Жажда

Все закончилось слишком быстро, настолько, что я не успел даже найти эпицентр сражения. Яхве, полыхающий разрушающей и отравляющей меня силой Короля Душ, исчез. За ним исчез и Куросаки. Сколько бы я не носился по этим улицам в поисках рыжего недосинигами, Тии или кого-то из квинси, я не находил никого. Все словно замерло в ожидании, ожидании неминуемого конца. Понятия не имею, насколько мы были близки к поражению. «Мы» - это я сейчас обо всех, кто сражался против императора квинси. Честно говоря, мне было плевать, сольются ли все миры в один, или же нет. Я просто не хотел упустить его. Не хотел потерять в этой мешанине живых, пустых и мертвых, этого придурка. Куросаки Ичиго. - А ты с чего бросился нам помогать? Гриммджоу? Потому что я хочу удостовериться, что ты жив. Чтобы лично, этими самыми руками, убить тебя после. -…ведь если не будет Уэко Мундо, мне негде будет закопать тебя. В ответ мне он усмехнулся, а я старался не смотреть на него, но взглядом все равно возвращался к рыжей макушке. Безумие. Нет, не моя одержимость – с ней я давно смирился, и лишь ждал подходящего момента, как ждет в засаде хищник свою добычу. Нет. Другое безумие. Он и я – мы враги, севшие в одну лодку… В один странный куб. В котором, к тому же, полно друзей Куросаки. Сколько же у него их? Я здесь определенно был лишним, а потому сидел в стороне и молча наблюдал за шумной компанией. Что, если всех их убьют на войне? Что ты тогда будешь делать, Куросаки?.. Я думал так, в минуту нашего странного мира. Но теперь все закончилось. Куросаки вернулся в этот разрушающийся мир, чтобы позвать нас за собой в Общество Душ. Туда мне нет хода. Поэтому я вернусь обратно в Уэко Мундо. Я – король этого места, и без меня оно развалится окончательно. Как бы не хвалилась Неллиел своим номером, я сильнее, и я главнее. - Гриммджоу, мы сразимся позже, когда захочешь… Когда все это прекратится… Все давно закончилось. Я слишком долго ждал тебя, Куросаки Ичиго. Когда ты потерял силы, я ждал. Когда ты сражался с чертовыми квинси, я ждал. В чертовом кубе, я едва не горел от жажды разорвать тебя на куски. Теперь… Теперь-то ты наконец сразишься со мной?! Он приходит на зов моей бушующей реяцу, которую я выпустил, словно пар из кипящего чайника. Он помят, потрепан, изрядно устал и… Улыбается. Я еще никогда не видел его улыбки. Только серьезность, ярость во время боя, и охреневшее лицо, когда он увидел меня. И не только меня, всех прочих. Я хочу содрать когтями эту радостную улыбку с его лица. - Гриммджоу! Я усмехаюсь, привычно складывая руки в карманы моей новой одежды. - Быстро же ты уложил его. Держу пари, тебе помогли. Недосинигами разводит руками, а не мрачнеет, как я ожидал. Бесишь меня! - Да, мы победили общими усилиями… Где тебя носило все это время? Ты… - Я сражался тут кое с кем. Вот только он сбежал. Тогда я пошел искать вас, но вы уже были в Обществе Душ. Под «Вы» я подразумеваю Куросаки и Яхве, разумеется. Он это понимает, а потому все же опускает руки и мрачнеет. - Ты хочешь сражаться со мной? Я тянусь к ножнам своей Пантеры – это достаточно ясный ответ, без слов. Но… Это будет не честный бой. Куросаки ранен. Но и причин сражаться со мной у него нет – он только что отвоевал мирное небо над головой во всех трех мирах не для продолжения сражений. Тем более, сейчас, когда его друзья сбегаются сюда, на зов наших реяцу, стоящих так близко и хлещущих во все стороны… Я убираю руку со своей катаны и просто иду к нему. А он напрягается, но не тянется к своему мечу. Ожидает от меня подлянки, видимо. Да… Мне нужно придумать для него причину сражения. Но в голове пусто. Я просто хочу разорвать его, растоптать, уничтожить, унизить... Но если я сделаю это навсегда… Будет ли у меня цель в существовании потом? Я подхожу почти вплотную и останавливаюсь. - Ичиго! Ичиго, что происходит? Это подбегают друзья Куросаки. Из-за разлившегося океана наших реяцу они не видят, что происходит в его центре. Куросаки хочет ответить, вдыхает… Это мой последний шанс. И другого не будет. Я беру его за подбородок и впиваюсь в губы острым, жадным поцелуем. Кусаю до крови, крови своего врага и вечного противника. Она остается у меня на губах, на языке, и острый порез на его щеке оставляет моя маска пустого. Я порезал его лицо, украл его вздох, ощутил вкус его крови… А он удивленно, сдавленно вскрикивает от неожиданности и боли. Хватает меня за плечи, пытается отстранится, и волны его реяцу отталкивают меня назад. Но нет, ты не сбежишь. Я зарываюсь рукой в рыжие волосы, придвигая его лицо еще ближе, чтобы еще сильнее врезаться маской в порез на щеке, и чтобы ощутить полностью этот пьянящий аромат и вкус крови с губ. Я выпью столько, сколько успею, до критической точки, и словлю столько твоих жадных попыток вдоха, сколько смогу. Ты не брыкаешься, и взгляд – глаза в глаза. В глаза, которые я так ненавижу. В них плавает, как в бездонном колодце, непонимание, смущение, страх… Ты слишком устал, чтобы бороться со мной сейчас, бороться даже в этот жалкий поцелуй… - Ичиго?! Он напал на тебя? Что случилось?! А еще в твоих глазах отражаются мои – яростные, горящие жаждой твоей крови... Полные отчаянной, глупой, печальной надежды, что я разбудил в тебе желание биться, что я подарил причину для сражения. Ты это видишь. Я целую горячий, окровавленный рот, и за мгновение до понимания взглядов, отталкиваю Куросаки от себя, и он, пошатнувшись, едва не падает на спину. Я прыгаю в открывшуюся гарганту, не дожавшись Неллиел и не найдя Тию. Я сделал что-то непоправимое. Было ли это ошибкой, или все пойдет так, как я и задумал? Я не знаю. На секунду я оборачиваюсь, и мы вновь встречаемся взглядами. Так кошки зовут за собой человека. Уходят, но оборачиваются, глядя, чтобы ты шел за ними. Так и я. Отвернувшись молча, я закрываю гарганту и ступаю по тьме перехода. - Гриммджоу…