POV Велиор
Наблюдать за Игорем было действительно интересно: его смущение, красные щеки, скромные ласки, которые заставляли думать, что я вытащил из монастыря монашку. Ужасно хотелось заставить его действовать активнее, но я душил в себе эти порывы. И это было вознаграждено: возбуждение накрывало все с большей силой, будто открывая какие-то новые пласты реальности. Пожалуй, мне никогда никого так не хотелось, как этого паренька, что, казалось, мучил меня, возбуждая все сильнее, доводя до неистового желания. — Давай, — жалобно прошептал я — на большее сил не хватало, казалось, что горло сдавил спазм, — Я хочу тебя… я не могу больше. И парень, видимо, все-таки осознав, что петтингом все не обойдется (не знаю, может это был его хитрый план?), сдвинулся вниз, прекращая сладкую пытку своими теплыми руками и губами. Он так странно смотрел на мое тело, особенно уделяя внимание члену, кидая на него какой-то завистливый взгляд, что я чуть не расхохотался. Лицо у него было на редкость умилительным. — А смазка есть? — наверное, сам поражаясь собственной смелости, спросил он. — Конечно, в тумбочке, на верхней полке, — попытался я сказать как можно более спокойно, но все же тело все еще безумно хотело разрядки. Я с интересом наблюдал, как парень, со своим вечным синдромом «Смотрю куда угодно, только не на партнера, краснея, аки девственница в первую брачную ночь» боролся с тюбиком. Выдавив себе немного его содержимого, Игорь уже привычно застыл в нерешительности, будто медузу Горгону увидел, а не мой жаждущий проникновения анал. — И долго ты будешь меня мучить? — ехидно уточнил я, отчего парень заметно дернулся, будто вырвавшись из плена собственных фантазий. Наконец, он начал действовать, засовывая в меня сначала один палец, затем присоединив к нему второй. Его ласки были столь же неловкими, неумелыми, но такими старательными и заботливыми, что я упивался ими, наслаждаясь каждым его движением, невольно подстраиваясь под ритм и подмахивая ему. Когда он начал ласкать мой член, не вынимая пальцев, я буквально отключился от этого мира, бурно кончив, содрогаясь в судорогах, будто больной. Но парень продолжал, не давая мне времени передохнуть. На удивление, вскоре у меня вновь встал, поражая меня самого скоростью. Парень же будто скинул маску напускной скромности, быстро придвинулся ко мне вплотную, довольно резко вгоняя в меня свой орган, довольно приличного диаметра, стоит признать. Но сейчас для меня это было маловажно — мне просто нравилось ощущение его близости. Фрикции напоминали скорее какую-то безумную гонку, чем нормальный секс. Он входил в меня по полной, затем практически вытаскивал, после чего опять вколачивался на всю длину. Наверное, нормальному человеку не должен приходиться по душе жесткий секс, да и я всегда легко мог его остановить… но мне нравилось. Нравился темп с привкусом безумия, его жаркие поцелуи, теплые руки, чувственные прикосновения, то, как он постоянно вдавливал мой член мне же в пах и живот. Я умолял его не останавливаться, трахать меня дальше. Жестче. Сильнее. До искр из глаз. Я, казалось, сошел с ума. Все это слилось в какую-то полосу наслаждения, в которой мне действительно нравилось быть нижним, а верхний активно помогал мне достигнуть разрядки, не забывая, впрочем, о себе. Мы достигли пика практически одновременно, после чего парень повалился рядом со мной, видимо, уставший от этого безумия. Я притянул его, будто захватывая в плен, жарко затягивая в поцелуй, в котором я будто хотел передать все наслаждение, что испытал только что. Мне хотелось чувствовать его рядом, наслаждаясь его разгоряченным телом, чуть солоноватыми губами, забрать их себе, больше никогда не возвращая, чтобы упиваться ими вечно. Но это невозможно. Я отстранился и, наслаждаясь подернутыми дымкой наслаждения глазами Игоря, произнес, чуть улыбнувшись: — Ладно, этот секс вполне стоил миллион. И это было правдой: я бы и больше отдал, если бы на каком-то аукционе продавали бы такой лот, за что навечно был бы проклят своим секретарем… Кстати, а ведь Кель и так будет злиться, что я выкинул непонятно на что деньги, даже с ним не посоветовавшись. Впрочем, деньги мои, так что я вправе сам решать, какие вложения являются выгодными, а какие — нет. Хотя данное предприятие не принесет мне никакой прибыли, оно доставляет мне удовольствие. Невозможное удовольствие. С Игорем действительно хотелось быть рядом. По сравнению даже с моими обычными любовниками-людьми, что, в большинстве своем, были со мной из-за денег, Игорь эффектно выделялся, хоть и был со мной по той же причине. Он ломал себя, переступая какие-то внутренние запреты, пробивая дно своим убеждениям. Но ему явно понравилось, и от этого становится еще забавнее. — Миллион твой, — улыбнулся я. — Продолжим? Парень только чуть грустно кивнул: миллиона ему было не достаточно, а оставшуюся сумму он сам собрать не сможет. Его лицо резко переменилось с радостно-страстного на грустно-потерянный. Впрочем, ничего нового. Я придвинулся к губам снова, лаская его член руками, помогая ему набрать силу. После недавнего оргазма вставал у него медленно. Я же поражался сам себе: казалось, что мой организм не знал устали, постоянно желая секса. Будто я приехал из дальнего плавания, а не выгнал какого-то очередного любовника дня два-три назад — они у меня сменялись обычно так быстро, что я даже не запоминал их лица, а имена вылетали из памяти со скоростью света. Почему-то лицо Игоря стояло перед глазами, даже если их закрыть, а будоражащие прикосновения к его обжигающему голому телу возбуждали лучше, чем самый качественный минет. От его неловких прикосновений хотелось расплыться амебой. «Мда, я напоминаю себе девочку, встретившую своего кумира». Ощутив наше возбуждение, я поставил его в коленно-локтевую, после чего, не удержавшись, несильно ударил по пятой точке, отчего тот сжался, будто улитка, что пытается спрятаться в свою раковину. Такой милый. — Не бойся, тебе понравится, — сказал я томно, проводя по голой коже пальцем, отчего та покрылась гусиной кожей. Я набрал немного лубриканта, аккуратно и умело разрабатывая анал. Не торопясь, потихоньку я вторгался в тело парня пальцами, разрабатывая тугую дырочку. Он не врал — я действительно буду у него первым. Мне нравилось смотреть, как он, стоя в откровенной неудобной позе, трясется, то ли от страха, то ли от возбуждения, издавая тихие стоны, тяжело захватывая воздух. Он пытался совладать со своим организмом, наверняка не желая признавать, что ему нравится. Но меня не обманешь: он хотел меня, страстно, сильно, неистово, но ужасно стеснялся попросить. Я же изображал полное непонимание, даже больше не притрагиваясь к его члену, как делал поначалу — я видел, что парень ловит кайф и так. Мучить его так было настоящим удовольствием, жаль, я не видел его сверхэмоционального лица, на котором были наверняка видны следы борьбы желания и разума. Стоны становились все более умоляющими, казалось, что парень на пределе. Я быстро вытащил пальцы, отчего тот дернулся, издавая крайне недовольный стон. Его трясло, а член стоял колом. От этого вида меня самого кольнуло в низ живота, вызывая болезненный спазм. Он повернул ко мне голову, жалобно смотря мне в глаза, на что я только невинно улыбнулся. Мне хотелось услышать его просьбу. Для этого я был готов долго его мучить. Я повторил это раза три, доводя его практически до пика, после чего резко прекращая все действия. Каждый раз стон становился все более жалобным. Он чуть не плакал от желания кончить, но я внимательно следил за дозировкой удовольствия, не давая ему помогать себе. На четвертый раз он не выдержал, тихо прошептав: — Пожалуйста, — наверное, это слово бы просто затерялось — настолько тихо и нерешительно оно было произнесено, но я все же услышал. — Что? — спросил я как можно более безэмоционально. — Перестань, — тяжело выдохнул он. — Нет, — решительно ответил я спокойно. — Не перестану. — Я не могу больше. Я хочу кончить. Пожалуйста… — слова давались ему крайне тяжело, он буквально выдавливал их из себя. — Знаешь, есть такое поверье, что вампира нужно пригласить в дом, чтобы тот смог переступить порог. Так вот, чтобы я вошел, меня тоже нужно пригласить, — с улыбкой произнес я, но парень ничего не ответил, видимо, не решаясь. Я молча пожал плечами, продолжая своя грязное дело. — Войди, — прошептал он тихо-тихо, на пределе слышимости, после чего громче добавил: — Пожалуйста. Вот этого я и ждал. И хорошо, что он сдался — еще чуть-чуть, и сдерживаться дальше я бы не смог. Я быстро вытащил пальцы, аккуратно вставляя в парня свой член, отмечая, что разработал его действительно хорошо — тот поддался навстречу, будто опытный страстный любовник. Трахать его было действительно приятно, хоть я ни на секунду не терял над собой контроль, боясь навредить Игорю, испортив его первый раз. Наверное, я ни о ком в сексе никогда так не заботился. Я хотел, чтобы его первый раз запомнился ему как нечто прекрасное, потому подстраивался под него, внимательно следя за реакцией. Это не было похоже на то безумие, что было до этого, но мне ужасно нравилось слышать тяжелые вздохи и легкие стоны прогибающегося подо мной парня, чувствовать его дрожь, сокращение мышц. Казалось, что я мог кончить от одного вида Игоря — и это было для меня крайне не типично. Парень ощутимо сжал мой член, достигая пика наслаждения. От его спазмов я сам практически сразу достиг разрядки, заваливая его, тяжело дышащего, на кровать. Его всего трясло, он то ли пытался сжаться в маленький кокон, то ли вовсе разделиться на тысячи маленький Игорев. Парню явно понравилось. Я наблюдал за работой своих рук (хотя не только рук) с удовлетворением, после чего, когда он обессиленно застыл, прижал к себе, устраивая его голову себе на шею, а руку — на талию. Он явно устал, ему необходим был отдых, да и мне, честно признаться, тоже, потому я просто накрыл нас обоих одеялом, даже не принимая душ и не перестилая постельное белье перед сном, как это обыкновенно делал с любовниками. Почему-то мне было не противно лежать, по факту, в наших выделениях, почему-то это даже прибавляло какого-то уюта. Я извращенец, очевидно. Дыхание парня становилось все более размеренным, пока тот тихонько не засопел мне в ухо. Я, прижав его к себе еще сильнее, будто боясь, что кто-то ночью заберет его у меня, прикрыл глаза, наслаждаясь этим чувством единения и спокойствия, что возникало у меня рядом с Игорем. Казалось, что так было всегда, по крайней мере, должно было быть. Просто лежать с ним было даже приятнее, чем трахаться — второе я делал часто и много, притом, любовники иногда оставались со мной на ночь, так же прижимаясь ко мне. Но это было не то. Игорь сам так естественно обнимал меня, без наигранной пошлости или скромности. И это было просто безумно приятно. Наслаждаясь, я и сам не заметил, как заснул.***
Сон мне снился ужасно странный: мы с Игорем спали в походе, прижавшись друг к другу, он так же возбуждающе дышал мне в шею, заставляя его страстно желать, но над нами стоял Костя, безжалостно пытаясь меня разбудить, почему-то напрочь игнорируя наши с Игорем сплетенные тела, будто я не его сына прижимаю к себе. — Велиор, вставай! — приказал он, я же пытался спрятать его сына, но тот прижимался ко мне настолько, что я чувствовал его стояк. «Если это увидит его отец, то что он подумает обо мне?» — пронеслось у меня в голове. — Сейчас. Выйди, пожалуйста, из палатки, — попросил я, пытаясь накрыть парня одеялом, которое тот проворно стянул с наших обнаженных тел. Я уже не знал, куда деться, а главное — куда деть Игоря. — Какой палатки? Что ты курил, скажи мне? Дай две! — ехидно заметил… теперь я понял, что голос совсем не похож на спокойный размеренный низкий тембр Константина, а похож на… Я с трудом разлепил глаза, сразу видя перед собой Игоря, что действительно удобно устроился на мне, направляя свое дыхание на чувствительную точку на шее, отчего мой член стоял так, что пытался пробурить в парне еще одну дырку. Впрочем, его орган так же активно прижимался ко мне. Чуть повернув голову, я увидел Келя, что все это время пытался меня разбудить, замаскированный моим подсознанием под Костю. — Проснулся, спящая красавица, наконец? — ехидно спросил он, заметив мой взгляд. — Ты ничего не забыл, скажем, что у тебя сегодня работа, а не потрахушки? Я взглянул на часы и обомлел: уже двенадцать дня, и я давно уже должен быть на работе, пугая своим видом подчиненных, вдохновляя их на подвиги. Наверное, мы вчера с Игорем слишком сильно зажгли, что я даже не поставил будильник, считая, что вечер слишком прекрасен, чтобы прерывать его. Самое забавное, что на эту реплику парень, спящий на плече, сполз с меня, сонно смотря на визитера, наверняка вообще не понимая, что происходит. — Потрахушки крайне важны для моего организма, — заявил я Келю. — Вот умру я от спермотоксикоза — достанутся тебе все дела — поймешь всю ценность моего существования. — Это то же самое, что твоя смерть от скромности — невозможно. У тебя полчаса, чтобы доделать все дела, иначе я тебя вытащу на работу в том виде, в котором ты будешь на тот момент, — усмехнулся он, покидая спальню. Я посмотрел на парня, который выглядел крайне ошарашенным, будто застигнутым на преступлении с поличным. Таким красным я его еще не видел. Он пытался закутать свое тельце в одеяло по принципу большой гусеницы. — Ты строишь кокон, чтобы превратиться в большую и красивую бабочку? — ехидно уточнил я, — Ты и так вполне мил, чтобы не переходить на стадию имаго*. Парень от моих слов покраснел еще больше, на что я только улыбнулся, обнимая получившийся кокон, прижимая к себе. — Кто это был? — спросил он. — Мой личный секретарь и, можно сказать, заместитель. Не обращай внимания, ему на тебя все равно, — сказал я, отмечая его волнение. Больше он ничего не спросил: не успел, я захватил его губы в плен, распутывая его из-под одеяла. Действительно. У меня всего полчаса, и тратить их на пустую болтовню я не намерен. Примечание. *Имаго — взрослая стадия индивидуального развития насекомых и некоторых других членистоногих животных со сложным жизненным циклом.