Дотянуться до звезд

      Страх.       Боль.       Отчаяние.       Ужас.       В каждом сердце, в каждой душе, в каждом доме и каждой семье. В каждом городке и во всей стране. Весь Фиор буквально трясся от ужаса и выл от отчаяния.       С того момента, как тёмная гильдия Тартарос приступила к исполнению своего давнего замысла, лишь эти чувства сопровождали людей. Постоянно. Непрерывно. Прошло всего-то ничего, а мирный, ни в чём не повинный народ боялся не только выходить на улицы — дышать. Мир, который они знали, мгновенно преобразился до неузнаваемости. Незнание истинной силы тех тварей, что могли в любой момент войти в чей-нибудь дом и ради смеха прикончить первую попавшуюся семью, не просто выбивало из колеи — подавляло и вселяло дикий и какой-то животный трепет.       Обычные горожане, не в силах что-либо предпринять, проводили дни и ночи в жутком ожидании. Некоторые не выдерживали такой пытки — сходили с ума из-за боязни за свою жизнь и жизни близких. В Крокусе ввели патрули на улицах, дворцовую охрану усилили. Детей не выпускали из- под присмотра, днём из домов старались выходить как можно реже, ночью — тем паче. Люди боялись. В первую очередь потому, что не знали, каков их следующий шаг — шаг Тартароса.       Многие тихо ненавидели магов: их дела в который раз стали причиной всеобщей паники и хаоса среди простого люда. Но в то же время на маги были их единственной надеждой — поэтому все недовольные так и продолжали молча копить возмущение за неимением сил противостоять всем тем угрозам, посыпавшимся на их голову. Ходило множество разных слухов о том, что по-настоящему творится вокруг. Но правды не знал никто.       Никто, кроме магов.       Когда-то созданные самим чернокнижником Зерефом, этериасы, как их называют люди, пошли в наступление. И столь ужасной войны человечество ещё не видело. Всё началось так внезапно, что никто ничего и не понял. Известие о том, что один из Девяти Врат Ада Шакал в одиночку уничтожил весь Совет Магов, вмиг облетело весь континент — это был первый звоночек, запустивший колокольный перезвон неожиданных нападений на бывших советников. И тут в борьбу вмешались маги — и Фиор пошатнулся от разрушений и кровопролитий. Кто быстрей доберётся до экс-советников — бешеная гонка, на кону которой не один десяток жизней. Буквально за несколько суток мирная страна превратилась в одно сплошное поле битвы — эта война зазвенела сотнями смертей — от этого звона родители прикрывали своим детям уши.       Пожалуй, этим и была страшна война с демонами. Демонами книг Зерефа — древними, как сам мир, существами, созданными для того, чтобы уничтожить своего создателя и воскресить ЭНДа. В отличие от людей — мелких муравьишек в этой бескрайней и такой гигантской вселенной, которые слабы как физически, так и духовно, демоны не способны на жалость, сострадание, любовь. Они не ведают пощады, не умеют прощать и сочувствовать. Они совершенное оружие, жаждущее смертей и разрушений. Они воины, спавшие так долго, дожидаясь часа войны. Они ждали этого слишком долго. И теперь уже ничто не могло остановить их или удержать. Они почуяли запах крови и вышли на охоту. И это была охота ягуаров за мышами — их физическая мощь неизмерима, запредельна, пугающа — сила каждого сравнима с целой армией. У людишек, маленьких, тщедушный и слабых, размякших от постоянного мира и давно позабывших все «прелести» войны, не было шансов против титанов. Люди в этой войне стали добычей, а их враги были потстать кровожадным хищникам.       Отчаяние…       Боль…       Страх…       Однако…       Среди всей этой беспроглядной тьмы теплился ещё последний лучик света: кое-кто сумел сохранить надежду и веру в победу. Фейри Тейл. Та самая гильдия, что постоянно создавала проблемы Совету, по праву носящая титул самой безбашенной в Фиоре. Та самая гильдия, в который коэффициент взрывоопасных магов превышен максимальное количество раз. Та гильдия оболтусов-разгильдяев, из-за которых Магнолию приходилось отстраивать чуть ли не каждый месяц.       Именно на плечи магов этой гильдии легла тяжёлая, неподъёмная ноша. Именно эта гильдия сейчас спасала человечество. Фейри Тейл снова спасал свою семью и Фиор заодно.       Их никто не просил.       Но Фейри Тейл не спрашивает разрешения — он просто делает.       Прошло несколько дней с начала всей заварушки, а Фейри Тейл всё никак не мог собраться. Но ход событий поменяла всего одна битва. Битва между заклинательницей и демоном взрывов.       Люси было больно, Люси было страшно, Люси было одиноко. Из всей гильдии она одна осталась нетронутой. Одна… И помощи ждать неоткуда. А помощь…нужна ли ей помощь? Она считала себя довольно слабой, поэтому думала, что ей, несомненно, нужна помощь. Ради этой помощи она была готова подождать и перетерпеть.       Люси терпела, когда её били. Когда ломали. Когда похищали и использовали. Люси терпела, когда проигрывала, когда всё валилось из рук и когда её тыкали лицом в грязь. Люси терпела это всё — а она была очень терпеливой — ровно до тех пор, пока не видела яркую улыбку одного знакомого драгонслеера.       Но тогда, когда Шакал выбил из неё весь воздух, когда она лежала, скорчившаяся, обессиленная, на холодной земле и никто не мог ей помочь — она сделала то, что делала очень и очень редко.       Она не стала терпеть.       Во имя спасения своих друзей Люси решилась на нечто страшное для заклинателя. Она решилась на призыв, цена которого — уничтожение золотого ключа. За всю историю ещё ни один заклинатель не смог решиться на это. А она смогла. Она, Люси Хартфилия, заклинатель с десятью золотыми ключами, потерять каждый из которых равносильно смерти не потому, что они ценны — потому что они все друзья. Но Люси, захлёбываясь слезами и сотрясаясь от рыданий, всё же сломала ключ.       И Люси вызвала Владыку.       Так началась битва между Королём Звёздных Духов и Абсолютным демоном.       Битва между двумя старыми врагами.       Между бывалыми воинами.       Между светом и тьмой.       Абсолютным злом и чистейшим добром.       Последствия её действительно впечатляли: долина, где всё это происходило, оказалась буквально расколотой надвое из-за Галактического клинка Владыки, горные выросты и скалы — стёрты в порошок, а огромный луч света, что ударил с неба, был виден, кажется, с любой части континента. Оба короля не щадили друг друга, оба сражались на равных. Сложно представить, что произошло бы, продолжись эта битва ещё хоть немного. Однако итог важнее домыслов, и итог этот был поистине грандиозен: полное рассеивание Алегрии и освобождение волшебников. И пусть Мард Гир не был окончательно повержен и побеждён, Владыка Духов смог задержать его напоследок — всё же в физическом мире духи не могут долго находиться.       Но главное — людям была дана возможность победить.       Бой Люси стал коренным переломом в этой адской битве. Своей победой заклинательница качнула чашу фортуны в сторону магов. И с этого мгновенья Фейри Тейл перешёл в контрнаступление.       Освобождённые волшебники вступили в сражения с этериасами. Торфурауз, Кьёка, Темпеста… Один за другим демоны Врат проигрывали «хвостатым», а их хвалёная бравада о непобедимости рассыпалась, как карточный домик. Наверное, самой запоминающейся была битва Мард Гира с Нацу и Греем.       Ледяной волшебник, унаследовавший силу от отца, — Ледяной Убийца Демонов.       Огненный маг, научившийся всему, что знает, у отца, — Огненный Убийца Драконов.       Два наследника великой силы. Два Убийцы. Два лучших друга, очень напрасно недооценённые Королём Преисподней.       Даже использование Моменто Мори не спасло Абсолютного демона от поражения. Империя Мард Гира пала — активация тысяч «ликов» также была остановлена внезапно появившимися драконами, что немало удивило и самих волшебников.       Все ликовали: Тартарос повержен. Но…все тут же умолкли, стоило только услышать этот леденящий кровь жуткий рёв.       В этой войне приняли участие два короля.       А теперь и третий решил присоединиться.       И маги, и демоны потеряли дар речи, когда огромная чёрная тень нависла над руинами Тартароса.       И спустилась с неба Смерть — и были её крылья черны, как ночь, и полыхали синим огнём, словно неба высь, и голос её страшен был, словно вопль небес и подземные стоны, и сворачивал горы он и осушал океаны. И низлегла на грешную землю кара, что не видел мир со дня кровавого пиршества.       И сошёл на землю Король Драконов.       И снова тот самый страх и отчаяние, как 7 лет назад на острове Тенрю. В тот раз гильдию спасло присутствие мастера-основателя. Сейчас же вымотанные от недавних сражений волшебники ничего не могли сделать. Акнология был беспощаден. Игнил, несмотря на всю свою мощь и желание защитить людей, был повержен, забрав с собой последнюю надежду на спасение. Что теперь оставалось?.. Волшебники не знали. Никто не знал. Макаров уже был готов использовать Сердце Феи, но был остановлен заклинательницей духов.       — Мастер, не стоит это использовать. Вы же знаете, насколько эта магия разрушительна и неуправляема, — Люси, стоя спиной к мастеру, всматривалась в небо.       — Да, но сейчас, боюсь, у меня нет выбора. С Акнологией нам не справиться своими силами. Тем более сейчас, после победы над Тартаросом, когда мы даже обороняться не можем, — Макаров вздохнул, в последний раз прорабатывая все детали. — Поэтому, ради защиты сво…       — Мастер, — Макаров опешил, когда Люси прервала его. Он смотрела на тонкую спину заклинательницы, покрытую синяками и порезами. Он прекрасно видел, что её потрепало более чем сильно — и морально, и физически. Она еле стояла на ногах, и он подозревал, что сил у неё уже почти не осталось. Несколько мгновений они оба молчали. А потом Хартфилия заговорила тихо и полухрипя, — …Думаю, если я использую Завершённую Магию Звёзд, он вряд ли выживет… Так мы сможем свести количество жертв и разрушений к нулю…а это было бы нам хорошим подспорьем…просто то, что нужно…       — Люси, ты же не хочешь… — слова застряли у старика в горле, он во все глаза смотрел на девушку, чья идея показалась ему просто безумной.       — В общем, Акнологию я возьму на себя… — решительно заявила она.       — Люси, ты с ума сошла! — воскликнул Макаров. — Для использования этой магии нужны годы тренировок, последствия неправильного её применения могут погубить тебя!       — Неужели вы не понимаете: у нас нет иного выхода! — воскликнула Люси, оборачиваясь. Макаров вздрогнул: в карих глазах стояли слёзы. — Я должна попытаться! Это наш единственный шанс!       Мастер молчал, чувствуя, как по виску стекает испарина. Он не мог позволить этой девочке вот так отдать свою жизнь. Он родитель, он должен защищать своих оболтусов!       — Ты не можешь принимать такое решение с бухты-барахты. Возможно, это и более безопасно для других, — аккуратно начал он, выгадывая, как бы отговорить её, — но это же убьёт тебя! Это заклинание забирает жизнь заклинателя! Как ты можешь так легко решиться на это?!       Люси шмыгнула носом и улыбнулась, вытирая слёзы.       — А разве это не очевидно?       Макаров застыл, глядя на девушку, чьи глаза плакали, а душа улыбалась мягким и тёплым светом. Он словно шёл сквозь неё, этот свет, — её глаза блестели, словно в них запрятались кусочки янтаря, сверкающего на солнце. В её улыбке было всё — решимость была впереди всех.       — Всё время, пока я жила Фейри Тейл, пока я дышала им, пока я училась у него, Фейри Тейл постоянно спасал меня. И не только из передряг, — Люси взяла в руки связку своих ключей, внимательно их рассматривая. — Меня всегда спасали, всегда вытаскивали… И даже имея десять зодиакальных ключей и большой магический запас, я непременно оставалась слабой. Я вступила в гильдию слабой маленькой девочкой, продолжавшей играть свою незначительную роль в истории Фейри Тейл. Что ж, может быть, пора уже показать что-то стоящее… — Хартфилия крепко сжала ключи, и Макаров заметил, как дрожали её руки. — Я так немного сделала…от меня всегда было мало толку…       — Люси, ну что ты такое говоришь! — Мастер решительно подошёл к Хартфилии и схватил её за руку, настойчиво сжимая. — Ты наше благословение, слышишь? Ты сдружила моих оболтусов! Это, по-твоему, ничто? — Макаров тряс её руку, отчаянно борясь с переполняющими его эмоциями, — Ты не просто сделала что-то значимое, Люси, — ты нас всех спасла! Ты понимаешь это?! Без тебя, они бы все здесь не стояли! — он показал на всех магов, которых разбросало по полю битвы. Спустя пару мгновений старик переменился в лице. — Я не позволю тебе рисковать своей жизнью! Это мой долг — долг перед моей семьёй! Это мой крест, и нести его должен лишь я один! Ты не должна!..       — Должна, — покачала головой она, — Я, как и вы, Мастер, просто хочу защитить свою семью. Это последнее, что я могу сделать. Последнее из всего, что я в принципе могу.       — Но!..       — Мастер, — Люси упрямо посмотрела в мудрые глаза Макарова, — придержите Сердце Феи — это будет вашим последним козырем, если у меня ничего не выйдет и Акнология выживет. Отговаривать меня не имеет смысла. Ради друзей я не пожалею собственной жизни — я ведь маг Фейри Тейл! — задорно закончила Люси, улыбнулась напоследок и что есть мочи поспешила к Акнологии. Мастер же, не сдерживая слёз, смотрел ей вслед и тихо молил, чтобы с его «дочуркой» ничего не случилось. Он ещё долго видел впереди худую дрожащую спину заклинательницы и не мог произнести ни слова.       А Люси всё бежала. И бежала, и бежала… Так бесконечно долго, что порой казалось, будто в глазах темнеет, а ноги просто подкосятся. Подобраться к дракону оказалось несколько сложней, чем представляла себе Хартфилия. Бежать было тяжело. Чертовски тяжело: вся местность была разрыта и разрушена, разломы, канавы, ямы и острые, как тысячи ножей, огромные валуны, выступающие из земли, были повсюду, поэтому вскоре её ноги кровоточили, но она почти не ощущала этого — обувь слетела в самом начале. Люси падала, спотыкалась, а в один прекрасный момент в ноге предательски что-то громко хрустнуло, и Хартфилия чуть было не закричала в голос, чувствуя ужасную боль. Мощный рёв дракона сбивал с ног, от него закладывало уши, а сердце истерично билось где-то под горлом. С каждым шагом приближаясь к этой махине — к самому кровожадному убийце всего магического мира — Люси всё отчётливее понимала, насколько же все её потуги и надежды жалки — просто до безобразия. Но отходить уже было некуда — позади Фейри Тейл. И защищать его она была готова до последней капли крови.       До Короля Драконов оставалось пятьдесят метров, и Хартфилия остановилась. Этого расстояния было вполне достаточно для радиуса действия её магии. В ту же секунду, как остановилась, заклинательница осознала, насколько ей страшно — её буквально трясло от ужаса. Оперевшись спиной о камень — ноги её отказывались держать — она, размазывая по лицу неконтролируемые слёзы, инстинктивно потянулась к ключам. И стоило ей только коснуться их, как глаза её распахнулись, а голова, разрываясь от боли, наполнилась голосами — низкими, высокими, заплаканными, испуганными, нервными, грозными… Держательница, вслушавшись, мгновенно всё поняла: её духи, её прекрасные неземные друзья все как один буквально умоляли её остановиться. Громче всех кричал Локи, хрипя от перенапряжения и заявляя, что он сейчас явится и унесёт её оттуда. Он вопил что-то ещё, молил, чтобы она пустила его, но Люси заранее заблокировала его и Деву — она знала, что так будет. Она знала, что стоит только ей его услышать, она заревёт, как девчонка, чувствуя, как он где-то меж звёзд рыдает от безысходности — громко, несдержанно воя, словно дикий зверь.       Хартфилию трясло, она прижимала ко рту ладонь, а ключи — к сердцу, крепко-крепко, словно в последний раз набираясь смелости. Наконец, вздохнув, отрывисто и глубоко, она мысленно прошептала:       «Спасибо вам всем…»       …И выпустила ключи из рук, вытирая последние остатки её страха.       Люси, сделав несколько быстрых жестов руками, начала заклинание. Тело заклинательницы тут же окутал мягкий золотой свет, а вокруг неё стали появляться древние символы, которые, словно в молитве, зачитывали шепчущие голоса. Сам Акнология, только сейчас заметив чужое присутствие, хотел уже избавиться от раздражителя, взмахнув лапой… Но тут золотой узор светящихся знаков стал стремительно покрывать его тело, сковывая движения. Он попытался вновь атаковать, но заклинание лишь крепче стало его удерживать.       — Это совершенная форма магии звёзд. Заклинание абсолютного уничтожения. Того, кто решился его использовать, уже невозможно остановить, так что смирись, — завидев удивление дракона, пояснила Люси, смотря тому прямо в безумные глаза. — Твоё время прошло, Акнология. Я знаю, что против тебя у меня нет ни единого шанса, поэтому ты умрёшь вместе со мной. Я заберу тебя с собой — в пустоту.       — Жалкий человек! Уничтожу! Всех уничтожу! — взревел дракон, всё пытаясь вырваться, но не смея сдвинуться с места или разорвать путы: символы цепями опутали его, впечатываясь в чешую.       «Жаль, что у меня было так мало времени для тренировок… Я знаю его только в теории — практики у меня не было. Боже, я ведь надеялась, что применять мне его никогда не придётся… И Водолей отговаривала его учить, думала, что я слишком слабая для него… Однако тянуть нельзя, я уже с трудом могу стоять, — думала Люси, ощущая, как ноги сгибаются и неумолимо тянут её к земле. Пронзительная боль была резкой, но вполне ожидаемой — она упала на колени, не выдерживая натиска чар, — Простите, мастер, ребята… Надеюсь, вы меня поймёте. Спасти вас — это всё, чего я хочу… Так жертва Водолея не будет бессмысленной. Я…люблю вас всех», — последняя невольная слезинка скатилась по щеке держательницы, в то время как её губы уже читали древнее заклинание, развеивая её слова эхом, словно ветер:       — Семь небесных владык обратят свои взоры на грешную землю, семь беспрестанно мерцающих стрел заполнят небосвод, — тихий голос заклинательницы разнёсся по полю битвы, и всё умолкло — казалось, сама природа внемлет её словам. С неба тут же ударило семь лучей света, окружая Акнологию, а символы, появившиеся ещё в начале заклинания, из золотых стали красными. Всё вокруг замерло в ожидании. Наступила секунда беспрецедентной тишины. А потом словно гром грянул с небес. — Обратите мою решимость в свет и обрушьтесь в гневе. Семь Небесных Столпов!       Мягкое золотое свечение, исходившее от заклинания, стало ослепляющим, и всем магам, находящимся поблизости, пришлось отвернуться, чтобы не лишиться глаз. Ставшие красными символы вернулись обратно к Люси, опутывая её тело и проникая внутрь, словно прожигая её насквозь огненными буквами. Мгновение — и всё её естество превратилось в боль, опутанную кровавой сеткой света.       Когда свет рассеялся, не было уже ни Акнологии, ни заклинательницы духов…       И исчезла Небесная дева, забирая скверну земли сей и спасая души грешного мира этого от проклятья адского — синекрылой Смерти, запирая её лишь в память людскую. На веки вечные.