Секс за жизнь

      Что такое жить, когда на руках у тебя умирает родной человек, которого ты страстно любишь? Наверное, врагу не пожелаешь узнать этого. Я просто держу ее за руку, буквально чувствуя, как здоровье по капле уходит из нее. Она слабо сжимает мою и смотрит своими большими зелеными глазами. Этот момент буквально растягивается на часы, месяцы, годы… хоть, на самом деле времени у меня и нет совсем. Я должен сделать все, чтобы ее спасти.       Рак. Как много в этом слове страха, боли, потерянных надежд, разрушенных семей… он уже крепко вцепился в Соню, не желая отпускать, расползаясь по всему организму. Она часто тихо стонет, когда думает, что я не слышу, но когда я рядом, пытается улыбаться, говоря, что не хочет омрачать последние минуты своей жизни.       Врачи без особых надежд назначают все новые и новые операции, лекарства, терапии… что мы только не прошли. А ведь на всё это нужны огромные средства, которых у нас никогда и не было. Я работал на трех работах, только чтобы спасти ее, а она постоянно слабо хватала меня за руку, прося успокоиться и просто побыть с ней. Но я не мог просто так сдаться.       Возможно, мне стоило бы прислушаться к ней, но я просто не мог смотреть, как моя любимая жена умирает, а я ничем не могу ей помочь. Невозможно было бы простить себе ее смерть, как и представить жизнь без нее.       До ее болезни мы были счастливы: своя собственная квартира, маленькая, но в хорошем районе; работа, которая приносит удовольствие. Мы начали задумываться о семье, даже имя для ребенка выбрали — Ваня. Что было бы, если бы родилась девочка, — я не знаю. Теперь это уже не имело никакого значения, как бы больно не было это признавать.       Сейчас важно только спасение Сони. Для это нужно нанять лучшего лекаря*, который, возможно, сможет ее вылечить. Благоприятный исход сорок процентов. Довольно много, чтобы попытаться.       Но, увы, для этого нужна просто гора денег: два миллиона. Для нашего потрепанного предыдущими лечениями семейного бюджета это была просто астрономическая сумма. А ведь еще нужно оплачивать обычные лекарства, сиделку, хотя бы самую нехитрую еду, коммуналку… Разумеется, что даже пять работ не помогут, за месяц столько не собрать, но я упорно тянул лямку, выжимая из себя все соки. Я практически отказался от сна, еды и отдыха, но все равно постоянно будто слышал щелчки таймера, который отсчитывал последние минуты жизни Сони.       Я шел с одной работы на другую (машину пришлось продать, когда срочно понадобились деньги на одну многообещающую процедуру), посматривая на облетевшие листья. Осень. Дождливая мерзкая отвратительная осень. Соня любит ее, собирая огромные букеты из опавших листьев или засовывая их в книги, чтобы потом сделать из них гербарии. Она всегда находит красоту в обычном мире, умея видеть ее во всем. Я, увы, таким не отличался. Я лишь видел мелкий накрапывающий дождь, холодный пронизывающий ветер, грязную листву и нечищеные дороги.       — Игорь! — услышал я сзади, но привычно не обратил на это внимание: мало ли других Игорей по Земле ходит? — Игорь, да подожди ты! — крик звучал уже громче, а потом я почувствовал, как кто-то схватил меня за плечо, — Фух, ну я и побегал за тобой.       Я повернулся, рассматривая внезапного собеседника. Я вглядывался в смутно знакомые черты, пока, наконец, не опознал в них Велиора. Знал я о нем крайне мало: он был партнером моего покойного уже два года отца, который и сам был чем-то замешан в криминале — нам с мамой никогда ничего не рассказывал о своей работе, не считая разумным вовлекать нас в эти проблемы. Да мы даже не считались официально его семьей, скорее моя мать была кем-то вроде любовницы, но, нужно отметить, любимой любовницы. Велиор же был его ближайшим сподвижником, и, наверное, другом, несмотря на разные расы и разницу в возрасте: парень был всего лишь лет на десять-пятнадцать старше меня, что для вампиров — не срок. Богатый дворянин, замешанный, как и все бизнесмены, в криминале.       Выглядел он просто до умопомрачения дорого, что различал даже я, совсем не разбирающийся в дорогих одеждах. Единственное, что портило образ — тяжелое дыхание, что он все никак не мог успокоить, да и парочка свежих пятен на штанах, которые он явно поставил только что, пока меня догонял. Кстати, а зачем я ему вообще понадобился?       — Что-то случилось? — спросил я.       — Да нет, можно сказать. Я сидел в кофейне, смотрел в окно, как вдруг вижу: знакомые всё лица по улицам бегают, по сторонам не глядят. Подумал, давно не пересекались, не общались, почему бы нам с тобой не выпить по чашечке кофе?       Мне было странно слышать такое предложение, ведь мы вроде бы никогда особо не общались. Если не считать пару случаев, когда отец вытаскивал нас на какой-нибудь отдых: то в поход, то сплав по реке, то на исследования пещеры — отец любил активные виды отдыха, а его друг с радостью присоединялся к нам. Но с девятнадцати лет, когда я переехал от родителей, чтобы жить с девушкой, мы с ним практически не виделись. Все контакты и вовсе прекратились со смертью отца, два года я и не видел его. А тут такое желание со мной пообщаться. Очень странно. Тем более что общих тем у нас с ним не было: я простой экономист, он — бизнесмен-бандит, что нам с ним обсуждать? Погибшего два года назад родителя?       — Прости, Велиор, но я опаздываю на работу, — прямо сказал ему я, попытавшись развернуться и уйти, но тот перехватил меня за плечо.       — Да ладно тебе, возьмешь отгул — мы с тобой давно не виделись, почему бы не провести вечер в приятной компании? — я скосил глаза на его руку, что так и держала меня за плечо. Дворянин хоть и заметил мой взгляд, сделал вид, будто не обратил на него внимания.       — Прости, но я действительно опаздываю, у меня проблемы с деньгами, так что мне нельзя прогуливать работу.       — А, если проблема только в этом, — он пожал плечами, — я заплачу втройне, если позвонишь и откажешься от работы на сегодня, согласен?       Я, подозрительно на него посмотрев, задумался.       «За смену грузчика — пять часов — я получал две тысячи. Для меня это были большие деньги, но тут за один кофе, что не займет больше часа, я получу аж шесть!».        Это было действительно выгодное предложение, потому я сразу согласился, отзвонившись начальнику, сказав, что сегодня, к сожалению, не выйду на работу, после чего выжидающе посмотрел на улыбающегося Велиора.       — Ну что, пойдем? — спросил он, на что я только кивнул.       Мы сидели в кофейне, попивая кофе. Он что-то рассказывал о своем бизнесе, что он открывает новый филиал, расширяя сферы влияния, я слушал, переживая за Соню, думая про то, как она сейчас сидит дома, дожидаясь меня. А я знаю, что она ждет, ведь она постоянно смотрит на часы, высчитывая минуты до моего прихода, хоть и знает, что явлюсь я не скоро. От мыслей о жене меня отвлек вопрос:       — А у тебя как дела?       Простой, наверное, для многих вопрос для меня был крайне болезненным: не рассказывать же обо всех своих проблемах, а то это уже будет больше похоже на пускание соплей и вызывание жалости к своей персоне — то, что я сам не терплю в других людях. Потому я просто выдал: «нормально», не углубляясь в подробности, где лежат границы этой нормы.       — Какой-то ты грустный, будто что-то серьёзное случилось. Помню, до того ты был таким милым жизнерадостным парнем, сейчас же ты выглядишь старее меня и угрюмее, надо признать, — легко сказал он, улыбаясь, я же не знал, что ответить.       «Интересно, что бы он чувствовал, если бы у него умирал любимый человек?»       — Да не бери в голову, — отмахнулся я.       — Всё же возьму. Тем более ты меня заинтриговал. Кстати, на что тебе так нужны деньги?       Я посмотрел на этого заинтересованного франта, что, даже отпивая кофе, отставлял мизинец, а ел так, будто он был на приеме у королевы. Да он, наверное, и подтирается купюрами. Наверняка ему не знакомо такое чувство, как безысходность — что такое для него два миллиона? Плюнуть и растереть. А для меня это цена жизни моей жены. Жены, ради которой я бы сам умер, только лишь бы она жила.       — У меня больна жена. Мне нужно два миллиона на лечение, — горько выдал я, не знаю почему.       Я никогда не любил жаловаться, но тут будто прорвало. Мне хотелось, чтобы он, хотя бы из уважения к моему горю, стер с лица эту улыбку или прекратил это «чаепитие».       Велиор нахмурил брови, криво улыбнулся.       — Хм, а что с ней? — спросил он.       — Рак, — коротко бросил я.       Установилась неловкая тишина, только как за соседним столом кто-то продолжил переговариваться, да по подоконнику все также стучал дождь, будто отбивая какой-то замысловатый ритм. Вампир отпил из чашки, после чего поставил ее на место, негромко, но отчетливо стукнув о блюдце, привлекая мое внимание.       — Знаешь, а у меня есть два миллиона… — протянул он. Я, не понимая к чему он клонит, с неверием посмотрел на него. — И зачем говорить об этом, он явно не тот человек, что даст мне их: — и я даже могу тебе их дать. Но я бизнесмен и не делаю вложений только из альтруизма.       — Что ты хочешь? Я все сделаю, чтобы Соня была жива и… — затараторил я, аж придвинувшись к нему всем корпусом, вдавливая грудную клетку в стол.       — Я оплачу все расходы на лечение твоей жены, даже накину денег сверху, но ты будешь со мной за это спать. Идет?       Я, не понимая, уставился на него, ожидая, что он выпалит что-то вроде: «Ха-ха, розыгрыш!», но тот с серьезным видом посмотрел на меня и чуть улыбнулся, после чего приказал принести счет.       — Так что, ты согласен? — спросил он где-то через минуту моего молчания.       — Я жду, когда из какого-нибудь угла выпрыгнет оператор. Это несмешно, честно говоря. Мы мужчины, и это ненормально.       — А это и не шутка, — сказал он, чуть придвинувшись ко мне. — Я гей и считаю это вполне нормальным. Так что всё серьёзно. Нет, мы с тобой не будем заключать никаких договоров, но поверь, моё честное слово дорого стоит. А я ОБЕЩАЮ тебе, что всё оплачу, мало того, после первого раза отдам тебе сразу миллион. Так что, согласен?       А что мне оставалось делать? Разве у меня есть выбор? Я просто ничего не смог сделать, кроме как принять предложение дворянина, каким бы странным и ненормальным оно мне ни казалось. Главное, чтобы Соня была жива. Остальное неважно. *Примечание. Лекарь (маг-лекарь) и врач (доктор) здесь не является синонимом. Врач - лицо с высшим медицинским образованием, лечащее больных. Лекарь – лицо со специальным магическим образованием, лечащее больных. Доктор – понятие, общее для врача и лекаря. Человек, лечащий больных, имеющий на то образование. То есть с одним больным могут работать как врачи, так и лекари, в зависимости от того, что необходимо (и по карману) больному. Наиболее эффективным является совмещение.