Бугенвиль себя милой не считает

Гайе нравится в ее квартире все — расставленные по подоконникам цветы с длиннющими, как лианы, ветвями, которые расстилаются по полу и ползут по стенам, нелюдимый кот-социопат Филемон, который никогда не дается в руки и выпускает когти на всех, кроме хозяйки и, разве что, Клементины, разбросанные вещи, несколько видов капкейков в холодильнике и чашки в шкафу. Гайя приходит к ней тогда, когда вздумается, не соизволив позвонить и предупредить о своем появлении. Влетает, как ворох всего разноцветного, водит за собой хоровод из шума и присоединившихся подружек, смеется и лезет обниматься, потому что считает Флору милой. Бугенвиль себя милой не считает. У Бугенвиль пунктик на росте, который абсолютно не тревожит никого из — теперь — огромного окружения. Флора даже не помнит, как все это началось — вот она дерется с медведем и изредка летает по космосу, пытаясь поправить воротник, а вот у нее дома толпа поедающих пиццу девушек, которые обсуждают все вплоть до нарядов и яоя. Яой, боже. И когда она только начала разбираться в столь специфичных сферах? Флора представляет на своем месте котенка, который сидел на хмурой дождливой улице, шугался капель и проклинал весь мир, прячась за коробками. А потом этого котенка хватают за шкирку и вытаскивают на середину танцпола, мол, хэй, было бы весело потусить здесь какое-то время, вот тебе чашка чая, вот тебе дюжина новых кошек всех мастей и пород, развлекайся. И котенку хочется уйти как можно быстрее. А в центре — смущающаяся девушка с необычным цветом волос. Она для нее всегда в центре. Флора объясняет это тем, что с Магуайр она познакомилась (в принципе познакомилась, даже почти самостоятельно) раньше всех, следовательно, и знает она ее лучше всех. И тут же влепить себе пощечину — хорошо, серьезно, Бугенвиль? Ты даже не знаешь, есть ли у нее родители. И этот факт никого вообще не волнует. Будто крошечный паук, который многое значил только для родных и питомца, становится любимчиком окружающих. Становится частью бурного потока. Становится чем-то большим, чем социофоб со страстью к книгам. И Магуайр тормошит ее волосы, хотя Флора раз тридцать повторяла, что терпеть не может этого. Но да ей плевать — смеется, щекочет, опрокидывает на диван и держит запястья, чтобы не вырвалась. И обнимает. Неудобно и крепко-крепко. — Ты просто офигенная, — произносит довольно Гайя и ложится на ее грудь («…которой, в общем-то нет, но блин, все равно не комфортно»). — Слезешь с меня? — бурчит Флора, поправляя черный бант и сдувая прядь волос с лица. — Не-а, — и Гайя прижимается сильнее. Ее зеленым волосам, кажется, идет любая стрижка на свете. Даже не жалко, что она их отрезала. Флору раздражают шум, ее рост, видеоигры и пушистые злые медведи. Флоре нравятся коты и пустые студии. Флора начинает любить объятия.