***
В четырнадцать лет он впервые встретил пару двух родственных душ. Его два одноклассника одновременно сняли свои кольца, немного смущаясь друг друга. Потом они болтали о своем будущем. Две души, ставшие одним целым. Казалось, будто весь мир растворился вокруг них, а их счастье было так заразительно, что это чувствовал каждый в округе. Хэл смотрел на них с приступом боли и ревности, он пытался представить себе счастье соединения двух родственных душ. Хэл все еще не нашел своего Бартоломью, но он был полон решимости найти его.***
Как пилот Хэл посетил множество мест: от не спящих городов до необитаемых пустынь. Он встретил много людей, среди которых и был его лучший друг, который заставлял его сердце трепетать. Но ни один из его знакомых не был Бартоломью, как будто его родственная душа нарочно его избегала. Он в разочаровании смотрел на имя на своем пальце. Присоединение к Лиге Справедливости сделало жизнь проще. Здесь есть их лидер с другой планеты, у которого нет отметки на пальце, принцесса амазонок, которая давно потеряла свою родственную душу, и ее отметка превратилась в шрам. Киборг потерял свою левую руку во время той аварии, которая чуть не убила его. Бэтмен, конечно, никогда не участвует в том, что он называет «несерьезными разговорами», но есть слух, что его отметка-это ряд букв неизвестного языка, столь таинственного, что даже самый великий детектив в мире остается в недоумении. Эти разговоры делают Хэла более уверенным, ведь он до сих пор может прочесть имя на своем пальце, что значит, что его родственная душа жива. Однажды он найдет своего Бартоломью.***
Он видел, как они целуются, два со-лидера Лиги Справедливости. Они целуются страстно, требовательно, и, когда они наконец разрывают поцелуй из-за отсутствия воздуха, Бэтмен хватает Супермена за волосы. — Никакой отметки, да? — Бэтмен буквально рычит. — Ты никогда не говорил мне своего настоящего имени, так что, я думаю, мы квиты. Супермен нажимает рукой Бэтмена на место своего сердца, где темно-синим шрифтом вырезано имя «Брюс». Они целуются еще раз. Хэл отворачивается, неспособный подавить колющую боль в своем сердце. Его Бартоломью все еще не был нигде обнаружен. Этой ночью он тащит Флэша в бар, придумав какую-то жалкую отговорку. Он намеревается утопить себя в ликере. Барри с тревогой смотрит на него, пытаясь пресечь его намерения прежде, чем он отравит себя. — Бар, я никогда не найду свою вторую половинку, — с грустью говорит Хэл. Барри гладит его по голове, как будто он успокаивает гигантскую собаку. — Ты найдешь.Ты же величайший Зеленый Фонарь, верно? Его голубые глаза печальны, они сочувствуют его боли. «Барри хороший человек.» — думает Хэл. «Вот только если бы его имя было Бартоломью.» «Если бы только он был моей родственной душой.»***
Проходит еще несколько лет, и Хэл решает бросить все это дерьмо с отметкой и родственной душой, и затащить в постель своего коллегу, в которого он был уже давно влюблен. Пока он раздевал Барри, он заметил знакомую вспышку цвета на его пальце. Это было обычное имя, мало ли сколько Гарольдов можно встретить за свою жизнь. Но вещь, которая заставила сердце Хэла трепетать, это цвет — золотисто-коричневый, который был идентичен цвету отметки на его собственном пальце. — Барри, какое твое полное имя? — в его голосе слышится страх, желание знать разъедает его. — Я думал, ты давно знаешь… — Барри смотрит на его стиснутые зубы. — Бартоломью Генри Аллен. — И все эти годы ты не говорил мне, что «Барри» не твое полное имя?! — прошептал Хэл в губы Барри. Они целуются, их голые тела трутся друг о друга в порыве страсти. Хэл слишком долго не мог найти свою родственную душу, и теперь он чувствовал себя по-настоящему счастливым, ведь их тела и их души теперь сливаются в одно целое. — Все эти годы ты не думал о том, что я мог бы являться твоей судьбой? — спросил Барри, держась за плечи Хэла. Хэл проводит рукой по золотым волосам Барри, всем телом ощущая спокойствие и удовлетворенность. — Я не мог даже предположить, что у кого-то может быть такое странное имя… Эй! Зачем ты ударил меня?! — Заткнись, гений.