Во всём виноват О Сехун.
Чонин ему не то что бы завидовал, скорее просто попадался на его «
я могу, а тебе слабо», каждый раз буквально выходя из себя. Новое «слабо» превращалось в ужасную идею-фикс, которую всё существо Кима требовало воплотить в жизнь, будь то оседлать дракона или накормить пегаса разноцветным драже (да будет вам известно, у пегасов на сладости аллергия, от которой они линяют, повсюду оставляя белоснежные перья, и чихают пыльцой, из-за чего всё в радиусе пяти метров начинает левитировать). Очень часто от соревнований мальчишек страдали учителя и ученики магической школы, но вскоре на подобные штучки было наложено вето: директор школы весьма грозно заявил, что если на парней поступит ещё хотя бы одна малюсенькая жалоба, то их сразу же вышвырнут из альма-матер. Быть магом-недоучкой не самая лучшая участь, да и перечить профессору До Кёнсу себе дороже, поэтому с тех пор от дурацких споров страдали только Сехун и Чонин, которые ни в коем случае не пожаловались бы друг на друга — странная у них была дружба, но крепкая.
И вот однажды вечером, накануне ежегодной вечеринки в честь окончания учебного года О Сехун заявился в гостиную в крыле мальчиков, щеголяя разноцветными прядями волос.
— Да ты никак съел радугу! — воскликнул Чондэ, отбрасывая учебник по зельеварению, совсем забывая о пересдаче из-за преобразившегося одноклассника. — Не подавился?
— Неа, — довольно улыбаясь, помотал головой Сехун. — Дядя изобрёл новое зелье, прислал мне рецепт на пробу.
Чонин, сидя в одном из кресел у камина, освещающего гостиную магическим огнём, уже привычно нахохлился, готовясь к очередному вызову. Глаза его были сощурены, а губы исказила дерзкая ухмылка.
— Ну что, Нини, — издевательски протянул Сехун, поворачиваясь к Киму. Все парни, что были в комнате, замерли в ожидании нового пари и затаили дыхание, — сможешь приготовить такое же зелье? Я с тобой даже рецептом поделюсь, вот только те ингредиенты, которые дают цвета, будешь сам искать: посмотрим, у кого в волосах будет больше оттенков.
— По рукам, — хмыкнул Чонин, и ребята загалдели. Находчивый Бэкхён уже принимал ставки: выбор фаворита был сложным, так как кубок первенства переходил из рук в руки, Чонин и Сехун не уступали друг другу в изворотливости и хитрости.
Главным спорщикам всей школы было плевать на тотализатор, их волновал лишь азарт собственных соревнований, поэтому Чонин нетерпеливо выхватил листок с рецептом зелья из рук Сехуна, едва тот его протянул.
— Зелье готовится чуть меньше суток, так что на завтрашнем балу ты должен быть не хуже новогодней ёлки, — хохотнул Сехун.
— Ты так-то тоже будешь, — фыркнул Ким.
— Не, к тому времени эффект зелья сойдёт на нет, — вздохнул О: было видно, что разноцветная шевелюра ему понравилась.
— Если хочешь, мы можем попросить мою сестру, и она покрасит твои волосы обычной краской, — предложил Чонин, и Сехун широко улыбнулся.
— Спасибо, бро.
Да-да, они были отличными друзьями, несмотря на тягу к дурацким и часто травмоопасным спорам.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, Чонин стал искать ингредиенты для зелья: парочку нагло свистнул из тумбочки самого Сехуна (русалочью чешую не так-то легко раздобыть, так что это даже простительно и рационально), за другими пришлось охотиться по всей школе. Вся надежда была лишь на то, что профессор Чжан Исин не сразу обнаружит пропажу некоторых трав, а когда заметит, то не станет сдавать Чонина директору — профессор по непонятной причине питал слабость к шалостям парней и никогда их не ругал, а даже защищал перед другими профессорами.
С миру по нитке Чонин собрал всё необходимое, но вот идей, где взять различные красители, было немного. В школьной оранжерее цвели индигофера, дающая синюю краску, и марена, дающая красную краску. На ум также приходил обычный мел — его Чонин тоже добавил в котелок, когда, сидя в одном из подвалов огромного замка, варил зелье.
Решив, что завтра поразмышляет над другими добавками, Ким скрыл заклинанием невидимости котелок, чтобы никто не заметил его, если бы по какой-то причине пришёл в подвал, а потом крадучись пошагал в спальню, уже чисто интуитивно обходя все ловушки, которые ставил профессор До, чтобы поймать нерадивых учеников, нарушивших комендантский час.
Однако на следующий день всё было против Чонина: он проспал завтрак, из-за чего всё утро ходил голодный; дополнительный час сна никак не сказался на общем состоянии, и парень всё время зевал, мечтая вновь оказаться в кровати; профессора решили, что все ученики должны принять участие в украшении главного зала для празднества, поэтому голова Чонина была забита всякой мишурой и гирляндами, а не ингредиентами для зелья. За работой время до вечера пролетело быстро, и если бы не Сехун, напомнивший о споре, Чонин, лениво переодевавшийся в смокинг, совсем бы забыл об уже готовом зелье, томящемся в подвале.
Чертыхаясь, Ким незаметно ускользнул за ним, решив, что главное сейчас не выиграть, а хотя бы не слиться позорно. Перелив зелье из котелка в картонный стаканчик, прихваченный со стола из главного зала, парень неспешно отправился на праздник, подумав, что выпьет его уже там, при свидетелях, чтобы преображение выглядело ещё более эффектным.
Главный зал сиял. Магическая подсветка, мягкая музыка, исполняемая школьной группой, нарядные ученики, возбуждённый шёпот и смех. Чонин оглядывался в поисках знакомых, пока не наткнулся взглядом на свою одноклассницу.
Её звали Пак Хемин, и она была абсолютным крашем Ким Чонина. Невысокая, элегантная, идеальная. С приятной, не приторной улыбкой, тонкими пальчиками, в которых всегда идеально лежала волшебная палочка. Взгляд голубых глаз пленил, взмах шикарных, шоколадного цвета локонов заставлял сердце биться чаще. Идеальна с головы до пят, от улыбки до походки, от пушистых ресничек до стройных ног, сегодня скрытых складками воздушного платья, цвет которого был едва ли не точной копией рассвета.
Чонин глупо застыл, крепче сжимая в руке стаканчик, и не сводил глаз с девушки. Но какое ей было дело до одного из главных хулиганов школы, она смеялась в компании подруг и снисходительно ловила чужие взгляды, полные слепого обожания и восхищения.
Проходящий мимо Сехун посмеялся в кулак и толкнул Чонина в спину, и тот едва не распластался у ног Хемин, которая испуганно ойкнула. Глаза её расширилась на мгновение, но потом на лицо вернулась маска привычного спокойствия.
— Привет, Чонин, — мило улыбнулась она, а парень едва не грохнулся в обморок. Нет, это не был их
самый первый разговор в жизни, но она впервые обратилась к нему вне класса, да ещё и по имени, а не по фамилии. — Прости, ты не мог бы налить нам с девочками пунша, а то мы боимся забрызгать платья.
Чонин хотел сказать, что он готов хоть всю жизнь наливать ей пунш, если она будет так ему улыбаться. Вместо этого, он направился к столику с напитками, провожаемый взглядами четырёх девушек. Одна из них что-то зашептала на ухо Хемин, из-за чего та вспыхнула румянцем, легонько ударив подругу по руке.
Поставив свой стаканчик с зельем на стол (и уже совершенно забыв о споре), Чонин наполнил пуншем четыре стакана, которые после аккуратно передал в руки девушек.
— Кажется, это твой, — вернула Хемин один из стаканчиков парню, и только тут его озарило, что он, кажется, профукал своё зелье.
Понюхав вручённый ему напиток, Чонин удручённо отметил, что это обычный пунш. Значит, его зелье взяла какая-то из девушек. Наверное, ему не стоило медлить — нужно было кричать «
крысы!», «
змеи!», перечислять полчища насекомых, дабы напугать девушек, чтобы они и думать забыли о пунше, но момент был упущен: все девушки пригубили напиток.
Чонин напряжённо ждал, мысленно молясь всем богам, чтобы зелье не досталось Хемин — он был не готов
настолько упасть в глазах небезразличной ему девушки. Но, как это обычно бывает, сработал закон подлости.
Подруги Хемин только и успели пискнуть «
ой», глядя на то, как меняет цвет её шевелюра, а Чонин уже схватил Пак за руку, со всех ног мчась на выход из зала. Пусть уж она кричит вне его стен, тогда, возможно, удастся уговорить её не жаловаться директору. Ну и, если совсем повезёт, она не будет ненавидеть Кима до конца своих дней за то, что он перепутал стаканы.
Хемин, на удивление, пока не кричала на парня, приказывая остановиться и отпустить её — тихонько тащилась на буксире, крепко сжимая ладонь Чонина в ответ.
Остановились они только возле женского туалета.
— Зачем мы здесь? — поразительно равнодушно спросила Хемин, глядя прямо в глаза Чонина.
А тот не мог отвести взгляда от её волос. Боже, он и не думал, что сваренное им зелье даст такой эффект! Если пряди Сехуна были похожи на радугу, то волосы Хемин плавно переходили из нежно-розового оттенка в светло-голубой, напоминая сладкую вату или перистые облака, освещённые восходящим солнцем. Это было невероятно красиво и очень шло девушке, которая сейчас была похожа на какую-нибудь нимфу.
— Т-ты только не кричи, пожалуйста, — заикаясь, начал Чонин, чувствуя, как его лицо заливает краска смущения. Ему почему-то хотелось, чтобы Хемин понравился этот невольный эксперимент с её внешностью. — Ты выглядишь отлично, просто потрясающе!..
Ким видел, как девушка заметно напряглась, а глаза её превратились в узкие щёлки. Больше не слушая бормотание Чонина, она залетела в туалет, внимательно вглядываясь в своё отражение в огромном зеркале во всю стену. Забыв о приличиях, парень бросился за ней следом, а там, стоя за её плечом, стал быстро тараторить, надеясь хоть как-то оправдаться:
— Мы с Сехуном опять поспорили. Его дядя изобрёл новое зелье, дающее временный эффект изменения цвета волос, и мы соревновались, кто сможет найти больше красителей, чтобы сделать пряди разноцветными. Я перелил готовое зелье в стаканчик для пунша, а потом случайно отдал его тебе. Я хотел его забрать, но не ус…
— Это потрясающе, — внезапно выдохнула Хемин, подходя ближе к зеркалу и запуская пальцы в свои волосы. В её глазах плескался нескрываемый восторг, и это было лучшей наградой для Чонина. Всё же не все его шалости должны плохо заканчиваться, ведь так?
Девушка с интересом изучала свой новый образ в зеркале, отмечая, как отлично гармонирует новый цвет волос с её платьем, в то время как Чонин также не отрывал взгляда от её отражения, впитывая каждую чёрточку, отпечатывая каждое её движение в своей голове, ведь когда ещё ему выпадет шанс находится так близко к объекту своих нежных чувств.
— Чонин, спа… — начала было Хемин, наконец обратив внимание на парня, но вдруг нахмурилась. — Директор запретил вам с Сехуном вмешивать в свои игрища других учеников. Я обязана сообщить ему о твоём проступке.
— Но…, но тебе же понравилось! — возмущённо возопил Чонин, всплеснув руками. — Да, признаю, я сплоховал, но я бы никогда не подверг твою жизнь какой-либо реальной опасности, потому что ты мне нра…
Несмотря на то, что слова признания не были договорены до конца, Хемин всё поняла и покраснела не хуже самого Чонина, вперив глаза в пол. Ей ужасно хотелось сказать ответное признание, потому что да, она тоже давно была влюблена в этого несносного мальчишку, который только и делал, что ставил школу на уши, но при этом улыбался так искренне и открыто, что Хемин бы простила ему что угодно, и потому именно она чуть ли не на коленях умоляла директора До не исключать Чонина и Сехуна после череды опасных шалостей, добившись того, что им было вынесено лишь суровое предупреждение.
— Если ты пожалуешься директору, — всё ещё красный, Чонин отмер первым и насупился, — то я… то я тебя поцелую!
Хемин дёрнулась от внезапности угрозы, едва удерживаясь от улыбки.
— Тогда точно пожалуюсь! — вздёрнув подбородок вверх, пригрозила она, встречаясь взглядом с ошалелыми от неверия глазами Чонина, которые вмиг потеплели.
— Ну всё, ты доигралась, — нарочито сурово прошипел парень, ловя в свои объятия радостно взвизгнувшую Хемин и прижимаясь своими губами к её, вдыхая аромат её цветочных духов и утопая в поцелуе как в сказке. Если бы это был сон, Чонин бы не хотел никогда просыпаться. Но это был не сон, это была сладкая реальность, поэтому, едва закончив первый поцелуй и взглянув в счастливые глаза своей возлюбленной, парень увлёк её во второй поцелуй, который показался им ещё слаще и трепетнее.
Конец!
Что до Сехуна, так он не стал дразнить Чонина из-за проигранного спора и начавшихся отношений, так как у него у самого было рыльце в пушку: уже как неделю он встречался с Суджон, но всё боялся говорить об этом Чонину, страдавшему от неразделённой любви. Зато теперь два главных хулигана школы были в надёжных руках любящих девушек, которые больше не позволяли им с завидным постоянством и азартом затевать новые споры. Ну, если только чуть-чуть. Хи-хи.
А вот теперь точно конец!
