Омлет

Арья изнемогала от усталости. Проводя дни в дороге с Йореном и новобранцами, которых он вёл к Стене, она валилась с ног от усталости, а по ночам совсем не отдыхала, то и дело просыпаясь от ужасных снов. Ей всякий раз снился отец. Его казнь у Великой Септы и довольная толпа, жаждущая крови тогдашнего Десницы. Часто она плакала во сне, а на утро просыпалась с красными, опухшими глазами. Как бы ни были ненавистны ей эти воспоминания, она не хотела, чтобы они исчезли из её памяти. Дочь Эддарда Старка не имела права забывать, как он умер. Забыть это — всё равно, что простить Серсею и Джоффри за то, что они сотворили. И всё же бессонные ночи не могли продолжаться вечно. Вскоре Арья начала тихо молить Старых и Новых Богов о том, чтобы они подарили ей хотя бы один приятный сон. И Боги, как ни странно, исполнили эту просьбу. При этом продемонстрировав своё странное чувство юмора. В ночь, о которой пойдёт речь, Арье приснился Джон. Милый Джон, по которому она так скучала. А точнее, расставание с ним. Он зашёл в её комнату, когда она, нехотя повинуясь септе Мордейн, заново складывала свои вещи в огромный сундук, который вскоре отправится с ней в Королевскую Гавань. Арья хмурила свои густые старковские брови, но, увидев единокровного брата, просияла. Стоило ей пожаловаться на надоевшую септу, и её нудное занятие вмиг сделалось терпимым. Лишь с Джоном Арья могла поговорить о том, как ей надоели уроки, которые должны были выкроить из неё настоящую леди. Только он признавал, что леди ей стать уж точно не суждено, и она никогда не станет такой, как Санса. И он понимал желание младшей сестры найти своё призвание в иных занятиях, больше подходивших мужчинам. Фехтование было одним из них. Именно он принёс ей в тот день Иглу, позднее неоднократно спасшую наследнице Старков жизнь. Он держал в руках тоненький меч, предусмотрительно обёрнутый в тряпки. Как и полагалось заботливому старшему брату, Сноу первым делом предупредил Арью, что подарок, который она сейчас получит, нужно будет как следует спрятать от чужих глаз. Он не хотел, чтобы у неё возникли неприятности. — Закрой дверь, — эти слова Джона пуще прежнего разожгли любопытство Арьи. Она исполнила его настоятельную просьбу и даже оставила Нимерию снаружи, велев волчице охранять вход в её комнату. Бастард и законная наследница Старков остались одни, и даже глаза лютоволка больше не следили за ними. Из-за принятых мер предосторожности и общей таинственности Арье казалось, что сейчас они будут творить какое-то колдовство, и это вселяло в неё восторг и трепет. И то, и другое непомерно возросло, когда Сноу развязал тряпки, и взору Арьи предстал клинок. Её меч. Её Игла. Разумеется, единокровный брат предостерёг её, объяснил в двух словах, как пользоваться оружием. И самое главное… — Не говори Сансе! — воскликнули они хором и весело рассмеялись. Арья и Джон вообще часто произносили фразы хором, что казалось им чем-то совершенно естественным. Они ведь были до абсурда похожи, и кровь Старков в них были особенно сильны, несмотря на то, что Джон был незаконнорождённым. Остальные же дети Неда Старка пошли в мать. Быть может, именно из-за своей непохожести на Робба, Рикона и Сансу они были так близки и всегда тянулись друг к другу. — Я буду скучать по тебе, маленькая сестричка, — сказав это, бастард растрепал её волосы, и Арья почувствовала, что она вот-вот заплачет. Наследница Старков тихо шмыгнула носом, стараясь сдержать слёзы. Ей не хотелось впускать грусть в своё сердце и не хотелось печалить брата. Вопреки её усилиям, Джон, кажется, всё же расстроился из-за чего-то. Его взгляд выражал непередаваемую горечь и сделался настолько холодным, что Арья покрылась гусиной кожей и поёжилась. Он вдруг неожиданно и неуверенно произнёс: — Могу и я попросить о прощальном подарке? — неожиданная просьба заставила его единокровную сестру захлопать ресницами. — Конечно! Проси, что хочешь! — не раздумывая, выпалила она. Арья действительно была готова отдать Джону всё, что угодно, если это сделает его счастливым. Что уж там, она готова была избавиться ото всех своих вещей и, освободив таким образом место в огромном ящике, спрятать в него самого Сноу, чтобы он мог тайно отправиться в Королевскую Гавань и им не пришлось расставаться. Ради этого она даже распрощалась бы с только-только доставшейся ей иглой. — Пожалуйста, закрой глаза, — и вновь брат её удивил. И всё же она исполнила его просьбу. В течение нескольких секунд ничего не происходило, но Арья чувствовала на себе пристальный взгляд бастарда. Затем сильные руки внезапно ухватили её за талию и чуть приподняли, а к её губам прикоснулись губы Джона. Арья вскрикнула бы от неожиданности, если бы у неё не перехватило дыхание. Они и до этого не раз целовались, но теперь всё было по-другому. Это был поцелуй, предназначавшийся девушке, а не младшей сестре. Пожалуй, даже даме сердца. Вмиг глаза наследницы Старков широко распахнулись, и она увидела, что Сноу так отчаянно жмурится, что весь его лик покрылся глубокими морщинами. Лицо брата всегда было для неё открытой книгой, и сейчас каждая морщинка казалась ей отдельной строчкой. Вдруг без слов она поняла причину сего безрассудного поступка. В корне всего была обида. Не на неё, а на саму судьбу. Джон был незаконно рожденным сыном, и всю его жизнь ему постоянно об этом напоминали. Даже Теон Грейджой глядел на него свысока. Что же касается Кейтилин Старк, для неё Сноу был подобен бельмом в глазу, хоть он и старался быть достойным сыном изо всех сил. Дом Старков подарил ему крышу над головой, выкормил и вырастил его, но на этом его дары для бастарда закончились. Ему никогда не стать Лордом Винтерфелла, не унаследовать влияние, земли и власть своей семьи, несмотря на то, что в его жилах течёт кровь Неда Старка. А теперь, когда его практически отсылают к Стене служить в Дозоре, он лишится ещё и права брать жену и заводить наследника. Это было несправедливо и больно, и Джон решил хоть что-то «взять» у Старков, пока ещё есть такая возможность. И выбор его пал на первый настоящий поцелуй Арьи. Сердце единокровной сестры бастарда сдавила тупая боль, оно наполнилось жалостью. Её тело, мгновение назад напряжённое и напоминавшее деревянный мяч, расслабилось, и ладони легли Джону на плечи. Он тоже открыл глаза, уставившись на Арью в растерянности, и встретился с ней взглядом. Её очи, напротив, выражали лишь спокойствие и одобрение. Сноу тоже не понадобились слова, чтобы понять, о чём она думала, и, как и сама Арья, он вдруг обрёл спокойствие и уверенность. Вместо того, чтобы отстраниться от наследницы Старков, он углубил поцелуй, не ощутив никакого сопротивления. Лишь когда им обоим понадобился глоток воздуха, Джон прервал поцелуй и осторожно поставил Арью на ноги. Всё так же смотря друг на друга, не отрываясь, Старк и Сноу тяжело дышали. Их щёки горели румянцем. — …Прости, — только и смог вымолвить Джон и буквально вылетел из комнаты, хлопнув дверью и чуть не налетев на лютоволчицу, сидевшую снаружи. Арья вытянула руку вперёд, намереваясь его окликнуть, но не смогла издать ни звука. Ещё долго она стояла без движений, пытаясь разобраться в своих бушующих чувствах. Сердце билось в груди воробушком, отчаянно пытавшимся выпорхнуть из своей клетки. Её губы были влажными, но она так и не стала их вытирать. Ей хотелось запомнить пережитое мгновение, и она боялась, что вместе с ощущением прикосновения брата исчезнет и воспоминание. Проснувшись, Арья резко села и с шумом вдохнула воздух прохладный ночной воздух. Под ней была сырая земля, а со всех сторон окружали храпящие рекруты Йорена. Пытаясь отдышаться, наследница Старков прислушалась к собственным ощущениям. Тёплые губы Джона как будто коснулись её лишь мгновение назад, а между ног она чувствовала какое-то странное, липкое тепло. — Мальчик, славный мальчик, — вдруг раздался тихий голос Якена Хгара. Арья взглянула на повозку с клеткой с тремя заключёнными и обнаружила, что помимо неё лишь он один не спал. — У тебя идёт кровь. Якен хорошо видел в темноте. Проследив за его взглядом недоумевающая Арья посмотрела вниз, на свои ноги и ужаснулась. Для пущей уверенности она запустила ладонь под кожаные штаны и ощупала промежность. Затем поднесла руку к лицу и уставилась на свои пальцы, вымазанные в ярко-красной крови. Арья расцвела, причём в самое неподходящее для этого время. Даже в темноте она разглядела, как Якен Хгар ухмыльнулся. — Похоже, что мальчик на самом деле и не мальчик вовсе. *** Всё-таки Арье не везло с прозвищами. В Винтерфелле её называли Лошадкой, будущие братья Ночного Дозора, которых Йорен вёз к Стене, нарекли её Вороньим Гнездом, а на следующий день Арья Старк получила новое «имя». Омлет. Так её прозвал Пирожок, когда, пытаясь объяснить пятно запёкшейся крови на своих штанах, Арья сдуру ляпнула, будто посреди ночи она отходила отлить и напоролась мошонкой на острую корягу. Йорен, услыхав эту историю, подавился кислолистом, а когда ему удалось выплюнуть пучок листьев, сочащихся алым соком, он зашёлся раскатистым, истеричным хохотом.