Апокалипсис

Логично прикрепить Sabaton - Primo Victoria

      Мир давно потерял своё предназначение. Огромное количество нелепых и глупых существ, от которых остался лишь вид, сами же они давно в другом мире. И я почему-то думаю, что они вовсе не в раю. Уцелевших мало — несколько сотен человек в городах среднего размера, по несколько тысяч в больших городах, и столице. Лучше всего в деревнях, там рассудок сохранили около 75% жителей. В городах творится сущий ад, и те, кто ещё владеет собой, возложили на свои плечи самую тяжёлую миссию, которую только мог бы принять человек. Охранять тех, кто остался собой. Добить тех, от кого осталась лишь оболочка. Я иду по улице, мотивируемая сзади первыми лучами света. На мне длинный плащ, тёмные, с большими линзами очки, эластичные перчатки, и я с головы до ног обвешана оружием, и это и не холодное оружие, и тем более не огнестрел. Специальное оружие, благодаря которому, я справляюсь с никчёмным биомусором. Возможно, что со стороны я смотрюсь, как героиня комикса, или игры. Любой бы на моём месте себя чувствовал кем-то вроде приспешника Бэтмена или ангелом, несущим возмездие, я не сильна в метафорах, а уж тем более с их ассоциациями. Но я ощущаю только бесконечную усталость и блаженное чувство, когда уже не нужно отдавать отчёт всему, что ты делаешь. Они тут же подскакивают и дергано озираются, водя перед собой телефонами. Пока они не наблюдают покемона, они совершенно безвредны, и не представляют даже малейшей опасности, поэтому я могу делать с ними что угодно. Я снимаю с пояса верёвку и аккуратно связываю запястья каждого — те как раз в нужном положении, безумно вцепились в телефоны. Затягиваю узлы, заставляя их подойти к друг другу, а потом связываю им ноги и усаживаю их в одну сторону. Забираю смартфоны, они начинают нервничать и трястить. Достаю свой телефон, и показываю своего пойманного пикачу в инвентаре, они начинают дёргаться, брыкаться, пытаются перегрызть верёвки, их глаза наливаются кровью. И вот, они все дружно падают на асфальт, а из их рта идёт пена. Разрыв сердца. Я иду дальше. Поравнявшись со сквером, слегка слышу слева негромкое жужжание, у которого несколько источников: откуда-то оно звучит тише, откуда-то громче, откуда-то с перебоями. Еще иногда доносится глухой стук от падения человеческого тела. Любители гироскутеров. Опасности не представляют, да и вымирают довольно быстро – то и дело кто-нибудь из них падает и проламливает себе череп о бордюр или ограду клумбы. Тут ловить нечего. Проходя мимо тесного проулка, заставленного мусорными контейнерами, улавливаю какую-то возню, торопливое бормотание и надрывные смешки. Рука сама собой, скользнув под полу плаща, достает оттуда увесистый том в пахнущей пылью обложке. Я заглядываю за ближайшую мусорку и убеждаюсь, что не ошиблась. - УУУ МЕМЕСЫ!!! Меня почти сбило с ног ультразвуковым воплем и последовавшим за ним раскатом истеричного хохота. Стая из четверых подростков выскакивает из своего укрытия и хищно оглядывает меня. - Мемчик? Легкий прикол, ахаха, мам мемы, ставь лойс если легко, ахахах… Мне некогда с ними возиться. Я кладу книгу на сгиб локтя, открываю ее – вытесненное золотом слово «ФИЗИКА» отбрасывает на тротуар блик, - и начинаю зачитывать первую попавшуюся страницу. - ЭНЕРГИИ СОХРАНЕНИЯ И ПРЕВРАЩЕНИЯ ЗАКОН - общий закон природы: энергия любой замкнутой системы при всех процессах, происходящих в системе, остается постоянной (сохраняется). Энергия может только превращаться из одной формы в другую и перераспределяться между частями системы. Для незамкнутой системы увеличение (уменьшение) ее энергии равно убыли (возрастанию) энергии взаимодействующих с ней тел и физических полей. Юродивые, нервно похихикивая, отступают. Один из них, на вид самый старший, начинает остервенело тереть уши. Чувствительный, зараза, нужно заканчивать, пока не сбежал. Я переворачиваю несколько десятков страниц. - АРХИМЕДА ЗАКОН - закон гидро- и аэростатики: на тело, погруженное в жидкость или газ, действует выталкивающая сила, направленная вертикально вверх, численно равная весу жидкости или газа, вытесненного телом, и приложенная в центре тяжести погруженной части тела. FA= gV, где r - плотность жидкости или газа, V - объем погруженной части тела. Иначе можно сформулировать так: тело, погруженное в жидкость или газ, теряет в своем весе столько, сколько весит вытесненная им жидкость (или газ). Тогда P= mg - FA Открыт др. гр. ученым Архимедом в 212г. до н.э. Является основой теории плавания тел. - А-а-а, сложна-а!! – вопит один из «мемогоблинов». Стая пытается разбежаться, но мой голос, словно приговор Господа, настигает их, придавливает к земле. - Второе начало термодинамики задаёт ограничения на направление процессов, которые могут происходить в термодинамических системах, и исключает возможность создания вечного двигателя… - Нееет! СЛОООЖНАА!!! Я не останавливаюсь. Не могу остановиться. Пусть это даже и не взрослые люди, они могут причинить много бед. Их прикосновение или укус превращает жертву в такое же мерзкое создание. Даже если и было во мне когда-то сострадание и миролюбие, от них не осталось и следа. Я открываю глоссарий, ищу нужную строчку. Мой, так сказать, осиновый кол. - ГУКА ЗАКОН - закон, согласно которому упругие деформации прямо пропорциональны вызывающим их внешним воздействиям. Дальше продолжать нет смысла. Передо мной лежат четыре трупа с кровью, текущей из ушей. У того, старшего, сочится из глаз тоже – в мозгу полопались сосуды. И снова вперед. Миную девятиэтажку, из окна которой в небо устремляются клубы пара. Логово вейперов, самое крупное в округе. В одиночку туда соваться – самоубийство. Эти имеющие кое-какой интеллект твари шныряют вокруг тебя, скрываясь в клубах пара, готовясь дунуть в лицо своей особой жижей и превратить в себе подобного. Я слышал, что люди, которые стали жертвами этих тварей, используются ими в качестве анальных рабов. Как разыщу парочку уцелевших, надо будет вернуться сюда и уничтожить логово. Дохожу до большой детской площадки. Уже издали в воздухе ощущается какое-то болезненное пульсирующее напряжение, хотя пока ничего не видно и не слышно… Но я-то знаю, что меня ждет. Надеваю наушники-заглушки и мирным шагом направляюсь к карусели, на которой уже могу различить несколько сгорбленных силуэтов. Словно какая-то невидимая граница отделяет от остального мира это искажение реальности. Перейдя ее, я сквозь наушники слышу звуки, похожие на скрип когтей Сатаны по позвоночнику грешника. - Шейкер-шейкер, хэй, патимейкер… Несмотря на наушники, барабанные перепонки начинают наливаться болью. Улов обещает быть богатым – редко удается найти и обезвредить таких сильных ублюдков. Подхожу ближе, доставая из-за спины большой молот, а в адский бит уже вплетаются нити новой какофонии: - Скр, скр, скр, в мертвых найках, скр, скр, скр, в белой майке… Ко мне поворачиваются шесть бледных лиц, на которые страшно взглянуть. Обтянутые пепельной кожей скулы, круги под глазами цвета вантаблэка, конвульсивно дрожащие челюсти. Против этих есть только одно средство. Мое оружие состоит из двух мощных колонок, приваренных к металлическому пруту и защищенных толстыми чугунными прутьями. Я подключаю колонки к своему старенькому плееру, выкручиваю громкость на максимум и бросаюсь в схватку. Раскаты шестой симфонии Бетховена гремят с силой гнева богов, когда я обрушиваю молот на голову ближайшего Юродивого. Голос Эдит Пиаф едва не выбивает стекла, когда я валю второго наземь и методично превращаю его в отбивную. Я кручусь в смертельном танце, попадая в такт звучащей музыки, и тяжелая дубина в моих руках кажется легче пушинки. Еще трое повержены, остается последний, и… - PRIMO VICTORIA!!! – ору я в унисон с солистом заигравшего Сабатона и буквально вбиваю врага в землю, словно гвоздь. С последним аккордом рока утихают и богомерзкие стоны музыки Юродивых. Я – Выжившая. Я та, кто спасает человечество от жалких оболочек людей. И хотя я не испытываю от этого огромной радости, но теперь я… Я останусь в памяти этого мира.