you are my sunshine

Солнце светит ярко, слепит так, что, кажется, еще чуть-чуть и под его упрямыми лучами расплавится даже серый асфальт. Припекает здорово, не в сравнение вчерашнему дню и ночи, когда дождь лупил практически сплошной непроглядной стеной, и на улицу лучше было бы вообще не соваться без особой надобности. И Арсений бы променял эту надобность на что-нибудь более приятное и теплое. Например, на съемную двушку в Москве с удобной кроватью и распластанным телом одного определенного парня на ней; на горячий цветочный чай из своей скромной коллекции и на ленивые поцелуи-объятия под одеялом. Но не на ранний утренний Сапсан, не на унылые смазанные каплями дождя пейзажи за окном. Правда, один определенный парень, сидящий рядом и то залипающий в свой телефон, то составляющий ему компанию в разговорах и других делах, скрашивал и разбавлял эту унылую серость. Нет, Арсению нравился Питер, и такая погода — дело привычное и совершенно не угнетающее все его обычное жизнелюбие и позитив. Ему хотелось увидеться с дочерью, потому что последний раз он приезжал домой пару недель назад и, как бы сильно его ни увлекал Антон, но пообщаться с Асей, провести с ней выдавшееся свободное время, было действительно важным для мужчины. Встретиться с женой, в конце-то концов. *** — Мне нужно будет завтра заскочить к одному приятелю в Питер, — Антон поворачивается к Попову, и тот пожимает плечами, отвлекаясь от создания своего кулинарного шедевра, пусть в этот раз это были и простые бутерброды. — Поехали со мной? Можешь даже остановиться у меня на время, пока будешь там, — предлагает Арсений, хотя они оба прекрасно знают, что это — самый хреновый вариант из всех возможных. Но вежливость есть вежливость. — Не, переночую у Вадика, — Шастун кривит губы в усмешке и Арс чуть улыбается ему в ответ, ободряюще кивая головой, мол, Вадик, так Вадик. Кто бы это, черт подери, не был. Про то, что дома Попова ждет Таня, они оба предпочитают молчать и не вспоминать. *** Арс жмурится, прикладывает ладонь «козырьком» ко лбу, и улыбается, глядя на Антона и на Асю. Те сидят на корточках и что-то увлеченно рассматривают на газоне у самого поребрика, не замечая ничего вокруг. — Чего там нашли? — интересуется Арсений, направляясь к этим двоим. Антон поднимает голову, глядя на подошедшего мужчину, и улыбается так, что внутри все отдается теплом, обволакивает, словно самой настоящей разогретой патокой, и Арсений честно не может припомнить, благодаря кому в последний раз испытывал подобное (если не брать в расчет дочь, естественно). Солнцезащитные очки Шаста с круглыми темно-зелеными стеклами сдвинуты на макушку, и на них играют беспечные озорные солнечные блики и смазанные отражения качающихся ветвей деревьев и плывущих сверху пушистых белых облаков. Таких же взбитых и воздушных, как и две порции сахарной ваты в руках у мужчины. Уговорить Антона прогуляться утром в парке не составило большого труда. Пусть даже «прогуляться» подразумевало под собой не обыденные прогулки по Москве. И еще то, что их привычная для этих целей компания из двух человек пополнится еще одним. Одной. — Папа, мотри, какая гусеница! — восторженно отзывается Ася, наконец-то отвлекаясь от рассматривания чего-то на земле, и оборачивается на отца. Арсений подходит ближе и наклоняется, замечая наконец то, что так увлекало внимание дочери и Антона. На стебле цветка и вправду гусеница: большая, с сине-зеленой расцветкой на гладком гибком тельце, она сгибается пополам и разгибается, пытаясь ухватиться за соседний лист растения. — Антон казал, что она не кусается, — тянет девочка. И Арсений переводит взгляд на Антона, а тот согласно кивает: — Она крутая, скажи же, Арс. — А еще Антон казал, что даст мне померить свои очки, — хвастается Ася и встает, упирая руки в бока, широко и довольно улыбаясь. Шастун вновь кивает и поднимается следом, и дочь Арса задирает голову и с восторгом смотрит на такого высоченного Антона, который даже выше папы. — Сказал, но сначала… взлетаем! — тянет Антон, внезапно подхватывая Асю на руки. Та вскрикивает от неожиданности, вцепляясь в руки парня, но тут же расслабляется, потому что явно доверяет Шастуну. — Папа, а я выше тебя! — кричит девочка, размахивая руками, и заливисто смеется, когда Шаст начинает кружиться вместе с ней. — Это тебе сверху кажется, — хмыкает Арсений, наблюдая за своим восторженным ребенком и за таким же счастливым Антоном. — Приземляйтесь, давайте. Пока я себе вату не забрал. — Ты вообще себе брать не планировал, так что не заливай, — Антон весело фыркает, все-таки переставая кружиться. Прижимает девочку к себе, поудобней перехватывая, чтоб лучше было держать. Темные волнистые волосы, аккуратно собранные в два высоких хвостика и перевязанные небольшими бантиками, растрепались, выглаженная маечка немного выбилась из легкого короткого комбинезона. Но девочка обвивает шею Шастуна рукой и улыбается так счастливо, что Арсений готов абсолютно точно расплавиться, потому что что-то внутри греет не хуже солнца. А потом Ася сидит рядом с Арсом на выкрашенной в зеленый цвет скамейке, напялив на себя солнцезащитные очки Шаста, и болтает ногами, пытаясь без помощи рук откусить от сахарной ваты со вкусом клубники побольше. И раз за разом забавно недовольно фыркает, когда ей это не удается и она зарывается носом в красное сладкое облачко. Антон сидит по другую сторону от Арсения, отщипывая по кусочку и с удовольствием отправляя себе в рот сладкую вату. У него налипло немного сахара у краешек губ, и Попов чуть щурится и улыбается, представляя, каким бы сладким вышел поцелуй. Ласковым, нежным, с легким привкусом клубники и ванили. — Хочешь? — Шастун ловит на себе взгляд мужчины и широко и лукаво улыбается, тут же суя ему под нос свою порцию ваты. — Сладкая. — Верю, — согласно кивает Арсений. Он мельком оглядывается на Асю, увлеченную своим занятием, и накрывает пальцы Антона, держащего палочку, своими, ласково поглаживая. Склоняется ближе и отщипывает добротный такой кусок сахарной ваты, тут же отправляя его себе в рот. Сладкая вата тает на языке, и Арс видит, как парень ухмыляется и наблюдает за ним. — Да хорош! Оторвал половину! Ну ты и отрывать, Попов! — напущено недовольно возмущается Шастун через паузу и легонько пихает мужчину плечом в плечо. — Нет тебе доверия более. — Я куплю тебе потом еще одну сахарную вату, дите ты малое, Шаст, — смеется Арсений. — А мне? — Ася оживляется, склоняя голову набок и весело улыбается, демонстрируя дырку на месте недавно выпавшего переднего молочного зуба. — И тебе в следующий раз. Короткий сигнал сообщает о новой пришедшей смс, и Арсений нехотя лезет в карман за телефоном, открывая сообщение от жены. — У нас есть еще полчаса, ребятки. А потом кое-кто поедет с мамой к бабушке, — отзывается мужчина, печатая ответное сообщение, и Ася тут же недовольно дует губы и мычит. Когда с ватой наконец-то покончено, радостная Ася носится по детской площадке со знакомым мальчишкой Колей из садика и еще какой-то девчонкой, катается на горке и заливисто смеется, когда о чем-то громко разговаривает со своими приятелями. Арс все-таки умудряется поцеловать Антона, и выходит это быстро и легко, украдкой, чтобы никто не заметил. Но губы у Шаста все-таки сладкие, и они оба выглядят сейчас как маленькие влюбленные искренне и сразу в целый мир дети. И Арсений облизывается, потому что этого сейчас крайне мало, а Антон улыбается своей забавной и немного косой улыбкой, довольно жмурясь, как самый настоящий кот. И, ей богу, Арс сейчас абсолютно согласен с Асей, назвавшей Шаста Котом Базилио, как только увидела его сегодня утром в этих очках и кинулась к нему обниматься. — Таня скоро заедет за Асей. Сходим куда-нибудь потом? — интересуется Попов, взглянув на игравшую дочь и вновь переведя взгляд на стоявшего рядом Антона. — У меня дела в три. А пока я полностью свободен, — отзывается Шастун все с той же улыбкой. — Отлично. Покажу тебе одно крутое место. — Че, надеюсь, это не твоя квартира, — хмыкает Антон, а Арсений коварно ухмыляется: — А вот посмотрим. Дочке пять, и Арс может сходу назвать имена всех поней и даже того фиолетового дракона, что таскается с ними. Он помнит всех диснеевских принцесс наизусть и то, что дружба — это магия. А еще знает, как правильно плести французскую косу (и у него даже получается что-то похожее на нее, серьезно!), и что самые крутые — это желтые резиночки, потому что они «как соныско» и «кр-р-расивые». Арс приезжает в Питер в свои редкие выходные и отпуска и проводит их практически все до единого с Асей. Дочке пять, и Арс точно уверен, что Антон ей нравится до чертиков. Чего уж таить, он сам абсолютно без ума от Антона. Арс — хороший папа, но откровенно хреновый муж.