Я влюблён в своего учителя математики

Минсок быстренько спустился с крыши и предпринял вторую попытку добежать до кабинета математики, в котором томился желанный Лухан. Но по мере приближения к заветной двери норова как-то становилось всё меньше, и Сюмин значительно сбросил скорость, в итоге топчась у аудитории. В мыслях он уже давно, такой крутой, такой мачо, залетел бы к преподавателю и сразу повалил его на лопатки своей струей тестостерона. Но это только в мыслях. На деле всё оказалось гораздо страшнее, сердце билось то в горле, то в пятках, а коленки дрожали, как у старика с палочкой. Достав из кармана телефон, Булка взглянул в отражение и увидел над своим правым плечом летающего чертенка с лицом Сехуна. - Ты просто секси, Минсок, чего паришься? Иди и возьми этого оленя за рога. Эта маленькая галлюцинация придала Сюмину смелости, вселила мужественность, так сказать. Поэтому, сжав кулаки и сцепив зубы в хомячьем оскале, Булка ногой пнул дверь, которая с треском ударилась о стену и представила взору Минсока Лухана, склонившегося над работами студентов. На самом деле Сюмин мог бы пережить возмущенные вопли, ругательства и строгий выговор за нарушение спокойствия. Но никак не полного игнора. Казалось, Лухан закопался по самые рога в контрольные, ежесекундно что-то вычёркивая, исправляя и бурча что-то про ленивых бестолочей. - Простите, - почти проскулил Минсок, неуверенно направляясь к столу. И снова ноль на массу. Галлюцинация в виде Сехуна громко и крепко матернулась. Что ж, раз не по плану, то импровизация. Минсок, правда, патихардить не привык, но когда ситуация требует... - ЛуЛу, - чуть громче позвал Сюмин. Обычно препод реагировал на любое непочтительное обращение к себе оскорблённым взглядом, а тут даже ухом не повёл. И тогда в голову ветром задуло шальную мысль: каким-то образом добиться неожиданного физического контакта. На крайняк, будет время сбежать, пока ему не снимут голову за наглость. Но как бы Минсок ни старался мысленно сыпать идеями, всё произошло и без его усилий: ноги запутались у самого стола преподавателя, а сам Минсок удачно успел схватиться за столешницу. Или неудачно? Потому что оказался нос к носу с удивлённым Луханом. - Идрит-ангидрит! - совсем не сексуально, зато очень даже экспрессивно вырвалось у Минсока, который тут же прикусил губу, осознав, как близко находится к сердитому преподавателю. Ой, сердитому? - Ой, - запоздало пропищал студент и сменил позу раком на более приличный солдатик. - Студент... ВЫ? - голос Лухана дрогнул, когда его взгляд пробежался по фигуре неуклюжего наглеца, задержавшись чуть дольше в районе двух расстёгнутых пуговиц рубашки, и скользнул выше, чтобы оценить искусно растрепанные, чуть промокшие под дождем вихры младшего. - Эм. Студент Ким, что вам угодно? Занятия закончились два часа назад. И я, как вам известно, отменил ваши дополнительные уроки. - П... Пыр... - Сехун над плечом летал и тыкал своим трезубцем прямо в ухо. - То есть простите, сонсенним. То есть прости, Лухан... - Имейте уважение, студент Ким. Так что вас привело ко мне в кабинет? Если это "что" по поводу математики, то приходите завтра, я сейчас занят, - Лухан сказал как отрезал и вновь уткнулся в работы, поправляя очки. Вот не на такую реакцию рассчитывал Минсок. "Нет, ну а ты думал, что Лу сам к тебе в объятья упадет?" - гаденько пропищал внутренний голос или Сехун, неважно. Собрав последние остатки мужества в кулак, Булка наклонился над столом Лухана, обдавая того облаком свежего запаха дождя и клубники. Клубники. Лу инстинктивно повёл носом, как олень, почуявший запах любимой морковки, и шумно сглотнул. Как будто находясь под чарами гипноза, мужчина отложил ручку, наблюдая за действиями своего студента и продолжая вдыхать приятный сердцу аромат. Клубника - это был подлый приём. Заметив, как остекленели глаза старшего, и на его губах заиграла мечтательная маньячная улыбочка, Минсок не стал зря тратить драгоценные секунды чужого ступора и храбро повёл своего внутреннего хомяка в атаку. Решительно, насколько позволяли дрожащие руки, он отодвинул тетради и присел на освободившееся место. Поймав озадаченный взгляд Лухана, Сюмин решил, что была не была, пусть все будет так, как решит Вселенная. Наклонившись к лицу Лу, он прижался своими влажными клубничными губами к сухим - Лухана, молясь, чтобы учитель прекратил быть таким черствым, как хлебец, и ответил на поцелуй. Сехун радостно захлопал своими кожистыми крылышками. А потом к нему присоединился ангелочек Лу, который от всей души запульнул чертёнку в голову своим нимбом. Минсок остался без поддержки. Лухан прервал поцелуй, мягко отстраняя от себя студента. Он не дёргался и не пытался убить Минсока, как в прошлый раз, но взгляд у него был на пару тонн тяжелее. Минсок боялся дышать. - Вы мне всё равно нравитесь, сонсенним, - Минсок смущённо посмотрел в пол, боясь поднять глаза после содеянного. - Извините, если я вас обидел, - сдерживаться было слишком трудно - Сюмин был на грани, чтобы не разреветься, как девчонка. И вот такой картины страдающего Минсока Лухан уже не выдержал. Лухан действительно старался сохранить до последнего отношения "студент-преподаватель", избегая щекотливых ситуаций, но, видимо, не сложилось. Поэтому сейчас он сам прижимался к чужим губам, которые пахли ароматизатором клубники. Минсок сначала не поверил своему счастью, но потом Лухан ощутил в полной мере его пыл, когда они едва не полетели на пол от усердия студента. Хотя почему едва. Вскоре они и полетели - когда Минсок, окончательно обнаглев от нахлынувшей на него смелости и осознания, что он целует кого-то... кроме своей плюшевой панды, и этот кто-то так обалденно отвечает на поцелуй и, вдобавок ко всему, является Луханом... короче, когда Минсок пересёк препятствие в виде стола и плюхнулся на грудь разомлевшему от неожиданных ласк и запахов учителю. Старый стул, не привыкший к сексу на себе, возмущенно заскрипел и обрушился назад, утягивая за собой двух извращенцев. Через пару секунд после грохота, сотрясшего стены университета и Ли Су Ман, которая отложила в сторону пульт от телевизора и с подозрением покосилась наверх, наступила неловкая тишина. - Сонсенним, вы как, живы? - Сюмин не желал отлеплять лицо от шеи старшего, куда инстинктивно спрятался в порыве смущения. Почему даже простой поцелуй заканчивается для него вот такими вот сальто? Он точно неудачник. Хотя его тело, так удобно устроившееся на Лухане сверху, с последним эпитетом явно было не согласно. Лухан слабо кивнул и положил голову на когда-то спинку стула, а сейчас подгрызанную тараканами и разломанную надвое извращенцами дощечку, чувствуя на себе теплое тело. Это было так приятно, что вставать как-то и не хотелось, хотелось только ощущать сводящий с ума запах клубники, горячее дыхание на своей шее и мягкие касания чужих ресниц к коже. Сюмин тоже не двигался, предпочитая насладиться секундами такой близости пока есть возможность, ведь велика вероятность слов: "Извини, Минсок, я не должен был так далеко заходить, это моя вина, ничего не было". Чертенок Сехун жалостливо сложил крылышки, а ангелочек Лу сделал фейспалм и пнул своей маленькой ножкой челюсть Минсока. Конечно, это все очень хорошо, любовь, все дела, но свои двадцать три давали о себе знать ноющей болью в спине. Оглядев Минсока, который был явно в неадеквате от внезапно нахлынувшего счастья, Лухан понял, что надо справляться самому. Покрепче обхватив разомлевшее над собой тело, Лу сел, смачно хрустя обломками стула. Су Ман вновь безрадостно поглядела наверх и решила, что беременная Анна-Мария подождет, здоровье учителей важнее. И неожиданно преодолела расстояние между двумя этажами в рекордные сроки, так что парни, заслышав тяжелые шаги по коридору, почувствовали себя нашкодившими копиями Кёнсу - парень на весь универ был известен своей масштабной впечатлительностью к любому замечанию. Лухан, которому адреналин шибанул в голову от ужаса от возможной встречи с консьержкой, быстренько заполз под стол, затаскивая Минсока следом. Глючные версии Сехуна и Лу над головой Сюмина уже всеми возможными способами показывали, что пора замолкнуть и притаиться. И, кажется, Лухан умел слушать чужой астрал, потому что, когда Минсок в панике раскрыл рот, желая узнать, что делать и куда бежать, и почему они под столом, его заткнули. Влажно и приятно заткнули. Всё-таки Лухан прекрасно целовался. Так, что Минсок забыл сопротивляться. И дышать, кстати, тоже. Из-за чего совсем скоро уже почувствовал приступ асфиксии. - Так-так-так! Что мы тут имеем? - а потом и желание подскочить до потолка, потому что где-то поблизости остановилась, цокнув каблуками, Ли Су Ман. "Нам жопа!" - судорожно разорвав поцелуй, одними губами прошептал Сюмин, за что получил остерегающий моток головы от насторожившегося Лухана, а вскоре его губы накрыл указательный палец старшего. - А имеем мы невыключенный свет, за что мы поимеем потом этого несносного блондинчика. Давно собиралась вызвать его к себе для... м... разговора, - бормотания старушки прервались коварным смехом. Грузно ступая, она снова процокала по кабинету, судя по щелчкам, вырубая все лампы. Парни под столом в ужасе переглянулись и затаились, словно рядом бродила стая хищных динозавров. Впрочем, даже от них было бы проще спастись. - Ох, чёрт! - вдруг взревели почти у них над головами, отчего Сюмин поплотнее прижался к груди преподавателя и почувствовал чужую руку на своей коленке. Кажется, им крышка. - Анна-Мария скоро узнает, кто настоящий отец её ребёнка! А я тут свет выключаю! - цоканье каблуков участилось и начало стремительно удаляться. Когда дверь захлопнулась и послышалось характерное позвякивание ключей, чуть не застуканная парочка позволила себе вновь задышать и немного отстраниться друг от друга. - Кажется, нас закрыли, - нейтральным тоном заметил Лухан и, увидев, куда пробралась его рука, поспешно убрал её с чужой коленки. Он выпрямился, насколько это было возможно сидя на коленях, и предпринял попытку вылезти из их удачного укрытия. - Угу, - кажется, этот факт тоже не особо волновал Минсока. - Сонсенним, у вас под столом так интересно. Можно мы ещё немножко тут посидим? - заметив, как улыбка тронула уголки губ старшего, Сюмин довольно просиял и подался вперёд для нежного поцелуя. *** Сехун мялся в дверном проёме и наблюдал, как Бэкхён с напускным спокойствием складывает свои вещи в небольшую картонную коробку. Туда уже успели отправиться почти все научные труды, которые физик когда-то стащил с кучи, что предназначалась для сдачи макулатуры, с десяток запасных ручек и хентайная манхва (надо же было хоть как-то прикрывать свою ориентацию). - Сонсенним, нам нужно поговорить, - жалобно позвал Сехун, надеясь хоть как-то привлечь к себе внимание. Но вместо этого Бэкхён только дальше отошел, внимательно изучая список, в который записал всё, что он должен забрать. В коробку был аккуратно поставлен кактус по имени Лулу (а что? У каждого свои ассоциации!). - Бэкхён-а, - ещё жалобнее протянул Сехун, неуверенно подходя к преподавателю. Снова ноль реакции. Впрочем, а чего Сехун ожидал после того, как по своей же глупости так жестоко подставил любимого преподавателя? Но он ведь неспециально, поэтому имеет право хотя бы на разговор. - Бэкхён... - Сехун изобразил самую трогательную моську, при виде которой даже непрошибаемый старший братик терял силу воли и подкидывал ему ещё деньжат на карманные расходы. Но в этот раз её не оценили, поскольку Бэк, в отличие от Лухана, не умел видеть затылком. - Бэк, ну прости меня, пожалуйста, что... так получилось... - Сехун театрально захныкал, пытаясь хоть как-то донести до старшего своё искреннее раскаяние, и в порыве чувств мягко накрыл ладошкой чужое плечо. - Уже простил, а теперь катись из моего кабинета. Ах да, это уже не мой кабинет, - Бэкхён всё-таки развернулся к нему лицом, смахивая с себя чужую руку, и Сехун невольно отпрянул: столько злости во взгляде он не видел даже у собачки Лэя, которая была сварливой маленькой таксой, вечно кусающей Минсока за пальцы, когда тот пытался её погладить. - Я не хочу катиться - это чревато отбитыми боками, - буркнул Сехун, угрюмо глядя в пол. И в очередной раз непроизвольно облизнул губы. Бэкхён поспешно отвёл глаза, чтобы не поддаться соблазну. - Да как хочешь, только исчезни - ты уже и так наигрался. Или ещё нет? Чего ты добиваешься? - Бэкхён яростно посмотрел на ЛуЛу, надеясь, что несчастный кактус не сбежит от испуга. - И ты говоришь, что простил меня, - Сехун неловко улыбнулся, а потом снова потянулся рукой к преподавателю, в этот раз намереваясь обнять за шею. Бэкхён шарахнулся в сторону. - Ты что, намёков не понимаешь?! Я не хочу, чтобы ты меня трогал, - почти в ужасе от того, что может сделать, предостерёг Бэкхён и резко схватился за голову. - Просто уйди, слышишь? Мне нельзя срываться на тебе, Лухан мне яйца оторвёт, - последние слова дались Бэкхёну с огромным трудом, поэтому они прозвучали слишком тихо... и слишком жалобно для человека, только что метавшего глазами молнии. - Срываться? - озадаченно переспросил Сехун и с какой-то детской наивностью склонил голову набок, обдумывая слова хёна. - Именно, - просопел Бэкхён, в панике обдумывая достойный выход из ситуации. Но кроме Сехуна в голову ничего не лезло. - То есть если я тебя поцелую, то... - То Лухан оторвёт мне яйца! С первого раза плохо услышал?! - психанул Бэкхён, подрываясь на ровные ноги. А через секунду он понял свою ошибку: Бэкхён стоял нос к носу с Сехуном. Ой, мама, щас что-то будет... - Сехун, уйди! - совсем жалобно попросил Бэкхён, когда понял, что теряет контроль над ситуацией. - Нет! Пока мы не... - начал было Сехун, но его перебили. - Сам виноват, - прошипел Бэкхён, впиваясь губами в приоткрытый рот студента. И плевать он хотел на всё и вся! Пусть хоть в тюрьму за педофилию! А кактус, можно было надеяться, как-нибудь простит. Ну, кактус-то простит, а вот Лухан... "А Лухан пусть трахает Сладкие Щёчки и помалкивает," - мысленно заключил Бэк, после чего окончательно потерял голову, яростно впиваясь пальцами в аппетитную задницу студента, о которой грезил вот уже несколько недель. - Хён, - довольно выдохнул младший между поцелуями, с энтузиазмом вешаясь Бэкхёну на шею. Учитывая их разницу в росте, для этого понадобилось немного согнуть колени. Решив найти позу поудобнее, учитель, не особо церемонясь, припечатал свою добровольную жертву к ближайшему шкафу, отчего жертва охнула, но в остальном осталась такой же послушной и податливой на настойчивые ласки. - Чёртова Лолита, - прошипел сквозь зубы Бэкхён, зло кусая бледную шею Сехуна. Очень хотелось до крови и высосать всё, чтоб на анализы не было что сдавать. Но пока только засос и нервно двигающийся кадык в поле зрения. Сехун вообще решил вообразить себя Пиноккио: то есть сначала бревно, а потом уже, после стараний папы Карло, и задвигается. Собственно, Бэкхён был только "за": ему нравилось, что нет сопротивления. Хотя... С чего бы вдруг Сехун стал противиться? Слишком долго он провоцировал на это... Сехун выгнулся навстречу касаниям до хруста позвоночника. - Аджошши, ревматизм не замучал? - без смеха спросил Бэкхён, поспешно расстёгивая рубашку на тощем теле Сехуна. - О боже... - Бэкхён резко понял, что всё, чего он сейчас касался своими пальцами, стоило нескольких недель бесконечного рукоблудства и нескольких дней похмелья. Руки сами скользнули к ремню штанов Сехуна. Щелчок и дёрганье вниз джинсов вместе с бельём. - Терять мне уже нечего, так хоть трахну тебя на прощание, - пробормотал Бэкхён, сползая по телу младшего вниз. - Бэкх... Стой! - вдруг вскрикнул Сехун, смущённо прикрывая руками свой пах. - Убери ручки, сладкий! - Бэк настойчиво потянул за руки, за которыми пряталась его заветная цель, но ручки, к его удивлению и досаде, не желали открывать доступ к сокровенному. Трижды потерпев фиаско, физик раздраженно зарычал и поднял недовольный взгляд на заалевшие щечки младшего, вид которых заставил его нахмуриться. - Ну что ты как... - Девственник... я... - перебил его хриплый голос, после чего его обладатель зажмурил глаза, словно признался в самом постыдном факте из своей биографии. Впрочем, для Сехуна так оно и было. После повисшей в воздухе фразы Бэкхён, сидящий на корточках у ног мелкого соблазнителя, смог в полной мере ощутить себя идиотом: он как-то забыл о вероятности, что даже у такого вызывающего на вид существа могло и не быть до этого секса. - Погоди... - Бэкхён сидел на полу и обдумывал полученную информацию, которая никак не укладывалась у него даже вдоль позвоночника. - То есть вообще ни разу? Всё ещё не осмеливаясь открыть глаза, Сехун лишь нехотя ответил, поспешно прикрывая бельём и штанами свои девственные места: - Ни разу. - Никогда-никогда? - Бэк резко встал и в последний раз с подозрением зыркнул на как-оказалось-невинную Лолиту. - Никогда, - Сехун всё-таки нашёл в себе силы, чтобы приоткрыть глаза, и теперь неловко разглаживал складки на своей кофте. - Блядь, я придурок, - сердито буркнул Бэкхён и тяжело опустился на первый попавшийся стул, который оказался низенькой партой. - Почему? Я же не против был, просто... - Сехун оборвал сам себя на полуслове: ему внезапно вспомнилось, что он слишком сильно не любит это обсуждать. - Просто... Ты не мог перейти к этой... кхем... практической части немного плавнее? И желательно не в университетской аудитории? - Сехунни, прелесть моя, - подозрительно сладким голосом начал Бэкхён, - дела обстоят намного хуже: я не забираю первые разы. Слишком много мороки, да и... А вдруг я тебе больно сделаю? Я не в восторге от мысли, что буду дёргаться каждую секунду. Сехун стоял с таким видом, словно ему зарядили мощную пощёчину: это было очень унизительно, что от него отказались только из-за некоторой непросвещённости. Невинность, чтоб её! Хоть иди теперь и проси, чтоб кто-нибудь поимел, чтобы Бэкхён к себе подпустил! Сехун тяжело выдохнул и натянул на своё лицо маску непроницаемости и холодного спокойствия. - Сонсенним, давайте я помогу вам донести коробку, - голос не дрогнул, но нотки разочарования буквально прошивали собой. Бэкхён сдержанно кивнул и закинул оставшиеся вещи внутрь коробки.