Все ведь хорошо.

      Все ведь хорошо. Тебе ведь уже не так больно? И те пачки дешевых сигарет больше не терзают твои легкие, не обжигают губы?.. Или ничего не поменялось? Ничего. Стоя на балконе и катая меж пальцев зажженную сигарету, мужчина пустым взглядом окидывал ночные пейзажи двора, лишь иногда отвлекаясь на небо, что с каждой новой никотиновой палочкой становилось светлее. Мужчина продолжал стоять и вглядываться в никуда. Фонарные столбы где-то внизу слабым светом желтили улочки, задевая случайных прохожих или местных алкашей, мирно спящих на лавочках. Их ведь, кажется, совершенно не тревожит жизнь. Что нужно алкоголику? Сто рублей в кармане и чекушка водки в запасе. Даже собутыльник не так важен. Они всегда находятся сами собой, хотя никто не звал. Зачем таким людям думать о том, что же будет завтра? Как обернется жизнь — неинтересно. Есть выпивка, а дальше само как-нибудь. Но ему до алкашей вообще дела нет. Их проблемы. В конце концов, всегда есть выход, и выход этот не в бутылку. Какая пачка ушла в небытие за этими ночными посиделками и раздумьями? Сколько дыма осело на легкий Дмитрия? Очередная «спасительная» кончила жить, а Куплинов даже не заметил, с какой скоростью двадцать штук ядовитого табака ушло прямо из-под носа. А ведь он собирался бросать... Добив последнюю до самого фильтра, мужчина еще пару минут простоял на балконе, а после вышел. На этом дело не кончилось. Тихо пройдя из комнаты в прихожую, тот надел кроссовки, накинул на плечи куртку и, нащупав в темноте связку ключей, покинул пропахшую копотью табака квартиру. Четвертый этаж за пару секунд превратился в первый, а там противный писк домофона и быстрая прогулка до ближайшего ларька. Обратная дорога должна была занять примерно пару минут, но ночной тягучий воздух заставил притормозить. Лениво озираясь вокруг, Дмитрий вновь ушел в свои мысли. Такая атмосфера невольно заставляет подумать о будущем, о самом дорогом и самом больном. В такие моменты ты выпадаешь из реальности и все твои действия в дальнейшем происходят на рефлексах. Ты не принадлежишь себе, не принадлежишь своему разуму, своему телу. Идешь на инстинктах. Ноги без твоей помощи обходят лужи и камни, сами находят нужный переулок и ведут к подъезду, поднимают твое тело на нужный этаж, и, стоя у двери, ты просыпаешься с осознанием того, что только что был в каком-то темном переулке и затягивался очередной сигаретой. Но Куплинова ноги понесли совершенно не в ту сторону. Мужчина забрел на детскую площадку во дворе своего дома. Типичная площадка с разноцветным комплексом, горкой, песочницей и с парой качелей. Простецкие качельки: две цепи и дощечка между ними. Однако качаться на них куда приятнее, чем на тех огромных бандурах, вкопанных в землю. Но шанс выпасть из цепей куда больше, поэтому раскачиваться очень сильно не рекомендуется. Дмитрий втянул холодный воздух в легкие, остановившись у карусельки возле комплекса. Запустив руки в карманы курки, мужчина прошелся по периметру всей площадки, попинал камушки, в итоге причалив к тем самым качелькам на цепях. И в этот момент какая-то часть мозга требовательно ударила по нервным окончаниям и Диму словно передернуло. Недоверчиво обойдя конструкцию, тот покачал дощечку туда-сюда и уселся на нее, обхватив холодные цепи двумя руками. Оттолкнулся. Раз, два, три. Качели раскачивались, издавая из детства знакомый скрип, а мужчина даже немного расслабился. Иногда полезно вспоминать, что когда-то ты был ребенком, которого нихуя не заботил завтрашний день. Живешь этим днем, живешь без оглядки и без ощущения, что за такое можно и огрести по щам. С возрастом все становится иначе. Мужчина продолжать раскачиваться, крепко вцепившись в железо. Столько всякой херни лезло в голову, столько ненужного барахла в ней мешает дышать спокойно и ровно. И вся эта мысленная буря вот-вот готова потопить разум. И такая злость охватывает все тело, такая тяга появляется дать себе затрещину и заорать во всю глотку, но приходится терпеть, вновь и вновь проглатывая колючий ком. А помочь-то некому... Все ведь хорошо. Тебе ведь уже не так больно?