Четыре альтмера и одна землянка - 2

Анкано оглядел комнату, выбирая, с чего бы начать проверку. Все дорожные мешки были выворочены, одежда и обувь хаотично лежали на полу, усеянном хлебными крошками (походные припасы воры также не оставили без внимания). Заметив на зайце стеклянный кинжал, маг первым делом проверил и своё личное оружие. Нож-кладенец, подаренный Кузьмичом, был на месте, но его зачарованный эльфийский кинжал отсутствовал. Из мешков воры вытащили и приготовили к транспортировке склянки с зельями, бутылку вина, дневники и прочую мелочь. Снятые с ремней пряжки лежали рядом с Подорожной Грамотой (чем-то она зайцам приглянулась), но пропали волшебные фляги с водой и, разумеется, деньги. Ондолемар молча наблюдал за этой ревизией и не делал пока попыток допросить зайца, хотя и знал, что он может разговаривать. Разноцветный вор, уже освоившийся в руке эльфа, начал предпринимать попытки вырваться, ударить его лапами и даже покусать. Однако длинная рука альтмера не позволяла этого сделать и тогда заяц начал ругаться, грозя неудавшимся жертвам ограбления всевозможными карами. Причём использовал такие забористые речевые конструкции, что лорды, слышавшие в жизни уже немало бранных слов, покраснели до ушей. Анкано переглянулся с Ондолемаром, слегка кивнул другу, снял с рукомойника льняное полотенце и крепко обмотал им морду нахального зайца, а концы завязал на лоснящейся зелёной спине. Так что при всём желании воришка не смог бы его снять. Пока маг проводил осмотр и пресекал словесное непотребство, погас светлячок, и стало темно. Эмиссар уже приготовился выпустить нового, но вовремя убрал заклинание, поскольку дверь их комнаты медленно приоткрылась, и в тусклом луче света из коридора появились ещё два зайца. - Ну, где у вас тут неберущееся? – спросил тот, что зашёл первым. Однако ответ он так и не услышал, повторная заячья ревизия завершилась поимкой вторженцев. Альтмеры, не сомневаясь ни секунды, выпустили в ночных гостей по заклинанию искр. Этого оказалось достаточно, чтобы не только сбить их с ног, но и отключить на какое-то время. Ондолемар снова запустил светляка и увидел зайцев ещё более экзотической расцветки, лежащих на полу в неожиданном обмороке. Тот, что вошёл первым, шкурку имел сиреневую в жёлтый горошек. Кончики ушей у него были ярко-бирюзовыми, а на лапах красовались зелёные варежки и тапочки. Второй заяц окрас имел «тигровый»: по красной шёрстке его шли голубые полосы, уши и хвост тоже были полосатыми. Варежек и тапочек он не имел, зато носил розовые шарфик и берет с дырочкой, лихо нацепленный на одно ухо. Анкано немного растерянно рассматривал этот заячий десант и думал о скуме. Вернее, о том, что примерно таких вот представителей разбойной фауны могли бы увидеть любители самого ходового каджитского товара. После изрядной дозы, разумеется. – О, оказывается и к вам тоже воры забрались, – услышали эльфы голос Альтамира и оторвались от созерцания биологического недоразумения. Охотник зашёл в комнату, держа за уши ещё два таких же недоразумения. Один заяц тоже был сиреневым, но в зелёную клеточку, с оранжевыми ушами и хвостом, и носил красные варежки и шарфик. У второго шерсть была розовая в синий горошек, уши и хвост жёлтые, а из одежды только тапочки салатного цвета. Оба зайца покачивались в руках эльфа с блаженно закрытыми глазами. Судя по всему, тоже сражённые магическим электричеством. – Кано, возьми их, – кивнул Альтамир на лежащих у ног мага воров, – они и очнуться могут. – Нам и троих будет достаточно для предъявления хозяину, – усмехнулся лорд, но зайцев подобрал. – А где Тони и Таро? – поинтересовался Ондолемар, выпуская ещё одного светляка. – Пошли искать хозяина, – пожал плечами охотник, – Тося не знает, что это за животные и никогда о них не слышала и не читала, – ответил он на невысказанный вопрос эмиссара. – А мухомор наш где? – Лежит у нас в комнате, – вздохнул юноша, – чем-то эти зайцы его усыпили. – Точно усыпили? – засомневался лорд. – Точно. Он разговаривает во сне. Командует кем-то. – Если Тони и Айки ищут Соловья, тогда нам лучше спуститься вниз, – предложил Анкано, – Хозяйские комнаты на первом этаже. – Но тогда все наши вещи окажутся без присмотра, – возразил Альтамир. – Я закрою двери на замок, Альти, – поспешил успокоить его Ондолемар, – Где вы свой ключ положили? – Идём, я покажу. Командир не без труда запер комнаты и спустился следом за друзьями в просторную гостиную, где уже стояли Тося, Айкантар и Соловей, рассматривающий улов постояльцев. Увидев ещё одного зайца, хозяин нахмурился, а заметив, что тот, в отличие от собратьев, в полном сознании, подошёл ближе и снял с него полотенце. Вопреки ожиданиям вор не стал ругаться и только обиженно прошипел: – Убийцы! – Никто никого не убивал, – тут же возразил Анкано, передавая одного зайца в руки Айкантара. – Что это за животные? – повернулся к Соловью Ондолемар. – Мы не животные! – тут же возразил его пленник. – Это радужные зайцы. Апчхи! Эльфы повернулись на чох и узрели своего проводника, стряхивающего со шляпки какой-то синий порошок. – Товарищ Мухин, как ты выбрался из комнаты? – удивился Альтамир. – А, ерунда! – махнул рукой гриб, – Апчхи! Соловей, ты за Дедом послал? – Конечно, – кивнул хозяин, – Маремьяна скоро приведёт. – Тогда нам лучше передвинуться подальше и освободить место, – сказал мухомор. – Почему? – удивилась Тося. – Потому что придёт Дед Банзай, и зайцев много тут будет, – ответил ей Соловей, отодвигая стол с середины комнаты. – Дед Банзай? – усмехнулась девушка, – А это кто такой? – О, это очень известный товарищ, – вздохнул мухомор, – Апчхи! Сейчас расскажу. Мухин стряхнул с себя порошок, основательно вытер нос, спрятал носовой платок под шляпку и поведал тамриэльским путешественникам о том, с кем они сегодня ночью познакомились. Дед Банзай уже давным-давно прославился в Лукоморье, как непревзойдённый гусельник и мастер-сказитель. Даже Кот-Баюн ему порой завидовал. Но однажды взял Дед на воспитание парочку разноцветных зайчат, найденных им на Заповедной дороге. И назвал их Зайка-Банзайка и Заяц-Банзаец. Поначалу зайчата неплохо помогали ему с концертами, не только диковинным видом, забавлявшим публику, но и песен много знали, и танцевать умели. Однако питомцы его однажды выросли и начали плодиться. Да так быстро, что уже трудно стало Банзаю прокормить их, сидя на одном месте. Пришлось продавать дом и больше путешествовать по городам и весям Лукоморья. В скором времени стали открываться у новых народившихся питомцев разнообразные таланты, и тогда имена, которыми называл их при рождении Банзай, забывались, но быстро прирастали новые: Заяц-Постреляец, Заяц-Поваляец, Заяц-Угоняец, Зайка-Хозяйка, Зайка-Знайка, Зайка-Разлетайка, Заяц-Спотыкаец, Заяц-Выбегаец. В общем, много было талантов. Однако не они были главными, и буквально у всего приплода весёлых воспитанников сказителя обнаружилась одна на всех, но очень большая страсть: пуще любой забавы и лакомства почитали они за счастье умыкнуть по-тихому что-нибудь чужое, да спрятать в укромном местечке. Пока были в той братии Банзайцы, Деду удавалось хоть как-то контролировать их небезопасное хобби. Но когда почтенные пращуры радужных ушли в мир иной, детки стали почти неуправляемы и вовсю использовали талант своего воспитателя. А сказитель Банзай был знатный, все, кто слушал его дивные сказки, словно наяву видел всё, о чём он пел или рассказывал, и забывал обо всём на свете. В том числе и о бдительности. И только тогда, когда радужные артисты уже были в пути, беспечные зрители обнаруживали пропажу имущества. Причём вернуть его назад никоим образом было нельзя, поскольку зайцы ни в какую не отдавали награбленного, а вскоре и вовсе благополучно забывали – куда его спрятали. После таких выступлений репутация у Банзая изрядно попортилась, и встреча с радужными зайцами почиталась жителями Лукоморья, как нашествие саранчи. Никто больше не хотел слушать ни сказок, ни песен, и в любом селении народ лишь требовал назад украденное. – Мы не крадём! – возмутился лимонноухий заяц, – Мы порядок везде наводим и всё! Берём только то, что плохо лежит! – Конечно! – качнул шляпкой Мухин, – Знамо дело, что плохо. Мухомор вздохнул и пояснил, что статус вещи как «плохолежащей» определяли всегда сами зайцы, а мнение владельцев на этот счёт их совершенно не интересовало. Банзай тоже считался замешанным в заячьих безобразиях, поскольку всегда был на стороне своих обожаемых питомцев. Так что товарищам с братского Нирна предстоял сейчас весьма трудный разговор с патроном радужной братии. Банзая действительно почти нигде уже не принимали в Лукоморье. И потому подался он в иные царства, поскольку надо было артистов как-то кормить. Но и жители Восходных стран быстро оценили таланты длинноухих питомцев Деда, и в скором времени даже кочевники, завидев на горизонте радужный табор, снимались со стоянок. А в Лукоморье насчиталось бы всего два-три места, где Банзаю оказывался приём. И одним из таких мест была как раз «Соловьиная Роща». Приехали они немногим ранее тамриэльского отряда, ещё днём, и ночевали в просторном овине. Там было сухо, тепло и главное – никто не видел ни самого Банзая, ни его шустрых воришек, и никто из гостей и постояльцев не боялся остановиться на ночлег в «Соловьиной Роще». Уговор был у Соловья с Банзаем и его зайцами: чтобы не было никаких воровских штучек и разбойных вылазок, пока гостят они на его постоялом дворе. И договор тот соблюдался ровно до сегодняшнего дня. Однако нынешним вечером не смогли радужные удержаться от соблазна, поскольку учуяли дух иноземный. А иноземец, это всякому банзайцу было ведомо, он завсегда беспечен, нерасторопен и богат. Поначалу сомневались зайцы, да и уговор боялись нарушить. Но всё-таки не утерпели. И как только соловьи запели последние ночные песни, из овина выбрались первые смельчаки в вязанных тапочках. Крались бесшумно, по дороге и в гостевых комнатах не разговаривали, просто молча забрали, что попалось под загребущие лапки, и по-тихому скрылись. Вернувшись в овин, удачливые воры, конечно, показали трусливым собратьям свою добычу: чудесные фляги, острый ножик и диковинную скрижаль. После такой блистательной вылазки, провёрнутой без сучка и задоринки, собрался к дому уже десант посолиднее. Решив, что иноземцев облапошить легче лёгкого, зайцы осмелели до наглости, разговаривали почти в полный голос и совсем не скрывались. За что и поплатились. В первой комнатке их прижарил молнией Шпунтик, а во второй – два боевых мага. Историю сегодняшней воровской авантюры тамриэльцы знали только со своей стороны. Впрочем, их мало интересовали подробности операции. Они готовились к переговорам с хозяином этих ненормальных говорящих зайцев. К концу обстоятельного рассказа товарища Мухина в гостиной появился, наконец, Дед Банзай со всем разноцветным табором. Пол в комнате стал напоминать ковёр, сотканный сумасшедшим ткачом, и даже глаза немного заболели от многообразия и яркости цветов заячьих шкурок. Лукоморский сказитель уселся в ближайшее кресло и почти сразу стал похож на новогоднюю ёлку, увешанную мягкими игрушками. Зайцы возбуждённо шептались и настороженно поглядывали на бесчувственных собратьев в руках пронырливых гостей, сумевших поймать радужного зайца. Банзай вздохнул. Дело оказалось намного труднее, чем он предполагал. Поскольку любимцы его были не на подозрении в воровстве, а схвачены с поличным. Не отвертишься. Но всё равно сдаваться не собирался. Хитрые серые глаза сощурились, и внимательный пытливый взгляд переходил с одного гостя на другого, словно сканировал их и пытался определить – насколько хитры они, и чего от них ждать. Переговоры начал хозяин постоялого двора. Соловей коротко изложил жалобы гостей и напомнил об уговоре. Вторым говорил товарищ Мухин, чётко перечисливший пропавшие вещи отряда, будто читая список. Ондолемар рассказал о совещании Постреляйца с собратом и решении позвать Угоняйца, о попытке снять с его руки фамильный перстень, а также о поимке подельников, вернувшихся с подмогой. Альтамир поведал о бесславном походе ещё двоих воришек, пытавшихся умыкнуть Шпунтика, приняв его за красивый сундучок. Банзай пока молчал, наклоняясь то к одному, то к другому зайцу, что-то шептавших ему и явно дававших советы. Чаще всего внимание Деда привлекал крупный заяц с небесно-голубой шёрсткой в морковном берете, натянутом на лиловое ухо, сидящий у него на коленях. В течение затянувшейся паузы очнулись неудачливые воришки и сами пресекли собственные попытки освободиться, поняв, что сейчас уже идёт разбирательство их подвигов. – Вы бы отпустили моих питомцев, гости дорогие, – вкрадчиво попросил Банзай, – Неприятно им висеть на ушах. Первым выпустил пленника Айкантар, а за ним и остальные эльфы опустили на пол свою ночную добычу. Зайцы мгновенно присоединились к собратьям. Сцену сочувственных заячьих излияний прервал Ондолемар: – Мы не хотим никакого зла вашим питомцам, – со вздохом сказал он, – мы хотим, чтобы они вернули назад все украденные у нас вещи. – Не украденные, а подобранные, – возразил заяц в морковном берете, оказавшийся зайчихой, – Плохо лежало. – И ещё сильно испугались чада мои и забыли, где теперь ваше имущество, – добавил Дед, поглаживая лимонные уши попавшегося на недавнем воровстве зайца. – Так хорошо положили, что забыли где? – усмехнулась Тося. – То, что хорошо лежит, никогда не найдёшь, – кивнула важно зайчиха. – Но вы не огорчайтесь, гости дорогие, – начал увещевать Банзай, – Я могу предложить вам возмещение убытка. Чада мои разноцветные богаты талантами многими. Вы можете взять себе любого и даже не одного, – сказал он, оглядывая своё многоцветное сборище. Пока гости обдумывали сомнительную сделку, сказитель начал перечислять своих питомцев по именам. Помимо уже знакомых тамриэльцам имён он назвал ещё Зайца-Наливайца, Зайца-Хохотайца, Зайца-Похмеляйца, Зайца-Выручайца, Зайку-Распевайку, Зайку-Угадайку, Зайца-Собирайца и прочих талантливых животин. Друзья только с недоумением переглядывались, выслушивая именования сомнительных умений банзайцев, но старались сохранить хотя бы видимость спокойствия. – Так мы можем забрать любого из вашего э-мм… семейства? – поинтересовалась вдруг Тося. – Конечно, – радостно закивал Дед. – Нам нужно посоветоваться, – улыбнулась девушка и кивнула эльфам, приглашая их отойти немного в сторону. – Советуйтесь, – важно ответила ей большая зайчиха. – Тони, ты что, собираешься принять это абсурдное предложение? – прошептал Ондолемар, как только они встали в кружок. – Его надо принять, – так же тихо ответила Антонина и поманила эльфов наклониться к ней ближе, – Только вы мне подыграйте, хорошо? – Ты что-то придумала? – улыбнулся Альтамир. – Да. Я сделаю такой выбор, какого эти разноцветные бестии не примут. И очень надеюсь, что сами вернут нам украденное. – А я надеюсь, что ты знаешь – что делаешь, – вздохнул Ондолемар, – Идём. Тося отделилась от группы заинтригованных альтмеров и приблизилась к сидящему в кресле Деду. – Мы правильно поняли, что и вы, уважаемый Банзай, и ваши зайцы – это одна большая семья? – Правильно, девица, – кивнул тот, гадая, зачем эти расспросы, если гости уже кого-то выбрали. – И мы действительно можем выбрать любой талант из вашей семьи и забрать его с собой в путешествие? – Да, можете забрать любой талант, – подтвердил Банзай, – И хочу услышать – кого же вы выбрали, гости дорогие? Антонина выдержала театральную паузу, оглядывая притихших радужных зайцев, глубоко вздохнула и сказала, чётко выговаривая слова. – Мы выбрали вас, уважаемый Банзай. – Что?! – чуть не выронил зайца из рук Дед. – Да-да, вас, – кивнула с улыбкой девушка, – Нам ведь пригодится такой талант? – обернулась она к эльфам. Те важно закивали в ответ, устремив взгляды на растерянного сказителя Лукоморья. – Подождите, а как же мы?! – возмутилась Зайка-Хозяйка с небесно-голубой шёрсткой. – А вы найдёте другого покровителя или выберете кого-то из своих собратьев, – пожала плечами Тося. – Нет, мы не согласны на такой обмен! – возмутился лимонноухий заяц, – Так нечестно! – Ну, почему же нечестно? – удивилась Антонина, – Дед Банзай нам только что, и при свидетелях, сказал, что вы одна семья, и что мы можем выбрать любой талант из вашей семьи. Вот мы и выбрали. – Нет, я не могу оставить своих чад, – ответил ей Банзай, – Выбирайте хоть десяток самых талантливых зайцев, но я с вами никуда отправиться не смогу. – Но нам никого, кроме вас, не нужно, – настаивала Тося, – Так что выбирайте: или вы уходите с нами, или возвращаете наши вещи прямо сейчас. – Пусть чада сами решают, – вздохнул опечаленный Дед. Зайцы, впервые столкнувшиеся с такими ушлыми жертвами ограбления, не на шутку встревожились и начали советоваться. Множество разноцветных ушей нервно подрагивали в углу просторной гостиной. Разобрать что-либо в их торопливом и очень тихом бормотании было невозможно. Однако Антонина не сомневалась в решении заячьей братии, оставалось только ждать – когда же они закончат своё совещание. Банзай тоже ждал, и, похоже, также не сомневался в том, какое решение примут его питомцы. Наконец от многоцветной толпы отошла Зайка-Хозяйка, она важно прошествовала на середину комнаты, поправила берет и сказала, недобро сверкнув глазами: – Мы отдадим ваши плохо лежавшие вещи. Где зайцы смогли спрятать украденное – осталось загадкой. Но сразу после слов зайчихи банзайцы стали подходить к гостям и складывать у их ног свою ночную добычу. В этом шествии было столько трагизма и неподдельной печали, что ограбленные даже почувствовали укоры совести. Как будто не пронырливых пройдох поставили на место, а обидели малых детей. Тося подождала, пока эльфы заберут свои вещи, и снова кивнула им, приглашая к приватному разговору. Когда альтмеры подошли ближе, девушка предложила в качестве компенсации за моральный ущерб сделать небольшой подарок Деду Банзаю, а именно: попросить его рассказать какую-нибудь интересную историю. Ведь его уже давно никто не слушал – Но ведь именно во время рассказов его зайцы грабили слушателей, – возразил ей Анкано. – В этот раз не будут, – уверенно шепнул Мухин, – Если ещё раз нарушат уговор с Соловьём, пойдут на суд Князя. Так что послушать можно. – Мне жалко этого Деда, – сказал Айкантар. – Мне тоже его жалко, – кивнула Тося, – Ну что? – обратилась она к Ондолемару, – Будем просить? – Ладно, проси, – вздохнул эмиссар. Он тоже чувствовал душевный дискомфорт после заячьего представления и возвращения украденных вещей. Очень удивлённый просьбой пострадавших от его ненаглядных чад гостей Банзай с радостью согласился тряхнуть стариной и поведать им одну давнюю историю. Соловей расставил кресла, усадил постояльцев со всем удобством и позвал жену с сыновьями. Ещё никогда на его постоялом дворе не слушали сказок Деда Банзая. А история сказителя носила длинное название: «Сказ о Славном Охотнике, Внучке Чародея и Сердце Унчегилы». В давние, но не очень далёкие времена родилась у Великого Чародея дочка и выросла такая красавица и умница, что не знал отец покоя от женихов, сватавшихся к ней чуть ли не каждый месяц. Но никто не нравился его дочери, да и сам отец с любимой дочкой не хотел расставаться. Потому и замуж её отдавать не спешил. Но вот приехал из Закатных царств один принц, сын благородного и доброго короля. И полюбился он дочке того Чародея настолько, что пришлось ему согласиться на свадьбу и отпустить её жить в Царство Закатное. Жили молодые супруги счастливо, а когда принц принял трон и стал королём, родилась у них дочь. Красотою в мать и отца, а умениями – в деда уродилась. Потому и называли её часто Внучкой Чародея. И как только вошла она в невестин возраст, к ней тоже много женихов стали съезжаться. Только никто не тревожил сердца Чародеевой Внучки, и всем она отказывала. А отец с матерью уже почти перестали надеяться, что вообще сыщется хоть один юноша, который ей понравится. И стали уговаривать её сделать хоть какой-нибудь выбор. Среди принцев да витязей, что к ней сватались, было немало достойных юношей. Тогда Внучка Чародея, чтобы не огорчать родителей поставила такое условие: кто сможет натянуть лук Великого короля – её второго деда, и сможет сделать хотя бы один выстрел, за того она и замуж пойдёт. В те же времена жил в самой далёкой Закатной стране один юноша. В той стране не было королей да князей, не было и городов. Жили там только кочевые охотничьи племена. Юношу того звали Соколиный Глаз, потому что из лука он стрелял так быстро и так метко, что не было ему равных на охоте. Его родители тоже были опечалены тем, что никак не может он найти себе невесты, и отправили к самому мудрому Шаману, чтобы тот указал ему – где он сможет найти хорошую жену. Шаман выслушал вопрос Соколиного Глаза и велел ему ждать в своём шатре, а сам поднялся в горы, чтобы говорить с духами. На четвёртый день Шаман вернулся и сказал, что есть для Соколиного Глаза невеста. Только далеко за нею ехать придётся, за море-океан. Юноша поблагодарил Шамана, вернулся в родное племя и рассказал о том, что придётся ему очень далеко уезжать из родных мест, чтобы найти свою невесту. Мать с отцом погоревали, конечно, но отпустили его и подсказали попросить помощи у Вождя Птиц. Соколиный Глаз поднялся на высокую гору, отыскал дом Вождя и попросил большого белоглавого орла о помощи. Орёл давно уже слышал об этом охотнике и знал, что он всегда был честен в охоте и никогда не убивал животных ради забавы. Вождь Птиц перенёс Соколиного Глаза на своих могучих крыльях через море-океан, и так он попал в королевство, где жила Внучка Чародея. А к тому времени уже почти все женихи попробовали натянуть лук Великого короля, да не выходило у них даже поднять его и удержать в руках. Узнал Соколиный Глаз, что проходят у дворца короля состязания витязей и принцев, узнал, и в чём они соревнуются, чтобы заслужить руку принцессы. Пришёл охотник ко дворцу, и как только увидела его Внучка Чародея, так сразу и поняла, что сегодня решится её судьба. От всего сердца она желала удачи иноземному воину, когда подходил он к луку короля. И Соколиный Глаз смог не только поднять его, но и выстрел сделать, как того хотела принцесса. Родители Внучки Чародея были рады, что нашёлся, наконец, витязь, который смог выполнить условие их дочери. Однако отпускать свою дочку в далёкую страну король и королева не захотели, и пришлось Соколиному Глазу остаться в той стране, где он нашёл жену. Жили молодые супруги дружно и счастливо. Но недолго. Через год прилетел ко дворцу Вождь Птиц и сказал, что в родном племени Соколиного Глаза беда. Появилась в охотничьих угодьях племени огромная и злая змея Унчегила. И не стало покоя людям. Уходили охотники за добычей, и никто больше не возвращался домой, все погибали. Женщины стали бояться отпускать своих сыновей и мужей на охоту, и люди в племени начали голодать. Соколиный Глаз, конечно, собрался ехать домой. Его молодая жена опечалилась, но задерживать не стала. И так её муж оставил родных, чтобы остаться с ней. Вождь Птиц снова перенёс юношу через море-океан и доставил к родному племени. Мать и отец его обрадовались возвращению, но Соколиный Глаз сказал, что приехал не затем, чтобы остаться, а затем, чтобы убить Унчегилу. Мать испугалась и не хотела отпускать сына на верную смерть. А отец посоветовал сходить к старому Шаману. И отправился охотник снова в горы, но на пути ему встретился Иктоми, старый плут и обманщик. Узнал он о том, что идёт Соколиный Глаз к Шаману за советом, и стал отговаривать. Мол, не знает ничего Шаман про Унчегилу. Но одна старая колдунья знает, как её убить. Нужно лишь прийти в её пещеру и исполнить одно её желание. Соколиный Глаз послушался и отправился по той тропе, что указал ему Иктоми. Тропа привела его в большую пещеру. Юноша зашёл в неё и увидел старую безобразную хозяйку. Та спросила, зачем пришёл к ней охотник, и Соколиный Глаз ответил, что хочет убить Унчегилу. Колдунья засмеялась и поставила условие: если юноша хочет узнать, как убить змею, то он должен провести со старухой ночь. Никак не ожидал молодой воин такого условия и отказался, потому что колдунья была очень безобразна. Тогда старуха заколдовала юношу так, что он не мог пошевелиться, сама подошла к нему и поцеловала. И как только она это сделала, сразу обернулась молодой и красивой женщиной. Снова засмеялась колдунья и сказала, что для того, чтобы возвратить молодость, ей и нужна была та ночь с молодым воином. Но если бы Соколиный Глаз выполнил её желание, она отдала бы ему лук и стрелы, которыми можно убить Унчегилу. Однако Соколиный Глаз всё равно помог ей, хотя и против воли, поэтому она отдала ему только три стрелы и сказала, что метить ему нужно в седьмое жёлтое пятно на животе змеи, тогда он сможет поразить её сердце и убить. Юноша забрал стрелы и пошёл искать логово Унчегилы. Через три дня поисков он набрёл на небольшое озеро. Вся его поверхность была укрыта опавшими листьями, будто поляна. Соколиный Глаз чуть не провалился под воду, но успел выскочить на берег. Однако водный покров был потревожен, и Унчегила поднялась со дна озера. Юноша спрятался за большим камнем и стал думать, как же ему избежать смертоносных зубов змеи. А Унчегила была чудовищно велика и хитра. Она незаметно подползла, затолкнула охотника в воду и почти скрутила своими кольцами. Но Соколиный глаз сумел вырваться и заодно разглядеть – где у неё находится седьмое жёлтое пятно. Юноша был ловким охотником и у него получалось уворачиваться от выпадов змеи, но никак не получалось поразить стрелой свою цель. Две стрелы, подаренные колдуньей, уже пролетели мимо. Однако с третьей попытки ему удалось попасть в сердце и убить Унчегилу. Соколиный Глаз вытащил змею на берег и попытался достать хотя бы одну волшебную стрелу из тела чудовища. И как только стрела оказалась в его руке, тело змеи раскрылось, и показалось её сердце. Оно сияло, как алый драгоценный камень и было так прекрасно, что невозможно было оторвать от него взгляда. Потом сердце заговорило с охотником и попросило взять с собой. А в награду пообещало исполнять все его желания. Но было ещё одно условие: о том, что он теперь владеет такой волшебной вещью, юноша никому не должен рассказывать и никогда не показывать её Солнцу. Соколиный Глаз не смог отказаться от такого подарка и согласился. Сначала он попросил, чтобы Сердце Унчегилы вернуло его к родителям. В родном племени он рассказал только о том, что смог убить змею и теперь ничто больше не угрожает его соплеменникам. А ночью попросил, чтобы Сердце доставило его в королевский дворец, где уже, наверное, родился его сын. Сердце исполнило и эту просьбу. Но не знал Соколиный Глаз, что алый камень, который он теперь носит на груди и никому не показывает, сделает каменным и его сердце. Вернулся охотник к жене и сыну, но не нашлось им больше места в его душе. Ибо Сердце Унчегилы было жадно и ненасытно. Удалился юноша из дворца и поселился в собственном отдельном замке. На охоту он теперь выезжал почти каждый день, и горе было той птице, зверю или человеку, что окажутся на его пути. Никого не щадило Сердце Унчегилы. Внучка Чародея долго горевала о том, что случилось с её мужем, и пыталась найти средство вернуть его. Но ни один волшебник, и ни один мудрец не могли подсказать ей – как сделать Соколиного Глаза прежним. И тогда вернулась она вместе с сыном к своему деду-Чародею и решила попробовать сама отыскать такое средство. И узнал о том, что случилось в семье Внучки Чародея дракон-оборотень по имени Арелок. Он тоже принимал участие в соревновании витязей за сердце принцессы, но в облике человека не достало ему сил натянуть лук Великого короля, он смог лишь поднять его. Приехал Арелок во дворец и спросил родителей принцессы: правду ли говорят люди о Соколином Глазе, совершившем великий подвиг у себя на родине? И узнал, что всё правда. Что стало жестоким сердце охотника и не знает оно ни жалости, ни тепла. Отправился тогда Арелок к тёмному замку, в котором теперь жил юноша и вызвал его на бой. Соколиный Глаз обрадовался предстоящей битве. Надоело ему убивать беззащитных. Это было слишком легко и просто. Однако перед битвой оборотень спросил, отчего охотник не хочет больше видеть Внучку Чародея, которую так сильно любил раньше? А Соколиный Глаз засмеялся и сказал, что Сердце Унчегилы греет его сильнее. И тогда спросил Арелок – кто такая Унчегила? А юноша совсем осмелел и рассказал об алом камне, исполняющем все его желания и похвастался, что не сможет одолеть его Арелок, потому что Сердце Унчегилы не позволит победить его. Но теперь уже оборотень засмеялся и сказал, что не верит ни в какое Сердце Унчегилы, и что Соколиный Глаз просто пытается его запугать, потому что сам боится сражения. И тогда охотник, забыв о предостережении, распахнул рубаху и показал Арелоку алый камень. Сердце Унчегилы засветилось сильнее и заговорило ещё раз. Оно сказало, что юноша поступил очень глупо, нарушив условие: он рассказал о нём, когда нельзя было говорить и показал его Солнцу, ибо имя его поединщика означает Солнечный Дракон. И теперь Сердце Унчегилы принадлежит Арелоку, а Соколиного Глаза ждёт смерть. Но перед смертью Унчегила выполнит его последнее желание. Юноша огорчился, потому что понимал, что умрёт не от оружия и не от старости, а от того, что покинет его Сердце Унчегилы и достанется оборотню. Поэтому его единственным желанием было узнать – когда погибнет Арелок и какая у него будет смерть. И Унчегила исполнила просьбу, сказала, что Арелок умрёт тогда, когда явится на свет Ломелок, Дракон Ночи и одолеет его. Соколиный Глаз захотел узнать – когда же явится этот Ломелок? Но Сердце Унчегилы уже замолчало. Последняя просьба была выполнена. Свет камня почти погас, он перестал согревать сердце охотника и оно перестало биться. Арелок засмеялся, снял цепочку с камнем с мёртвого тела юноши и повесил на себя. Внучка Чародея видела всё это в своём волшебном зеркале и ждёт теперь дракона-оборотня Ломелока, который сможет убить злого Арелока и разбить Сердце Унчегилы навсегда. Пока Банзай рассказывал эту странную сказку, похожую и на легенду, и на настоящую историю, перед взорами слушателей всплывали яркие картины соревнования лучников, полёта на Орле и боя с гигантской змеёй, и последнего разговора Арелока с Соколиным Глазом. А когда сказитель завершил свой рассказ, солнце уже высоко поднялось над степью и яркие лучи его, пробивающиеся сквозь окна, весело играли на разноцветных шкурках радужных зайцев. Как и говорил товарищ Мухин, уговор нарушен не был, и ни у кого из гостей ничего в этот раз не пропало. Потрясённый силой слова Банзая, Ондолемар протянул ему несколько золотых монет. Дед, конечно, был доволен впечатлением слушателей, но взял только один золотой септим и сказал, что самой большой наградой для него была сама возможность использовать свой дар. А дивную монету он возьмёт на память. Однако пора было уже снова отправляться в путь. Соловей распорядился приготовить коней, а сам усадил постояльцев за стол и настоятельно посоветовал подкрепиться перед дальней дорогой. Тамриэльцы не возражали, но сначала поднялись наверх за оставленными в комнатах вещами. В общем, в дорогу отправились до полудня, но не рано утром, как планировали. В высоком голубом небе сияло яркое солнце и быстро поднималось к зениту, согревая едущих по дороге пятерых всадников.