Извилистый путь

– Я никак не пойму, что это за требование? – Люциус, задержав палец на одной из строчек в пергаменте, показал его отцу. Абраксас, вглядевшись в текст, лишь пренебрежительно фыркнул: – Вальбурга совсем с ума сошла и уперлась, что без этого пункта никакой свадьбы не будет. Это тайная организация, которая борется за сохранение устоев магии и чистоты крови. Снова какой-то выскочка мечтает руками аристократов получить власть. Не понимаю, что Блэки нашли в этом Риддле, но раз она так хочет, то не будем спорить. От тебя не убудет, сын, походить на собрания раз в неделю и послушать, что вещает этот Риддл. Тем более говорят, что многие из Министерских уже завсегдатаи таких вечеров, а связями, сын, не стоит разбрасываться. Люциус молча выслушал отца и лишь кивнул. Он, конечно, уже не раз слышал о Риддле и его организации, но до этого обращал мало внимания на слухи, они ему были просто не интересны. Если вступление в данную группу магов могло помочь ему обзавестись новыми нужными знакомствами, то отец прав. Не стоило упускать такой шанс. *** От неожиданной боли в руке Люциус не удержался и свалился, словно куль, под ноги своего Господина. Стараясь не заорать в голос, Малфой пытался анализировать, на что он подписал не только себя, но и свою семью. Осознание полного краха настигло, как снежный ком, мешая сделать глоток воздуха. – Поднимайся, Люциус, нас ждет чудесный вечер! – тонкая улыбка на холодном лице не обманула Малфоя, и тот, осторожно встав с пола, чуть склонил голову и уверенно ответил: – Да, Мой Лорд! *** Эту ночь Люциус никогда не забудет. Много лет спустя он порой просыпался, крича от ужаса, увидев во сне картинки ночи посвящения. Ради наследника столь древнего рода, как Малфой, Темный Лорд расстарался и включил в «программу празднования» сразу же «все прелести» будней Пожирателя Смерти. Сначала Люциус просто стоял по правую руку от Господина и смотрел, как десятки фигур в темных плащах и белых масках разносили в пух и прах какую-то маггловскую деревеньку. Отморозки в мантиях пытали жителей, насиловали женщин и поджигали дома. Затем опьяненная толпа Пожирателей отправилась вместе со своим лидером в мэнор к Ноттам, и там «веселье» продолжилось. Было море алкоголя, секса и крови. Люциус не понял, в какой момент он оказался полностью одурманенным происходящим. Скорее всего, в вино было подмешано что-то наркотическое. Крики боли пытаемых магглов давно слились в один шум. От запаха крови на губах стоял стойкий привкус железа. В глазах все двоилось, но Люциус, преодолев дурноту, поднес палочку к виску и тихо прошептал отрезвляющее заклинание. Помогло плохо, но все же наркотический туман в голове чуть рассеялся, позволяя осознанно думать. Осмотрев себя, Люциус содрогнулся от омерзения – его руки были по локоть в чужой крови. Пошатываясь, Малфой попытался убраться из этого проклятого места. Он мечтал попасть в родной мэнор, скрыться за его стенами и навсегда забыть, какую ошибку он совершил в жизни. Хотелось открыть глаза и понять, что все это просто сон. Да, страшный, кровавый, отвратительный, но всего лишь сон. Он никак не мог поверить, что он, Люциус Малфой, может быть причастен к такому сброду, как эти маги перед ним. Люциусу всегда претили пытки и кровь, он ненавидел распущенность и вседозволенность. – Куда собрался, Люциус? – уже почти переступив порог бального зала Нотт-мэнора, Малфой услышал тихий ненавистный голос своего Господина. Люциус гордо выпрямился и со всем достоинством, что у него еще осталось, ответил: – Меня утомила сегодняшняя компания, Мой Лорд. Завтра предстоит сложный день, и я планировал отдохнуть, – и учтиво поклонился, словно они присутствовали на изысканном рауте, а вокруг не бушевала дикая вакханалия и не лилась кровь. – Люциус, мой скользкий друг, я прощу тебе твое своеволие в честь праздника и твоего вступления в наши ряды, но запомни, это в последний раз, когда я позволяю тебе так себя вести, – почти прошипел Риддл и, более не обращая внимания на замершего Малфоя, прошел мимо. Когда Люциус уже было перевел дух и собирался все же, наконец, убраться оттуда, он услышал тихое напутствие: – И попробуй только задержаться, когда я вызову тебя! Малфой еще не знал, как карает Господин своих слуг, но был уверен, что это ему не понравится. *** Оказавшись в своей ванной комнате, Люциус одним рывком сорвал с себя окровавленную одежду и, даже не прикасаясь к волшебной палочке, только усилием собственной воли сжег грязные тряпки за пару секунд. Запах паленой ткани стал тем, что сорвало все сдерживаемые чувства потомственного аристократа. Сначала его долго рвало, потом Малфой орал во всю мощь своих легких, пытаясь выплеснуть всю свою злость на обстоятельства, затем у него началась истерика. Люциус плакал, как мальчишка – он не позволял себе подобного с шести лет – а затем пришло опустошение. Было мерзко – от самого себя, от осознания того, как дешево он умудрился по незнанию продать себя и свою семью какому-то жалкому полукровке. Но самое страшное – Люциус понимал, что Риддл просто так не остановится и впереди Магический мир ждет война, где маги будут убивать магглов, а, возможно, безумному Риддлу и этого покажется мало, и вслед за простецами последуют несогласные с ним маги? Такое уже случалось, Малфой отлично знал историю, и ничем хорошим ни для очередного Темного Лорда, ни для его сторонников это не заканчивалось. Весь остаток ночи Люциус провел в ванне, пытаясь отмыться от той грязи, в которую его окунули всего за несколько часов. В умную голову пришло несколько неплохих идей, и Малфой смог собрать себя из жалких осколков своей гордости. Он пообещал самому себе, что никогда больше не опустится до участия в подобной мерзости. Риддл как-то оговорился, что ему необходимо финансирование, а если так, то Люциус готов был его оказать. Главное, чтобы его больше не вмешивали в эту грязь. И уже утром, когда пришло время спускаться на завтрак, Малфой, глядя на себя в зеркало и видя там не успешного дельца и наследника рода, а озлобленного и напуганного юнца, зло прошептал: – Клянусь, что изведу всех Блэков, что ходят по этой земле! Яркая вспышка озарила все пространство, и Люциус впервые со вчерашнего вечера довольно улыбнулся. Магия приняла его клятву, значит, он в своем праве!