***
Макс сидел на диване, склонившись над столом в позе умудренного жизненным опытом алкаша, с бокалом хорошего алкоголя. Парень лениво потягивал терпкий виски, щедро разбавленный льдом, и одну за другой глотал дольки лимона в надежде перебить этот порядком осточертевший вкус, отказ от которого означал бы сильнейшие психологические муки, которые пока что успешно заглушались. Крузе после многодневного запоя перестал замечать вокруг себя такие очевидные и раздражающие вещи, как громкий звонок будильника, или невыносимый запах пота от себя самого, или, например, то, как Кристоф открыл дверь квартиры своими ключами и сейчас, задыхаясь от дыма кубинских сигар, которые хозяин квартиры хранил для «особого случая», пытался проделать то же самое с окном. Парень окинул комнату взглядом и опустился рядом с Максом. Он прочёл, что тот подписал контракт с «волками», и не мог не прийти к другу. Крамер прекрасно понимал, что причиной этого перехода являлся только он. — Я так и знал, что ты уйдешь, — Крамер разочарованно выдохнул и развел руками. — Ничего ты, ублюдок, не знал! — внезапно зло крикнул Макс, выходя из состояния алкогольного транса, — я ухожу потому, что ты уходишь, понял?! Нехер мне делать в Гладбахе без тебя, нехер! — "Байер" готов на продажу. Я могу остаться, если только ты скажешь, — продолжал Кристоф. — Не надо, — отрицательно закачал головой Крузе, — вали к своим таблеточникам. Я и в Вольфсбурге заживу. Отлично буду жить. Ты обо мне ещё услышишь и пожалеешь о своем решении. А теперь пиздуй отсюда. Я больше видеть тебя не хочу, крыса леверкузенская. Крамер набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. Парень привык к подобным заявлениям от Макса, но в такой момент, когда решалась их дальнейшая судьба, он с трудом отличал пьяные бредни от действительности, которая его ждет. Но контракт с волками был самым настоящим, и Крузе уже его подписал. Надеяться на то, что он передумает, было бесполезно, — Макс тот ещё упертый баран — и выходило, что возвращение в Леверкузен — это единственный верный путь. Даже если он лежит через конфликты с самым дорогим Кристофу человеком. — Ладно, я уйду, но ты должен знать, что я любил тебя по-настоящему, а ты… Ты… — Крамер начал заикаться, силясь подобрать слова, чтобы достучаться до Макса, — ты гребанный эгоист! Уезжай, Макс. Но всё произошедшее будет на твоей совести. Кристоф вышел из квартиры захлопнув за собой дверь. Крузе вновь остался наедине с собственными мыслями, от которых ему хотелось только умереть,накачав себя героином в окружении дешевых шлюх. Он закрыл глаза и решил, что должен справиться со всем снова. Справиться на зло Крамеру./1 апреля 2016/
Прошёл почти год с момента последней встречи Кристофа и Макса. Крузе и слышать ничего не хотел о своем бывшем партнере по команде, а перед матчем первого круга против «таблеточников» даже умудрился получить травму, чтобы не выходить с ним на одно поле. Парень отлично знал, что Крамер держится в основе. Он смог преодолеть себя только сейчас, когда клуб из Леверкузена приехал в гости. Макс одновременно сильно хотел этой встречи и очень боялся её, ведь он и не изменился вовсе, продолжая всё так же глушить спиртное вечерами, посещать сомнительные клубы и много курить, что вызывало большие проблемы не только на уровне клуба, но и сборной. Он мог бы винить во всём Кристофа, но никогда этого не делал. Возможно, потому, что любил, а, может быть, потому, что парень оказался лишь маленькой паузой в его разгульном образе жизни. В подтрибунном помещении Крузе упрямо делал вид, что не замечает Крамера, даже когда тот стоял рядом, ожидая хотя бы приветствия. Но он так и не дождался его. Макс боялся начинать всё сначала. Он не хотел доставлять проблем, не хотел нагружать себя обязательствами. Хотя никакого начала и быть не могло — они оба это прекрасно понимали. Крузе оставалось лишь сухо пожать руку Кристофа, когда тот после матча всё же остановил Макса, а тем же вечером откупорить ещё одну бутылку, которая сотрёт следующую часть болезненных и таких дорогих воспоминаний.