Что ты выберешь?

- Ну, и что это такое? Ты чего это разревелась? Что случилось? – сочувственно спросила девушка, стоя в дверях и сжимая в одной руке ключи, а в другой пакет с какой-то яркой надписью. Был поздний вечер, солнце уже зашло за горизонт, но все еще освещало тучи. Девушка приехала с другого конца города к своей подруге, которая уже несколько дней не выходила из своей маленькой квартирки и не отвечала на телефонные звонки. - Я... Зачем ты приехала? Ты же знаешь... – хозяйка выглядела хуже некуда: растрепанная, заспанная, с размазавшейся по щекам тушью и помадой. И в строгой черной юбке и некогда белой блузе. - Так вот оно что. Я подозревала, что рано или поздно это с тобой произойдет, но не думала, что ты будешь так себя вести. Так можно мне войти? – девушка в дверях сделала шаг вперед, оттесняя подругу вглубь темного коридора. - Мара, прости, я не знаю, почему все так... Конечно, заходи. Извини, у меня тут не убрано... – девушка махнула рукой в сторону такой же темной кухни, освещая путь снопом голубых искр, вырвавшихся их кончиков пальцев. Они рассыпались по полу с еле различимым треском и через мгновение потухли. - Сколько времени это уже продолжается? – спросила Мара, включая свет на кухне. Здесь царил полнейший хаос. Пол блестел от чего-то липкого, разлитого по всей поверхности, со стола капало прокисшее молоко, похожее на черный соус, смешанный с газировкой. Под ногами хрустело и чвакало, отовсюду что-то стекало или свисало. - Три дня. В пятницу в пять началось. Я была одна, ничего не могла сделать, - девушка повела плечами в сторону телефона, валявшегося на полу под столом. - Хорошо, теперь я тебя нашла. Твое начальство очень обрадуется, когда узнает. Ты уже решила, чьи воспоминания заберешь? Ты понимаешь, что можешь выбрать кого угодно? Наполеона, Гитлера, Штирлица, да хоть самого Пушкина. Или, может, лучше выбрать кого-нибудь из современных ученых? Ты бы смогла закончить труд того академика, про которого так много рассказываешь... - Я не знаю... – девушка бессильно опустилась на табурет и запрокинула голову, рассматривая непривычно яркую лампу. - Да, да, понимаю. Такое решение сложно принять в одиночестве. Но поверь, ваш отдел записи воспоминания наверняка подберет тебе идеальный вариант. Как же я тебе завидую, Итти. Такая возможность выпадает далеко не каждому, - Мара мечтательно закатила глаза. – Это надо отметить. Не зря я захватила шампанское. Твое любимое. Правда, мне казалось, что придется тебя утешать, потому что этот придурок опять тебя обидел. Но я рада, что ошибалась. - Я не хочу... – руки Итти безвольно обвисли, не прикасаясь ни к чему. Так же, как и последние три дня. - Чего? Пить? Да ладно тебе, я помогу, не переживай. Или тебе трубочку? – Мара рылась в шкафу в поисках бокалов. Наконец, найдя два, она смысла с них толстый слой пыли и поставила на стол перед подругой. Они тихонько звякнули. – А твой знает уже? Хотя, глупо. Если даже я не знала, то и он, наверное, не знает. Давай ему позвоним? - Не надо. Послушай. Я не хочу забирать воспоминания. Вернее, не могу сделать выбор. Такая возможность выпадает только раз в жизни. И я не хочу ошибиться, понимаешь? – Итти немного трясло, она не могла сфокусировать взгляд даже на лампе под потолком. - Что ты такое говоришь? Все мечтают о том, что в один прекрасный момент высшие силы даруют им возможность через одно прикосновение узнать то, чему кто-то учился десятки лет. Ты только представь, ты будешь знать все, что знал другой человек, может быть, даже уже умерший. Эй, не трогай стакан! Ты же не хочешь узнать все обо мне, не так ли? – Мара схватила стакан и злобно цокнула. - Последнее прикосновение... Я хранила его последнее письмо столько лет... Помнишь, он перед смертью попросил меня принести ему коробку? Он оставил в ней письмо. Сказал, что если огонь богов когда-нибудь охватит мои руки, я смогу увидеть его жизнь. Снова пережить те моменты, когда мы были вместе. Снова... - Так вот оно что?.. – Мара опустилась на стул рядом. – Он последний прикасался к тому письму, а значит, на нем остались его воспоминания. Но прошло уже одиннадцать лет, ты уверена, что это не вызовет новую боль? - Мы снова будем вместе. Несколько дней... Я снова буду счастлива. - Ненадолго. Воцарилось молчание. Блестящая стремительная карьера гениального историка или шанс снова ощутить тепло любимого человека? Если историку выпадал шанс увидеть воспоминания, то такой шанс не упускали. Кто-то отправлялся в древние страны, кто-то расследовал причины дворцовых переворотов. Но такие люди появляются слишком редко. Один за поколение или два. А может, просто не все говорили, на что потратили божественный огонь. - Что ты решишь? – спустя несколько минут спросила Мара, не поднимая глаз. Она знала, что рана в сердце подруги так и не зажила. Знала, что она каждую ночь сворачивается в маленький комочек и дрожит. Но в то же время Итти отдала свою жизнь истории и была предана своей работе. - Я уже решила, - почти шепотом ответила Итти. – Уже давно решила. В тот день, когда он умер. Я совершила в жизни много ошибок. И сейчас совершу еще одну. Надеюсь, ты простишь меня, когда мы встретимся Там, милый...