Иногда он курил.

Он иногда курил. Сидя на своём балконе, в большой ему моей тёплой куртке и своих дурацких серых трусах. Смотрел сквозь решётку, потому что у него ненормальный балкон: старый, не цельный, а оградой. Он иногда курил. После нашего секса, садясь ночью на кухне и стряхивая пепел в мою пепельницу. Своей почему-то у него не было. Он иногда курил. Впервые я увидел это после нашей первой ссоры, когда Он увидел меня со Светкой. Он с размаху залепил мне тогда пощёчину, а я ударил его кулаком в ответ, приметив, что Он как баба. Ну я его девушкой и воспринимал, но рука тогда как-то сама поднялась. Он сначала говорил спокойно, а потом кричал. Что-то про отношения, про то, что он - не развлечение для меня, и не будет такое терпеть. Я не очень понял его слова тогда. Но со Светкой стал аккуратнее, встречались мы только у меня дома, и только в постели. Хотя, возможно и не тогда был первый раз. Наше с Ним знакомство началось с того, что парни поспорили, что Он - гей. И я поспорилна ящик пива, что проверю. Предложил ему переспать, сказав что давно в него влюблён. У него тогда аж глаза округлились, стали большими, похожими на два серых озерца. Ну я его тогда и завалил, прямо за его столом, в аудитории. Он был невероятно узким, хоть я опасался чего и брезговал немного, поэтому развернул его спиной, поставив раком. А потом привык - слишком уж классно было, да и отсасывал Он неплохо. Я тогда вечером выиграл целых два ящика, а наутро приятели рассказали об этом всему университету. Мне было немного обидно, что Его все оскорбляют, что на парах ему в спину летит "Педик!" с задних рядов, что на столе периодически рисуют члены, а один раз спросили насколько приятно когда тебя берут сзади. Но Он ставил их на место, отмалчивался или язвил, обрывая колкости. Я не лез Его защищать. Всё же он - гей, а я парень нормальный. Отмалчивался, да пару раз кричал что-то под общий гул. А потом к нему пришёл, не помню, что говорил, но уж очень хотелось попробовать ещё раз. Наверное, тогда он закурил. Да, точно, тогда впервый раз. Хотя все думали, что он некурящий. Он курил, а я обнял его со спины, потом оставляя руки на ягодицах, как привык делать с девушками. Его руки задрожали, выпуская сигарету, а из груди послышался неслышный вздох. Тогда я думал, что это от возбуждения. Я долго мял его ягодицы, а потом затащил в подсобку и оттрахал так, что на следующий день Он не пришёл на пары. Ну а потом я начал ходить к нему домой. Приходить иногда и трахать. Честно говоря, я его не очень понимал. Я приходил к нему трахаться и только. Мы никуда не ходили, я ничего ему не приносил и не дарил, даже разговаривали мы редко, а про его день рождения я и вовсе забыл. Меня это не волновало, мало того - я считал это нормальным. Он ведь не девушка, не обидится, не устроит истерику. А на свой день рождения он опять курил. Скурил всю пачку после нашего с ним секса, запивая бутылкой мартини. Он, кстати, не пил виски, иногда - водку, но пил мартини. Это было так смешно. Но я тогда не смеялся, мне хватило одной пощёчины. А через полгода парни узнали. Сказали, что я педик, раз с ним встречаюсь. Перед пацанами я оправдывался, как мог. Я же не пидор какой, вон у меня Светка есть. "Вы просто никогда с ним не трахались. Это просто охуенно, а сосёт он лучше, чем любая баба. Раком поставишь - вообще не отличить" - вот что я им сказать. Большая часть просто замолчала, не веря, а остальные... Вызвались проверить, при этом матеря и меня и Его. Я так хорошо помню тот вечер. Я пришёл к нему поздно ночью, хорошенько выпив для храбрости. - Никит? - он был сонным, потирая глаза и подправляя очки, оказавшиеся на патлатой макушке: наверное, опять работал. Он был просто невероятным, так мне казалось, но я запихивал эти мысли подальше. В свои тридцать с лишним, он был практически ректором университета, имел степень и работал с тех пор, как окончил сам и даже раньше, когда учился. И я бы ни под каким условием, никогда не дал бы ему тридцать: невысокий, подтянутый, с копной русо-рыжих вьющихся волос и с серыми внимательными глазами. - Прости... - это был единственный раз, когда я перед ним извинился. Я даже не понял почему, но кошки скребли на душе, раздирая её. Ввалились парни, немного более пьяные, чем я, оглядывая Его. А я думал, что же могло быть неправильного в моём поступке. Он же гей, а всем геям нравится секс, они же извращенцы. Я не был гомофобом и вообще считаю себя довольно толерантным человеком. А с парнями я просто за компанию оскорблял. Да и не делал я ему ничего толком. Ему зажали рот, сдёргивая домашние серые штаны, снимая лёгкую белую рубашку. Я тогда сглотнул, остановив парней, сказав, что я первый. Что-то тогда во мне на секунду шевельнулось, подумав, что Ему может быть больно, поэтому я Его растянул. Он брыкался, кусал, пытался освободиться. А нас было шестеро, против него одного. Я трахал его медленно, пытаясь доставить удовольствие, впервые за практически год. А потом пошли парни. Сначала охали от узости, потом пробовали в рот. Они ебали его вчетвером: двое в зад и двое в рот. А я сбежал. Сбежал, посмотрев в серые, заплаканные глаза. Парням я сказал, что уже наебался с ним и больше не хочу. Я пришёл к Нему утром. Когда парни точно ушли. Скорее всего, убежали. Протрезвели и поняли, что это уголовщина. И я понял, мне стало страшно. Квартира была не заперта, и я не думая прошёл внутрь, на балкон. Я отчётливо помню, как иногда он курил. Он курил и тогда. Голый, на балконе, весь в синяках и белесых подтеках. А я бухнулся перед ним на колени, прося прощения, умоляя не ходить в полицию. А он лишь усмехнулся, как-то странно, ероша свои волосы и стряхивая пепел прямо на холодный метал, на котором он сидел. И попросил уйти. Он оглянулся лишь когда я продолжил стоять. Я стоял тогда не потому, что боялся тюрьмы. Мне просто хотелось попросить его встать с балкона, пройти в квартиру, помыться и выпить чаю. Что-то болело под рёбрами, но я списал это на пьянку. А он сказал: - Я не расскажу ничего полиции, Никит. Уходи, - в лучах холодного весеннего солнца он весь светился. Он был ангелом - всепонимающим и всепрощающим. Но ангелов не существует. Существуют лишь люди. И они иногда любят достать тонкую никотиновую палочку, и, поджигая её, выдыхать белесые клубни дыма а открытое окно, форточку или просто на улице. Некоторые делают это часто, некоторые - изредка, а есть даже такие, что не делают это никогда. С рассказов очевидцев, водитель красной Ауди остановился на светофоре, чуть впереди, как и другие машины в ряду, не успев двинуться вовремя, опаздывая на несколько секунд. Фура, проезжающая на свой зелёный, смяла всю переднюю часть, оставляя помятое месиво. Труп едва опознали. Говорили, он остановился закурить. В университете устроили минуту молчания, собрав учеников. Многие говорили что-то хорошее о Нём. А мы молчали. Я молчал, и ушёл с половины церемонии, не слыша ничего вокруг. Иногда люди курят. Я больше не курю.