«Ты мне понравилась… изначально… Хотя отрицал себе это не раз. Я увидел тебя… нечаянно… Ты идеальна, как на заказ… Твои темные волосы, как шоколад… Глаза черные, словно глубокая ночь… Загляну я в них хоть на миг — словно в ад Попадаю, лечу… и мне не помочь! С каждой минутой в тебе я все больше нуждаюсь. Не хватает мне милой улыбки твоей. Ты мне нравишься, вправду… Я каюсь! Так хочу я назвать тебя „милой своей“…»
— Ничего себе! Он и вправду это сам написал?! — не поверил Бэкхен. — Подожди, тут еще что-то написано! Внизу, мелкими буквами красовалась надпись «Посвящено уменщусаг Узоморт» — Эт кто такой? Что за набор букв? — спросил Чен. — Я хз, — не остался в стороне Бэкхен. — Может писатель или кинорежиссер… а может вымышленный друг Сехуна… Чен перекинул страничку. Новое стихотворение…«Ты даришь свет мне, теплоту… Мне так с тобою хорошо, уютно… Ты так прекрасна, не могу Не думать о тебе прям каждую секунду! Твоя улыбка, словно солнца луч, Меня так слепит каждый раз, как тебя вижу… Я не могу уснуть без голоса, что так певуч, Ищу тебя, мой ангел, тебя я не обижу… Меня один твой взгляд так манит! Хочу бежать к тебе, хоть голову сломя… Тебя хочу, тобой живу, тобой я таю, Как на губах замерзшая вода…»
— Боже! Точно из интернета! — завопил Бэкхен. — Неужели наш О Сех такой романтик? — не верил Чондэ. — Все возможно… — проговорил Чунмен, переворачивая страницу. С каждой страницей, с каждым стихотворением парни замечали, что Сехун не такой уж и оболтус, а на самом деле взрослый мужчина, который ко всему выкладывает все свои переживания и мысли в такой художественной форме. И вот очередная страничка… очередное стихотворение…«Мечта — прикоснуться к тебе, Делать с тобой, всё что хочется… Целовать твои губы, тебе и себе Доставлять удовольствие, мучаться… Хочу пальцами нежно водить По изгибам хрупкого женского тела… Хочу до экстаза тебя доводить И хотеть, и любить, и желать тебя смело»
— Японский бог войны и мира… — это был Бэк, который нарушил тишину после прочтения. — Зашиби меня Китай… — это Чен выразил свое мнение по поводу творения О Сеха. — Парни, у меня встал… — удивил Сухо. — Такс, не будем читать дальше! Он захлопнул блокнот и встал. Только хотел его положить на место, как увидел, что выпал один из листиков. «Вечно у Сехуна всё не как у людей!» — подумал он, поднимая бумагу. На листе написано стихотворение… Опять. И вот как его не прочесть? — Ладно, парни, это последнее! И продолжаем искать номер телефона! — Хорошо, — кивнули Чен и Бэкхен. Сухо опять сел на кровать, и троица принялась читать эти строки…«Ты в кольце моих рук… ты зажата! „Отпустить не могу“, — мой голос так глубок… И не плачь, не стони! Ты сама виновата… Потерял я совсем свой рассудок! Ты расслабилась, мирно стоишь, Ну, а я тебя нежно ласкаю: То целую в щеку, ты, как лист, вновь дрожишь, То за губы тебя я кусаю… Прочь прелюдии в сторону! Сейчас не до них… Так хочу я тобой овладеть! Мне надо, чтоб нас закрыли одних, Я заставлю тебя очень сильно краснеть. С поцелуями я опускаюсь все ниже… Ты трепещешь… и нервы опять на пределе! Хочу быть с тобой все ближе и ближе… Хочу испытать твое нежное тело… Ты боишься меня и открытых движений, А я медленно следую к нужной мне цели! Да, я желаю, я жажду, я млею… Так хочу отыметь тебя в этой постели! Чувствуешь шелк покрывал под тобой? Ты чувствуешь ярое рвение? Я провожу твоей теплой рукой По кубикам пресса, опуская её на свое возбуждение… Чувствуешь, как на меня ты влияешь? Это все ты виновата, поверь. Без тебя не могу, не могу без азарта… А если все совместить и теперь? Я ласкаю тебя… и вдруг резко вхожу! Слышу стон из алых и трепетных уст… И это начало! А ведь я покажу, Как люблю, и что мир без тебя мне давно уже пуст! Я вхожу, а ты громко так стонешь… Не могу удержаться, касаюсь груди! Я знаю, ты меня сильно так хочешь, Малышка, постой! Еще всё впереди! Каждый вдох, каждый взгляд я тебе отдаю, А взамен хочу слышать твой голос. Стоны и скрипы кровати… Я снова в раю! Не на святого ты напоролась… Я буду держать тебя долго в руках, Буду касаться горячего тела… Хочу я увидеть огонь в твоих карих глазах, Желаю, чтоб ты меня вечно хотела. Давай-ка сейчас сменим эту позу, Я буду иметь тебя так, как хочу. Ты мой наркотик и ты моя доза, „Я люблю тебя“, — хрипло шепчу…»
— Так, вы знаете, что я не матерюсь… я не матерюсь… — начал Сухо, тяжело дыша, но потом не выдержал: — Нет, блять! Я матерюсь! Еб вашу ж мать!!! — Теперь не только у тебя стояк! Блять! Сехун! Какого хера… без предупреждения… нихера себе заявочки! — проговорил Бэк. — Так! Мне срочно нужна баба! СРОЧНО! — В ванную дуй… беги, охладись, малыш, — засмеялся Чен. — Японааа маать! — Сухо продолжал матерится. — Не уберег дитя… теперь испорчен он! — Ты о ком? — спросил Чен. — О Сехуне! О ком же ещё! — А божеее… — Вот я и говорю! Япона мааать… — Посмотри, тут тоже что-то есть, — Чен указал на последний листик в блокноте. — Так! Давай гипервозбуждающее и интимное не будем читать! О! Такое… что-то более не менее… если на то пошло дело… — произнес Сухо. Чунмен и Чондэ спокойно сидели на кровати, а вот Бэкхен бегал по комнате с криками «Помогите! Я сейчас кончу». — Угомонись уже! — не выдержал Чен. Бён его послушал: сразу же успокоился, сел тихонько на кровать, типа я не и я, и кровать не моя. — Вот так вот лучше… Парни перевернули страничку, и вот тогда заржали… Там был нарисован смайлик с безумными глазами и рядом надпись: «Твои глаза как, два алмаза, торчат из дырки унитаза…» — Ахахахахах! Остановите этот приступ ора! Прошу… — завизжал Бэкхен. — Если макнэ такой фразой хочет соблазнить какую-то девушку, то… я ей искренне сочувствую, — проговорил Чен, еле сдерживая смех, пока лидер и местный гопарь Бэкхен ржали в открытую, чуть ли не умываясь всеми жидкостями своего организма. — Охохохо! Ахахахах! Остановите землю, прошууу, — выл Бён, валяясь по кровати. — Давайте не будем лазить в его дневнике! — произнес Сухо, продолжая смеяться. — Все-таки это вещи Сехуна… Это личное. Не стоит затрагивать такое. Давайте лучше поищем в планшете либо же в ноуте. — Стоп! Ноут… планшет… смартфон… я знаю! — Что? Что ты знаешь, Бэк? Давай, удиви нас! — не удержался от сарказма Чен. — Я знаю номер Тани! — ОТКУДА???? — удивились парни. — Она мне его сама дала. — Чё ж ты, поц наш озорной, нам баки пудрил? Чё сразу не сказал, жопоразговорник ходячий? Как о чем-то не по делу говорить, так он первый! А когда нужна помощь… — Я забыл, — просто ответил Бэкхен, пожав плечами. — «Я забыыыл», — передразнил его Чен, на что Бекхен с криками «Палундраааа» выбежал из комнаты. — Вот идиот, и не скажешь, что ему уже 24! — вздохнул Сухо. Парни вышли из комнаты и спустились на первый этаж, где как раз находилась гостиная. Вслед за ними спустились остальные мемберы. — Ну что? Нашли? — спросил Сюма, присаживаясь на диван. — Бэк забыл, что у него есть номер Тани, — произнес Сухо. — Эх, малой, малой… — Шикааарно… ничего не скажешь! — подытожил Дио. — И я того же мнения… — ответил Сухо. Бэк принес свой телефон. — Так, отдаю его в бережные руки! У кого из вас бережные руки? — спрашивает он, а потом добавляет: — Правильно, ни у кого. Вы все рукожопы! Поэтому звонить буду я. — Да на здоровье, звони сам. Только лишнего не взболтни! А то ты любитель у нас полялякать по душам… — вздохнул Сухо, при этом у него возник вопрос: «Нахера тогда мы бегали по комнатам и искали все вместе? Ну и пох… чем бы дитятко не тешилось, главное — чтоб не плакало», но Чунмен его не озвучил. — Ну тогда я пойду… — Куда? — удивились мемберы. — Когда вы на меня так смотрите, я не могу сосредоточится! Пойду позвоню… — взболтнул Бэк и быстро умчался на улицу. — Вот… кейпоповский гопарик! Ну звиздец какой-то! — не выдержал Сюмин. — Стой! Мы же толком ничего не обсудили! — Поддерживаю, — сказал Чен, включая телевизор. Парни удобно уселись: кто на диване, кто в кресле, кто на полу, и принялись заниматься очень важным в наше время делом — дурью маяться. А Бэкхен тем временем размышлял, что ему сказать Тане. «Может, мне надо сказать, чтобы они с Лерой оделись посексуальнее? Хоть порадую свою душеньку… Нет. Потом получу от Сухоньки. А может, сказать им, что у нас вечеринка возле бассейна? Ммм… купальники, бикини… Нет, тогда получу от Чанёлика и Сехунни… А может… та кароче! Сейчас, может, спрошу у парней…» — думал Бекхен. Не выдержал и побежал обратно в дом. — Ребят, что говорить? — залетая в гостиную, спрашивает Бэк. — Ничего пока. Мы вот думаем, что делать. Сехун и Чанель же не знают о нашем решении, — проговорил Лэй. Да, он менее разговорчив, чем другие мемберы, однако всегда дает верные советы. И в этот раз он подал идею… — А давайте сначала парней предупредим? — произнес Сухо. — И вправду, они ведь не знают. Только так, пацаны, без «а давайте устроим…», «а может пригласим…». Сделаем так: на репетиции поставим их перед фактом! — А ничего, что у Сехи вечером кое-шо намечается? — как-бы невзначай сказал Дио. И все на него уставились, как бараны на новые ворота. — Что? — не выдержал парень. — Вы что, не видели, как он сияет? — От блесток на его футболке? — спросил Бэк, улыбаясь во все 32. — От счастья, дурак, — произнес Дио и стукнул себя рукой по лбу. Бэк иногда бывает таким наивным. Ей Богу, как маленький ребенок. У него нет определенной черты между понятиями взрослый и малыш: он то ведет себя как 5-летний мальчишка, то как казанова всея ЕХО. — О, так у кого-то сегодня будут шпили-вили? — Какие шпили-вили, Бэк? — спросил Сюмин. — Ну, охи-вздохи? Трям здрасте… — О чём ты? — Ну трах-тибидох и готово… — Брось, Сюма, даже я уже понял! — воскликнул До-до. — Бэк, мы не знаем, что у него там ПРОИСХОДИТ, но светится он, как новые 500 вон. — Да, я как-бы тоже вижу. — И всё же это только наши догадки. Может, стоит спросить у самого Сехуна? — Да это мы успеем всегда! — воспротивился Бэк. — Давайте пофантазируем, как наш малой будет цеплять девушку… У него же раньше серьезных отношений не было. — А я думаю, не… — начал Сухо, но его перебил Сюмин: — Малой задаст всем жару! Я уверен! Только давайте не будем трогать его личную жизнь… — Как скажешь, зануда… — протянул Бэкхен. — Сколько у нас времени до репетиции? — Где-то два часа, — ответил Чен, таращась в телевизор. Он определенно был увлечен фильмом. — Садись со мной. Посмотрим «Мстителей». — Нее, вы как-то без меня, пожалуйста. Я пойду, посплю… — произнес Бён и умотал наверх. — Так, что-то я проголодался, — сказал Чондэ, вставая с дивана. — Пойдем, я приготовлю, — вызвался помочь другу Дио. — Идём, мой хороший. Мама-Дио всё приготовит. — О Госпади, режим няньки включен… Ладно, маманя Кёнсу, погнали хавать! — Я с вами! — воскликнул Сюмин и побежал с парнями на кухню. — А мы, как нормальные люди, отдохнем, да? — спросил Чунмен, только рядом уже никого не было. Все разбрелись по дому в поисках, чем себя занять на оставшиеся два часа. — Ну и ладно, сам посмотрю киноху. Больно надо…