Вы этого хотели? Ваше желание исполнено.

      На этот раз пробуждение в десятки — даже в тысячи! — раз лучше, чем я могу вообразить. Прихожу в себя на мягкой перине на кровати в одной из гостевых комнат имения Фантомхайв, открываю глаза и вижу перед собой готовый поднос с завтраком. Сплошная идиллия.       Вы что, поверили, что всё было так? Ничего подобного!       Как только я прихожу в себя и второй раз за время своего пребывания в этом мире хватаюсь за голову, то сразу понимаю, что нахожусь или в подвале, или в погребе, или в темнице, или в каком-то месте, до боли похожее на какофонию всего вышеперечисленного. Со стоном поднимаюсь на ноги и оглядываюсь в поисках кота. К огромному сожалению, Мотьку не нахожу и в сотый раз убеждаюсь, что Себастьян — сволочь! Кота так в шкаф, а меня на мешки на кухне и под простыню; сейчас животину на улицу, а меня в камеру.       Стоять! По аниме тот момент, когда Себастьян прикидывается мёртвым, вообще идёт после второго сезона как ОVА, а здесь ещё вопрос: будут ли события идти в хронологическом порядке? Если да, то мне придётся сначала побывать в первом сезоне примерно до того момента, как они разберутся с Джеком Потрошителем, затем отправятся в цирк, затем вообще займутся фиг знает чем. Не могу я так быстро события восстановить, я их почти не помню!       Пока я сокрушаюсь над своей кратковременной памятью, что запомнила такую деталь, как стриженные под черепа деревья и сожжённый в первой серии человек, хотевший облапошить Сиэля, то даже не замечаю показавшуюся крысу. А когда замечаю… Не знаю точно, какое время суток было на дворе, ибо в подвале темно, сыро и далее по определениям, но вопль, разорвавший тишину, точно сотряс особняк до основания. По крайней мере, минут через пять замок щёлкнул, дверь открылась, и я повисла на шее у удивлённого таким поворотом событий Себастьяна.       Пока Михаэлис пытается меня от себя отодрать, что, пока мелкое пищащее существо находится на земле, сделать очень трудно, — и плевать, что он демон, я, как порядочная дама, боюсь мышей, а это значит, что фиг отцеплюсь, — я начинаю скулить, потом рыдать, а в конце использовать вечное женское оружие — психологическое насилие. По крайней мере, я выдаю мужчине то, что Фантомхайв скоро будет переодет в леди по собственному желанию, а также они будут носиться по крышам домов ночью.       От такой информации демон заметно напрягается, но всё же выходит из подвала и говорит, что всё позади. Я отпускаю его шею и твёрдо становлюсь на землю. Потом затравленно смотрю на Себастьяна и вздыхаю.       — А где граф? — задаю глупый вопрос.       — Если его не разбудил визг раненой свиньи, то спит; если же нет, то направляется сюда.       — Кого это ты свиньёй назвал? — возмущаюсь. Вижу ухмылку демона и замолкаю. Это он ещё любезный, видимо. — А что я здесь делаю?       — После того, как у господина началось непрекращающееся чихание, он велел оставить тебя в каком-нибудь месте, чтобы можно было легко найти, но ты при этом сбежать не могла.       — А почему обязательно погреб? Могли бы определить в комнату и запереть. Прыгать со второго этажа всё равно опасно.       — Евгения, — вздрагиваю, так как слышать своё имя из уст Михаэлиса означает почти то же самое, как если бы я подписывала себе смертный приговор через высасывание души, — кто ты такая?       — Человек, — тыкаю пальцем себе в грудь. — Очень грязный, окровавленный и немытый, но всё же — человек.       — Это я чувствую, — отмахивается демон. — Ты мне лучше скажи, откуда так много знаешь о происходящих событиях? И про дворецкого мадам Рэд, и про меня.       — Не, давай сначала договоримся: пока я могу ответить на твои вопросы касательно сюжета, ты меня убивать и причинять какой-либо физический или духовный вред не будешь. Согласен?       Себастьян прищуривается, одаривая меня равнодушным взглядом с толикой интереса. Примерно на одну сотую процента.       — Пока ты будешь полезна — да, — в конце концов, соглашается демон, и я спокойно выдыхаю. Что ж, сегодня меня прибивать не собираются. — Но если от тебя будет больше проблем, чем пользы…       — Знаю. Могу попрощаться с жизнью, — вздыхаю. Эх, что значит не везёт и как с этим бороться. — Так вот, если коротко и по существу: я из двадцать первого века. Из будущего, где про тебя и графа снято аниме. Мультфильм такой, — если демон моим словам верит, то никак этого не показывает, лишь раздражённо вздыхает и кивает. — Теперь моё желание: я могу попросить тебя отнести меня к Гробовщику, пока Сиэль спит? Времени, если сейчас ночь, достаточно, а тебе до туда — минуты две по крышам.       Зачем мне к Гробовщику? Ну, во-первых, в большинстве историй он — самый умный среди этого сборища, а значит: уж он-то должен помочь мне вернуться. По крайней мере, помощь всегда исходит от него. Да и коса у Легендарного есть, неплохо было бы душу проверить на наличие или сохранность. А то вдруг путешествие её преобразило?       Михаэлис улыбается. Причём так, что я не сомневаюсь — прогулка мне очень «понравится», да настолько, что потом мысли о повторении будут признаны самоубийственными.       — А я тебе что-нибудь ещё расскажу, — начинаю торг.       — Идёт, — соглашается дворецкий. — Ну-с, и что ты там говорила о юном господине в платье?       — Когда? — отчаянно пытаюсь вспомнить такой момент истории. Ничего в голове не возникает, плюя на мои попытки. — Ну, вы будете расследовать убийства, искать подозреваемых, и единственным с возможностью окажется виконт Друитт. Тогда мадам Рэд протащит вас на приём этого бабника, переодев Сиэля в девочку и аргументируя это тем, что всегда хотела дочку. И тебе придётся его спасать.       — А кто убийца? — скучающе интересуется демон.       — Сам знаешь, — бурчу я. — Или я не права? Или ты не настолько умён?       — Я хочу услышать это от тебя, — между средним и указательным пальцами правой руки Михаэлиса появляется серебряный нож. — Ну, раз ты не хочешь…       — Да тётя Фантомхайва убийца, — отпрыгиваю от демона на приличное расстояние. — А теперь ты выполняешь свою часть — несёшь меня к Гробовщику. Но сначала, — оглядываю себя с ног до головы, — придётся кое-кому у кое-кого одолжить платье, ибо в таком наряде меня тут же схватят. Не знаешь, в девятнадцатом веке ведьм на кострах ещё сжигают? — вопросительно приподнимаю брови я, догадываясь, что правильным ответом будет «нет». И демон мои предположения подтверждает.       — И у кого ты собираешься одалживать платье? — усмехается Себастьян, одаривая меня презрительным взглядом. — И что на тебе вообще надето?       — Один из вариантов повседневной одежды двадцать первого века, — откровенно улыбаюсь я. — Да-да, я из будущего. И из альтернативного мира, или как правильно назвать будет то, что я попала в аниме, — задумываюсь. Надолго.       — Три ночи, — устало напоминает Михаэлис, и я тут же возвращаюсь на бренную землю.       — Э-э-э… Можешь достать то платье Сиэля, которое ему Лау дарил? — если судить, что оно на тринадцатилетнего мальчика налезет, то и на меня должно. По крайней мере, на Лан Мао же одежда графа сидит?       — Не пойдёт. Хочешь его стащить — отправляйся сама. Дворецким, знаешь ли, красть нельзя.       — Как и стебаться над господином, — бормочу. — А вы двое только этим и занимаетесь.       — Прости? — ножик вновь появляется в пальцах демона, а его поистине невинный ангельский взгляд обещает сделать всё долго и мучительно.       — Молчу, — на всякий случай делаю ещё несколько шагов, тем самым увеличивая расстояние между мной и этим детищем ада. — Ладно, где спальня Фантомхайва?       Минут через пятнадцать долгих плутаний по коридорам огромного особняка мы, наконец, оказываемся рядом с огромными дверьми в графские апартаменты. Я прищуриваюсь и, протягивая руку, забираю у усмехнувшегося дворецкого ключ. Да-да, запирают на ночь Сиэльку… Наверное. Так, чтобы тот на кухню ночью за тортиком не пробрался, если вдруг есть захочет. Ведь наш граф — не сладкоежка.       Оставив безразличного ко всему и всем Михаэлиса в одиночку стоять рядом с покоями, я на цыпочках вхожу в графскую комнату, стараясь, однако, не заскрипеть дверью. Медленно пробираюсь к шкафу и, открывая дверцы, слишком поздно отмечаю, что забыла, впрочем, как и всегда, взять хотя бы канделябр. В темноте смотрю на маленький квадратик света, на котором вырисовывается тень дворецкого.       — Себа, фонарик подай, — тихо шепчу я, не сомневаясь, что демон меня слышит. И подтверждением моих мыслей служит негромкий смех. Сволочь.       «Ну и ладно, сама справлюсь», — по очереди достаю из шкафа все вещи спящего на королевской кровати мальчика, затем сгребаю это в кучу и беру в руки; стараясь не показаться слоном, возвращаюсь к ожидающему развязки Себастьяну. Оказываясь рядом с тем, закрываю дверь и по возможности бесшумно поворачиваю в замке ключ.       Прыжками достигая свечей, начинаю рассматривать стащенные мною вещи. Находя искомое, скашиваю глаза в сторону Михаэлиса, который, поняв по моему выражению лица что к чему, с джентльменской вежливостью поворачивается ко мне спиной.       Быстро стягиваю с себя майку и напяливаю китайское платье, которое в нормальном мире можно использовать как тунику, и с удивлением для самой себя радуюсь, что нарисованная. Не сомневаюсь, что это налезло на меня только по причине произошедших изменений с телом. Снимаю бриджи и поправляю юбку. Эх, сейчас бы зеркало, чтобы понять, как я выгляжу. Наверняка весело: короткое китайское платье с разрезами до бёдер и высоким горлом; замотанные в бинты локти и колени, больше напоминающие обмотки у мумии; босые ноги. Та-ак, туфли Сиэль не носит, а просить Себастьяна одолжить сапоги, которыми он пользуется в своём истинном обличье…       Стараюсь сделать дырку в спине у демона, задумчиво на того смотря, однако слишком быстро отбрасываю заманчивую идею и, вздыхая, собираюсь вновь транжирить гардероб Фантомхайва. Снова открываю двери, пробираюсь к шкафу и для начала возвращаю неиспользованные вещи, не слишком заботясь о том, что они окажутся в беспорядке. В темноте исследую нижние полки, стараясь найти хотя бы сапоги. Ничего.       Огорчённая поражением, возвращаюсь к Михаэлису и трогаю того за рукав. Демон, словно очнувшись ото сна, смотрит на меня как на букашку, затем кивает и подходит к окну, распахивая створки и с гаденькой улыбкой смотря на меня. Нет, улыбка обычная, это я считаю её гадкой.       Сердце уходит в пятки, но я, стараясь не подать виду, что испугалась, становлюсь рядом с Себастьяном и, ухватившись за ворот его фрака, залезаю на подоконник. Заключаю шею демона в кольцо своих рук и, зажмурившись, ожидаю быстрого перемещения.       Слышу шелест, а затем чувствую, как ноги отрываются от пола. Через секунду волос касается прохладный ночной воздух, и я крепче сжимаю руки. Нет, всё-таки он — гад. Я, конечно, не надеялась, что он возьмёт меня на руки, как бы поступил с Фантомхайвом, однако просто позволить повиснуть на нём… А если я свалюсь по пути?       Слышу грохот. Спустя минуту понимаю, что этот звук произошёл от столкновения моей тушки с крышей. Открываю глаза и смотрю на стоящего и откровенно скучающего рядом Михаэлиса. Подхожу к краю и смотрю вниз. О, а вот и наша любимая надпись, которая постоянно сваливается благодаря смеху седовласого жнеца. Стараясь не споткнуться, присаживаюсь на корточки и, взявшись за край крыши, свешиваюсь вниз и, пожелав самой себе удачи, разжимаю пальцы. Приземление не такое мягкое, как я надеялась, учитывая, что голые стопы познакомились с камнями мостовой.       Несмотря на все старания Себастьяна отвязаться от меня, поднимаю голову и с милой улыбкой сообщаю, что возвращать он меня назад сам будет, ибо что сделает граф, когда заметит, что пленённая исчезла, причём из-под надзора демона?       Подхожу к двери в похоронное бюро и, втянув в себя воздух, ведь запах там должен быть не из приятных, надавливаю на ручку двери. Та, на удивление, легко поддаётся, и я оказываюсь в пропахшем формалином помещении. Ну и где здесь свет включается? Луны, знаете ли, для полного освещения не хватает.       Выхожу из конторы и жестами показываю, что мне нужны или спички, или фонарик, или свечи. Демон, хмыкая, даёт мне второе. Сухо благодарю, даже не интересуясь, откуда он у него, и возвращаюсь к трупам. Сейчас начнётся самое страшное: нужно найти гроб (ну, кровать) Гробовщика, при этом постаравшись не наткнуться на его «клиентов». Ох, надеюсь, сам хозяин спит, а то опасно натыкаться на бодренького жнеца, даже если он в большинстве случаев довольно дружелюбен и миролюбив.       Включаю фонарик, освещая тусклым светом черные деревянные лакированные гробы. Осматриваюсь в поисках самого, на вид, удобного; такого, который можно обжить. Не находя подходящего, громко оповещаю о своём прибытии обычным графским:       — Гробовщик, ты здесь? — а в ответ — тишина… — Гробби, извини за вторжение, нужна твоя помощь.       Кто бы знал, что его зловещее хихиканье станет для меня знаком, что всё идёт хорошо.       — Что, так поздно решили гробик прикупить? — мне на плечи ложатся холодные ладони, и я замираю на месте. Что ж, Себастьян меня так же приветствует, так что испугаться просто не успеваю.       — А у тебя зелёненькие в розовую бабочку есть? — содрогаюсь от возникшей перед глазами картины, но с улыбкой слышу в ответ тихий смех.       — Если понадобится — будут, — свечу фонариком на бледные гробовщицкие ладони, и тут же уязвлённо выдыхаю — чтобы у меня были такие ногти, приходится проходить многие процедуры маникюра; а у него — пожалуйста — всё ровно и идеально. Завидую.       — Может, на день моей смерти; его спросишь у дворецкого семьи Фантомхайв, он ведь и демон, и гадалка, — не верю, что жнец не почувствовал присутствия демона рядом с собой. Не зря же постоянно напоминает графу о ценности души и рекомендует оную беречь.       — Ну, так что Вам так поздно понадобилось в моей скромной обители?       — Если честно, то… — смотрю на открытую дверь конторы и, высунув голову на улицу, обращаюсь к всё ещё стоящему на крыше демону: — Не подслушивай, нечисть.       Мне кажется, что встреча с Гробовщиком в библиотеке департамента «Несущие смерть» уже после того, когда память Сиэля переписывали. И за событиями раскрытия мадам Рэд. Так что будет плохо, если Михаэлис узнает о будущем союзнике и Легендарном жнеце сейчас.       — Тут уж как получится, — опять его заискивающий и красивый голос. С ума сведёт когда-нибудь, зараза.       — Ай, Грелль с тобой, — машу рукой я. И тут же прикусываю язык, представляя развитие таких событий. — Так вот… Извините за ожидание, — да-да, я опять то на «ты», то на «Вы». — Мне нужна Ваша, — и, чтобы демон не услышал, рисую в воздухе косу. Ту, которая в манге.       — Хе, простите, у меня только гробики, — качает головой седовласый. Я понимающе киваю и хватаю того за колпак.       — Не отнекивайся, я всё про твою карьеру знаю. Ну, то есть до того, как ты стал владельцем похоронного бюро. Могу рассказать. Надо? — тыкаю пальцем в потолок. Предположительно, туда, где находится Михаэлис. — А то есть желающие послушать.       — А вот это уже интересно, — сверкая белозубой улыбкой, Гробовщик убирает руки с моих плеч и становится напротив. — И откуда же юная мисс так много знает?       — Ну… э-э… — повторяю я. Протягиваю руку и приподнимаю чёлку жнеца, обнаруживая светящийся зелёно-жёлтый глаз. Вай, красота-то какая. — Вот для того, чтобы это понять, мне и нужна, — и вновь договариваю жестом: — «коса».       — А оружие у отставных забирают, — оповещает седовласый.       — Ага, — согласно киваю я, складывая руки на груди. — Ничего не перепутал? Ты пока ещё наведываешься в департамент, так что и нужный мне предмет при себе иметь должен.       — Раз Вы так много знаете, то и о плате представление имеете, — Гробовщик садится на гроб и выжидающе на меня смотрит. Я вздыхаю, киваю и усиленно начинаю соображать: как же рассмешить того, если нам ни разу не показывали, каким образом Себастьян и граф это делали?       Может, пригласить его полюбоваться Фантомхайвом в платье? Или на будущий диалог на крыше Себастьяна и Грелля? То, что это может вызвать смех, я не сомневаюсь, однако подействует ли такое на жнеца? Подхожу к седовласому и развожу руки в стороны.       — А как насчёт Сиэля в женском платье? — с минуту на меня (или не на меня, глаза его всё равно не видно из-за чёлки) непонимающе смотрят, а затем губы Гробовщика растягиваются в улыбке.       — Интересно… А как Вы заставите его так нарядиться?       — Дык это не сейчас, это на балу, — я прижимаю руки к груди и, задумавшись на мгновение, ищу глазами урну, где могут быть спрятаны печеньки в форме косточек. Глазами не получается найти искомое, и я подключаю руки. Надеюсь, жнец не против, что я так просто обшариваю его урны.       — Ну вот после и поговорим, — поднимается на ноги седовласый и, открывая ближайший гроб, достаёт оттуда пару печенек. — Вы это ищете, мадам?       — Спасибо, — беру протянутое угощение и с увлечением начинаю хрумкать.       Ну что ж — это справедливо. Сперва оплата, а потом вещь.       — Приглашение прислать не забудьте, — усмехается тот.       — Это будет на балу у виконта Друитта; том, на который приглашены лишь те, кто в курсе дел недоделанного доктора, — улыбаюсь я, делаю реверанс и выхожу из похоронного бюро. — До встречи, — оборачиваюсь и машу рукой. — И извини, что поздно заявилась, — догадываюсь попросить прощение, а потом поднимаю голову и смотрю на… тискающего моего кота демона.       И откуда он Мотьку взял?       — Михаэлис, — зову я. — Нам пора. И отдай животину ни в чём неповинную мне, — протягиваю руки, желая забрать комок шерсти, но останавливаюсь, ловя на себе два недоброжелательных взгляда — кота и демона. Сговорились, что ли? — Ладно-ладно, могу и к спине прицепиться, — поднимаю руки в жесте «сдаюсь». — Когда будешь графу корсет затягивать, позовёте? Я хочу на это посмотреть. И, кстати, как только вернётесь с «курорта», напомни мне сказать графу, что его идея сфотографировать тебя пропащая.       — Зачем ему моя фотография? — смиренно ожидая, пока я сомкну руки на его шее, интересуется дворецкий.       — Хотят узнать, кто тебе дорог, — пожимаю плечами и, изловчившись, повисаю на демоне. Подавляю желание азартно прокричать «вперёд, лошадка!» и закрываю глаза. — Там какая-то особенная камера будет, — фыркаю. — Кота не урони.       Несколько мгновений полёта, во время которого я опять болтаюсь из стороны в сторону, вися на демоне; и вот мы уже стоим на всё том же месте, откуда начинали короткое путешествие. Моя задница покоится на полу, а Себастьян, сам чуть не мурча от удовольствия, одной рукой продолжает придерживать кота и тискать его, а второй, взвалив меня к себе на плечо как мешок с картошкой, придерживает мою тушку за талию и медленным шагом направляется обратно в погреб.       Ясно. Прощайте, пустые коридоры, здравствуйте, крысы.