Серебряные простыни

— Курт, что-то случилось пока меня не было? — Н-нет, с чего ты взял? — Ну, как бы, ты сидишь съёжившийся посреди комнаты и молишься. — Да? Ну это потому что… — Потому что ты хочешь побриться налысо. — Точно, потому что я хочу побри… Что?! Нет! Я просто эээ… всегда молюсь перед сном. — Курт, сейчас двенадцать дня. — Но Пьетро, мне правда захотелось спать! — Отлично, ложись тогда… Милый, а почему на моей кровати другое бельё? Я же только вчера свежее застелил. — Оно испачкалось. — Интересно каким же образом? — Я пролил на него чай. — Ты пил чай в моей кровати. — Ага. — Предварительно её расстелив. — Точно. — Чай значит пил… — Да, я пил чай. — И не пошёл его пить на кухню или в столовую, и даже не стал пить его сидя на своей кровати, а залез в мою? — … — Курт, так почему ты был на моей кровати? — Она удобнее? — Ку-у-урт?! — Тебе не понравится ответ… — Курт! — Ну…

***

Три часа назад Курт ощущал себя жутким извращенцем делая это, но оставить всё вот так, без изменений, было выше его сил. Он всё ещё не отошёл от сегодняшнего кошмара, а Пьетро не было рядом, чтобы его успокоить, так что искушение было сильнее обычного и он, просто напросто, не смог удержаться. Что ж, по крайней мере, сидя в кровати спидстера, синий парень вновь чувствовал себя в безопасности.       Он плотнее закутался в серебряные простыни, практически зарываясь в них с головой. Недавно застеленное бельё ещё пахло кондиционером, но от одного осознания, что это вещь принадлежит Ртути, Курта окутывало чувство защищённости, будто такой любимый и родной сереброволосый парень сейчас и вправду обнимает его. Совсем некстати вспомнилось обычное продолжение их объятий и щёки мутанта покрылись фиолетовым румянцем.       Нет, он не должен вспоминать о том, как любимый в последний раз повалил его на эту самую кровать. И совершенно точно не должен думать о том, какие мягкие и нежные у него губы и как умело он целуется, вызывая у Змея непроизвольные стоны. И как соблазнительно выглядит, когда обхватывает припухшими губами его член, мягко посасывая головку, насаживаясь до конца и заглатывая ствол целиком. И о том, как спидстер каждый раз безошибочно находит все эрогенные зоны Курта, не стесняясь использовать это знание, чтобы практически пытать его медленными ласками, заставляя умолять взять его.       Синий парень едва не застонал: благодаря этим греховным, во всех смыслах, мыслям, стояк не заставил себя долго ждать. Это всё Пьетро, его вина! Это не честно быть таким соблазнительным!       Да, знай спидстер сколь греховные мысли бродят в его голове — больше ни за что бы не поверил, что Курт ещё не готов к позе наездника, на которую спидстер уговаривал его уже четыре дня — немыслимый срок для того, чьё время тянется в разы медленнее, чем у остальных. Впрочем, в нынешнем состоянии Змей пожалуй согласился бы на что угодно, лишь бы его сереброволосый любимый оказался рядом. Но Пьетро здесь не было. Зато были серебряные простыни, пропитанные запахом спидстера, который, казалось, практически ощутимо обволакивает Курта со всех сторон, создавая впечатление присутствия Ртути. Особенно если закрыть глаза, вспоминая как тот нежно ласкал его пару дней назад, когда Архангел пытался флиртовать с ним. Бедный крылатый так и не понял, что совсем не от его слов так отчаянно смущался синий парнишка, в какой-то момент и вовсе закусивший губу и телепортировавшийся прочь. И естественно он не мог знать, что перенёсся он к себе в комнату вместе с Пьетро, до этого сидевшим под столом, который в итоге поплатился, подставив свою задницу. Отличную, кстати, задницу.       Ох, Курту совершенно точно нужно было в душ. В долгий, холодный душ. В тот самый душ, где сереброволосый медленно брал его, вжав грудью в стену и заставляя прогнуться, подставляясь под сильные толчки… Нет-нет-нет, Змею нужно было успокоиться, не может ведь он дрочить в кровати Пьетро, когда того нет рядом?! Да даже если бы и был, это очень, очень неправильно! Вопреки своим же мыслям синий парень приспустил штаны, обхватывая стояк. Стоило Курту закрыть глаза, как воображение тут же услужливо подкинуло образ Пьетро, обнимающего его со спины и положившего свою руку поверх его, контролируя движения ладони.       Пьетро бы не позволил ему сорваться на такой желанный сейчас быстрый темп, отстранив его руку и лаская сам, вот так, мучительно медленно наращивая темп, обводя большим пальцем головку и смазывая выступающие на ней капельки смазки. Курт едва не застонал от возникшей в голове яркой картинки и закусил край простыни. Он продолжал делать всё точно так, как ему казалось, сделал бы сам спидстер, практически доводя себя до чёрных точек перед глазами от желания. На мгновение он подумал, что сказал бы Ртуть, увидев его в таком состоянии, и этого хватило чтобы сорваться и кончить, оставляя на серебристом постельном белье белёсые пятна.       Осознание того, что он натворил, пришло не сразу, но накрыло с головой, вызывая жгучий стыд вперемешку со смущением и тянущее чувство вины перед любимым. Змей отнёс постельное бельё в прачечную, запихнув его в стиральную машину в надежде избавиться от столь явных улик его прегрешения, постелил на кровать Пьетро свежее, старательно застелив поверх покрывало, чтобы спидстер не сразу заметил изменения, и, в приступе самобичевания, свалился на колени прямо посреди комнаты, молясь больше о том, чтобы Ртуть не узнал каким грязным он является, чем об очищении души и отпущении прегрешений.       Курт не сразу заметил порыв ветра, означающий появление рядом спидстера, так что вопрос, прозвучавший практически на ухо, застал его врасплох: — Курт, что-то случилось пока меня не было?..