***
Странности начались с самого пробуждения. Начать хотя бы с того, что Марк умудрился свалиться со своей кровати, чего с ним никогда не случалось, так как кровать у него была довольно большая. Не было привычного потрескивания камина, и вообще, в комнате даже пахло по другому - не его одеколоном. Он осторожно открыл глаза и на минуту застыл в шоке. Ну да, а кто не был бы в шоке проснувшись в комнате человека, которого ненавидел больше всего на свете? Комната Василисы выглядела такой же, какой ее всегда знал Марк - Василиса явно не была любителем перемен (или ей просто было лень обновлять комнату, кто знает). В комнате было прохладно, и Марк поежился: неплохо было бы растопить камин. Он оглянулся и с некой опаской взглянул на кровать - пусто. "Что тут вообще происходит? Как я мог оказаться в совершенно другой комнате, если засыпал в своей?" Он так и ожидал, что сейчас перед ним волшебным образом появится Василиса и все объяснит. Именно это и случилось. Василиса вдруг появилась в зеркале - вся потрепанная, в мятой одежде и со спутанными волосами. Васильковые глаза смотрели с удивлением и немного испугом. - Ну и как ты это объяснишь, рыжая? - раздраженно спросил Марк, но вдруг с удивлением заметил, что голос у него стал выше и чуть тоньше, Василиса в зеркале с невероятной точностью повторяла все его действия, его отражения не было, а няня Огневых уже несколько секунд стояла в комнате и пялилась на него. - Совсем сбрендила, сама с собой разговариваешь, - фыркнула женщина, одаривая Марка подозрительным взглядом. - Не опоздай на завтрак. Напоследок вновь посмотрев на него недружелюбным взглядом, женщина вышла из комнаты. Именно тогда кусочки пазла собрались воедино. Марк чуть не выскочил из комнаты с криком ужаса. Ну, почти.***
Василиса никогда не любила дни, когда Елена находилась в Черноводе. Она всегда вела себя так, будто уже стала женой Нортона Огнева: она командовала персоналу, почти (!) по-матерински гладила Норта и Дейлу по головам, хотя им давно стукнуло 16, расхаживала по замку с важным видом и всяческий старалась превратить жизнь Василисы в ад. А Василисе приходилось молчать в тряпочку, терпеть холодные, насмешливые взгляды Мортиновой и с вежливой улыбкой глотать ее очередные изысканные "шпильки". За глаза Василиса называла ее "змеей", однако при ней и рта открыть не смела, помня, как Нортон-старший злится, когда Василиса пререкается со взрослыми. А злить ее отца - себе дороже. Поэтому неудивительно, что Василиса проснулась без настроения. Но окончательно ее добило не то, где она проснулась, а в чьем теле. Не выдержав, она заорала со всех сил. Даже голос принадлежал не ей - низкий, чуть с хрипотцой и явно мужской. Вместо рыжеволосой, голубоглазой и худенькой девушки на нее смотрел высокий парень 18-ти лет среднего телосложения. Темные глаза смотрели с ужасом, что было немного непривычно, ведь это же Маркус Ляхтич, он всегда смотрит на нее с презрением и взглядом а-ля "тебя мама в детстве не уронила, фейра?". - Вот тебе и на... Надо было меньше ужастиков смотреть. Приснится же такое, - пробормотала девушка, продолжая удивленно глазеть на "свое" отражение. Она даже попыталась пару раз ущипнуть себя, но проснуться так и не удалось. Продолжая считать все это плодом ее безумного воображения и подсознания, Василиса вышла из комнаты и направилась в столовую. Ну а что? Любопытно же посмотреть на Черновод, созданный ее сознанием.