирающую на него девушку, уже медленно сползающую на пол по косяку от удивления, довольно оскалился и потрусил к ней. Когда зверь подошёл вплотную, Леви невольно схватилась за шерсть, зарываясь глубже и машинально делая глубокий вдох. Оборотню явно понравилось это действие, потому что он заурчал, потёрся мордой о щёку Леви и, коротко лизнув шею девушки, чётко прорычал ей на ухо: ― Ар тшеха рулух. МакГарден только выдохнула: «Гажил…». И вдруг стало так спокойно на душе, и своим чувствам Леви больше решила не мешать. Всё равно оборотень и не подозревал, сколько раз она видела в лесу странного грустного волка и не менее странного красноглазого парня, в городах постоянно мелькающего поблизости, причем, после этих встреч все её проблемы волшебным образом исчезали. Более того, девушка каждый раз подсознательно ждала его, в каждом новом городе. Поэтому сейчас Леви, зарывшись лицом в шерсть и не замечая возмущённых взглядов бывшего нанимателя, только мысленно произнесла: «Кажется, и я тебя тоже люблю».