Тяни за нити моего сердца (Не оставляй меня одного)

Родственные души — не всегда то, на что вы надеетесь. А иногда вы теряете даже надежду.

      «Хиггсбери, думал ли ты когда-нибудь о своей родственной душе?»       Уилсон, по самые локти перемазанный в грязи, повернулся и бросил на Максвелла взгляд через плечо. Его черные митенки (перчатки без пальцев) были аккуратно сложены в сумку, и если бы он не был так покрыт грязью, его Имя было бы открыто на обозрение всему миру.       «Во-первых, я не понимаю, с чего тебе об этом заботиться. Ты же с самого начала занят только натравливанием на меня самых кошмарных существ». Уилсон выдохнул несколько раз, выдергивая из земли особенно крупный корнеплод. «И, во-вторых, я годами пытался найти свою вторую половину. Я использовал все доступные службы и организации в этой области».       «Что, ничего не вышло, и ты опустил руки?» Максвелл остро усмехнулся, сжимая в зубах сигару, выпуская дым и глядя, как легкий бриз относит его в сторону носа Уилсона. «Не такой уж ты и ученый, не так ли? Отступаешь после первых же…»       «Я не сдался через несколько дней!» — проворчал Уилсон, складывая собранную провизию в корзину. «Я потратил на поиски почти двадцать лет, но на удивление, всё было бесполезно. Возможно, он тоже пытался меня найти, а после сбежал, узнав, что я из себя представляю». Он медленно встал, отряхивая грязь. Его руки замерли над потускневшими пуговицами жилета. «Я бы не стал его винить за это. Да я и сейчас его не виню».       Максвелл нахмурился, бездумно почесывая собственное запястье. Это тело, эта проекция, которую создавал для него Трон, не несла Имени на коже под обшлагом костюма, и он давным-давно не смотрел на свое настоящее тело. В темноте тронного зала он обычно спал, избегая всевозможных ужасов, лежащих за пределами того, что он мог видеть. Иногда он почти мог вспомнить форму букв, но проснуться там было бы почти так же нежелательно, как позволить Уилсону быть счастливым.       «Раз уж мы затронули эту тему, — Уилсон охнул, поднимая корзину, — что насчет твоего Имени? Ты спросил о моем, неужели ты ожидаешь, что я проигнорирую ответную возможность? Хорош бы я был как ученый, если бы не додумался спросить».       «Когда я проверял последний раз, у тебя не было права задавать вопросы, Хиггсбери. Мой мир, моя игра, мои правила».       Уилсон закатил глаза: «Тогда оставь меня в покое!»       «О, но эти наши дружеские беседы так для меня дороги!» Максвелл издевательски приложил руку к груди в притворных страданиях. «Так что я предпочту остаться и беспокоить тебя дальше. Скажи, ты ведь все еще достаточно молод, чтобы найти свою вторую половину, у тебя еще есть шанс, так почему ты сдался?»       «Потому что буквально за годы, ГОДЫ поисков я не нашел никого по имени Уильям Картер!» — наполовину прорычал Уилсон, на секунду потеряв самоконтроль. «Я понятия не имею, жив ли этот человек, или мертв, или просто игнорирует меня. Все, что я знаю — это что его невозможно было найти, как бы тщательно я ни искал! Я не хочу об этом говорить, так что ХВАТИТ!»       Поперхнувшись дымом, Максвелл едва не выронил свою сигару. Он уставился на затылок Уилсона широко раскрытыми глазами, пока тот ставил корзину рядом с остальными своими припасами.       «Ты…» — он остановился и вздохнул, когда ученый поднялся и выпрямил спину.       «В любом случае, не то, чтобы из меня получилась бы хорошая вторая половинка. Бедному ублюдку, наверно, лучше без меня. Странный отшельник, одержимый навязчивыми идеями, которые могут разбудить его в любое время ночи и не позволяют потом заснуть до утра!» Уилсон разбито, скептически хохотнул. «Даже до того дня, когда ты предложил мне знания за пределами понимания, я жил в доме, собственноручно построенном мной в лесу. Я и с сестрой связывался, наверно, раза три за год».       «Хиггсбери…»       Уилсон помотал головой, подняв руку: «Просто умолкни, Максвелл. Если ты хоть когда-нибудь можешь послушать меня, пожалуйста, сделай это сейчас. Оставь меня в покое, хотя бы сегодня».       Он забросил свою сумку за плечи, пристроил корзину на бедро и зажег факел, забросав затем костер землей. Завершив подготовку и направившись обратно в основной лагерь, Уилсон даже не обернулся, чтобы еще раз посмотреть на Максвелла.       Перед глазами Максвелла промелькнула размытая темнота перемещения, его проекция рассеялась, и он очнулся в жесткой хватке Трона. Теневые жгуты на его запястьях слегка ослабли, как раз достаточно, чтобы он мог посмотреть на свою правую руку. Неясный страх перехватил его горло. Трон не отпустит его, никогда не отпустит Короля без кандидата на замену, но позволит ему осмотреть себя. В конце концов, какой смысл в марионетке с обрезанными нитями, раны могут сделать его бесполезным для Них.       На бледной коже под рукавом были темные буквы его Имени.       Проследив их глазами, чувствуя звуки Имени на своем языке, Максвелл затем закрыл глаза. Его лицо исказилось в гримасе сожаления. «Я думаю, он предпочел бы не оставаться в одиночестве, Хиггсбери, — прошептал он с пересохшим горлом. — Интересно, не это ли стало причиной, по которой Они выбрали тебя? Они знали мое Имя, — он сглотнул, слушая музыку, заполняющую воздух вокруг него, — твое имя, которым отмечено мое запястье…»       «Если бы я знал, я бы никогда… — он сжал кулак. — Ни один из нас не попал бы сюда, если бы я знал».       Мелодия, которую он давно выучил наизусть и которую почти ненавидел, постепенно убаюкала его обратно.