Я влюблён в своего учителя математики

Минсок не мог назвать себя очень уж стеснительным, потому что ему не впервой переодеваться перед кем-либо. Но снимать штаны перед Луханом, который давно стал звездой "мокрых" снов, было как-то стрёмно. Минсок не был уверен, когда они смогут что-нибудь такое сделать, но если сонсенним испытывает что-то в ответ, то обесштаненный Сюмин мог спровоцировать на подвиги в ускоренном порядке. - Думаю, тебе стоит снять штаны, чтобы застирать их, - задумчиво произнёс Лухан, наблюдая, как Минсок уставился в нерешительности на текущую из крана воду. - Нет, всё в порядке! - встрепенулся Сюмин, после чего начал пригоршнями зачёрпывать воду и ляпать себе на джинсы. - Теперь все будут уверены, что ты описался, - хохотнул Лухан, уже не зная, как реагировать на эти манипуляции. - Отвернись, пожалуйста, - буркнул Минсок, пристыженно берясь за ремень. О том, чтобы попросить Лухана выйти, Минсок как-то не подумал. Лухан хмыкнул и, вместо того чтобы отвернуться, наоборот, еще внимательнее стал вглядываться в задние карманы чужих джинсов. Нет, ну двадцать три года ему или не двадцать три? Он вполне имеет право на маленькое приватное шоу, тем более в исполнении Булочки, который пыхтит, как щеночек, и вжикает молнией. Сюмину кажется, что это - самый эпичный момент в его недолгой жизни: конечно, было неловко из-за того, что Лу увидит его в нижнем белье, и не факт, что ему понравится полуобнаженный Минсок, но была еще одна вещь, из-за которой хотелось провалиться под землю. Трусы. Нет, это не были стринги или еще какой-то непотреб, это были боксеры нормального белого цвета, без цветочков, слоников и пчелок. Нормальные мужские трусы. Но сзади была весьма красноречивая надпись красным: "Вставь это сюда". И этот кошмар подарил ему Исин на Рождество. Минсок всегда фэйспалмил, надевая их на себя, но ведь никто ж никогда не видит, что у тебя там на трусах написано. Собрав свое мужество в кучку, Сюмин стянул джинсы, утешая себя мыслью, что просто прижмется попой к стеночке и Лухан ничего не увидит, но учитель увидел уже более, чем достаточно. - Сонсенни-и-им, - жалобно проблеял Минсок, сообразив, что вот джинсы он снял, а чем прикрывать срам, непонятно. - А? - Лухан вздрогнул, нехотя отрывая взгляд от гипно-надписи, и поспешно шлёпнул себя по руке, которой зачарованно тянулся к чужой попе. - Что мне надевать? Где твои штаны? - Сюмин обернулся через плечо, но, кажется, не заметил сзади себя памятник нежданчику, который Лухан с застывшим взглядом и с такой же застывшей рукой изобразил весьма верибельно. - Мои? Сейчас сниму, - послышалось шебуршание, явственно намекающее на то, что Лухан не шутит. - ЗАПАСНЫЕ ШТАНЫ! - в панике поправил себя Сюмин и снова обернулся, чтобы запалить учителя с наполовину спущенными трениками. Что вообще происходит? Он на такое не подписывался. - Зачем тебе они? Так и ходи, - с надеждой попросил Лухан, уже без особого стеснения пожирая глазами чужие булки в обрамлении белых боксёров. - Но там же... - Минсок хотел упомянуть что-то про друзей, но его прервал ор Чанёля и Исина, которые как раз выметались из квартиры. - Кажется, дома максимум Сехун, а он мешать точно не станет, - как-то слишком плотоядно улыбнулся Лухан, отчего Минсоку невольно подумалось об оленях-людоедах. - Даже если ты попытаешься меня изнасиловать? - слабым голосом уточнил Сюмин. - Твои трусы будут мне оправданием, - Лухан подошел вплотную, вынуждая Минсока отступать к стене, к которой он изначально хотел прижаться попой. Но никак не для того, чтобы его тут же и поимели! - Хотя я всё же надеюсь, что ты не будешь мне сопротивляться слишком сильно. - Эй, аккуратнее, - жалобно попросил Минсок, когда Лухан приблизился вплотную с палевным "стоячим" намерением. - Я буду очень аккуратным, - заверил он, обнимая Минсока за талию. - Да что за... Ты мне на ногу наступил! - завопил Сюмин, отчаянно дёргаясь. - Тебя сейчас волнует только нога? - Лухан прошептал это куда-то в шею, и Сюмин сглотнул. Немного неуклюжие копытца Лу - это не самое страшное в нём, куда страшнее то, что упирается в бедро, а маньячная улыбка создаёт необходимый антураж для фильма про невинную жертву и насильника-сумасшедшего. - Может, пойдем в спальню? - Минсок попытался хоть на несколько секунд отсрочить своё растление, а может, даже сбежать - как получится. - А чем тебе ванная не нравится? - искренне удивился Лухан, уже полностью стаскивая свои треники. - Э. Кафель. Да, именно. Он такой холодный. - Ох, тогда я обязательно тебя согрею. Пойдем быстрее, - резво отскочив от вспотевшего Минсока, Лу открыл дверь и попытался натянуть майку на бёдра: брат братом, а светить стояком не хотелось. Проверив коридорчик на наличие Сехуна, учитель схватил подопечного за руку и потянул в свою комнату. - Сехун, нас не беспокоить! Мы быстренько! - дверь громко захлопнулась, оставляя Булку наедине с дорвавшимся до жертвы плотоядным оленем. - Жребий брошен, Сахарные Щечки, я буду нежен. Сехун усмехнулся и подхватил байку, щелкая замком: - Можете не спешить! И удачи! - Се в глубине души порадовался за брата и Мина: эти два дуба наконец нашли друг друга. Но это было в очень глубокой глубине, ведь всё оставшееся пространство занимал скотина Бэкхен, с которым, увы, не сложилось. *** - Доброе утро, пупсик, - утро встретило Бэкхёна уже вечером неоновой рекламой белоснежных зубных протезов и щекотанием рыжими волосами носа. - Апчхи, мать вашу! - поздоровался Бэкхён, открывая глаза и встречаясь с широкой лыбой лучшего друга. - Нет... нет-нет-нет, не поворачивайся, дай мне хотя бы минуту помечтать, что я с кем-то переспал, - Бэкхён пихнул Чанёля в плечо, утыкая его носом в подушку, и снова блаженно прикрыл глаза, пытаясь убедить себя в том, что очень культурно и развратно провёл ночь. Вроде полегчало. - Если ты проспишь ещё три часа, то впадёшь в зимнюю спячку, - заржал Чанёль, снова поворачивая к нему лицо и сладко потягиваясь. Судя по всему, он уже давно проснулся и просто ждал подходящий случай поиздеваться над похмельным другом. - Сейчас осень, придурок, - всё-таки не получится у Бэка приятного пробуждения. Бэкхён нахмурился и вдруг резко сел на кровати, хватаясь за раскалывающуюся голову. - Блядь, чтоб я ещё раз... - Действительно, давай уже прекращай, потому что я задолбался вытаскивать тебя из твоих "клюбов", - Чанёль зевнул. - А то я подозреваю, что скоро ко мне начнут подходить знакомиться. Да и Фигаро меня так подло предал... - Мог бы и бросить меня там, - фыркнул Бэкхён, активно укутываясь в одеяло, с сожалением обнаруживая на себе бельё. И раскрывать глаза он тоже не хотел: рядом была не радужная макушка, а катастрофа на рыжей макаронной фабрике. - Слушай, я бы на твоём месте всё же попробовал наладить контакты с Сехунни - он, конечно, стерва редкая, но тебе под стать, - Чанёль скатился с кровати и почесал спину. - А то не только сопьёшься, но и сдохнешь где-нибудь, когда великому мне будет лень тебя вытаскивать из очередного притона. - Слышь, великий, тебя никто не просил меня спасать... - Действительно, это я себе сам позвонил и заныл в трубку: "Чанни, я умираю, а тебе плевать", - Чанёль хмыкнул и направился в сторону кухни. - Ты можешь спасти меня еще раз, если принесешь таблетку от головы и попить, - Бэкхен высунул лицо из-под одеяла, пытаясь сделать эгё, но друг только поморщился. - Ты похож на наркомана-обезьянку, не делай так больше, - впрочем, Чанни сжалился и принес белый кружочек и бутылку воды. - Держи. - Эй, я, вообще-то, пиво имел в виду! Мне опохмелиться надо! Ты всё же хочешь, чтоб я умер, да? - Тебе Сехуном опохмелиться надо, - рыжий закатил глаза и присел рядом. - Ну не виноват я, что он девственница, ты же знаешь, я принципиальный. - А могло бы быть так, что ты виноват, что он больше не девственница. Ты тупой придурок, нафига тебе эти принципы? Ты хоть в них сам-то веришь? А парнишку ты обидел. И сам страдаешь. - Тоже мне, Чанель Фрейд. Да, признаю, мне нравится Сехун... - Ты влюблен в него и хочешь его до усрачки. Признай это, - Чанёль возвел руки к потолку. - Ну почто геи такие проблемные? - У нас всё сложнее, чем у вас, - Бэк проглотил таблетку и уставился с угрюмым покерфейсом на Чанёля, очень надеясь не выдать того, что действительно задумался над словами этого никчёмного оболтуса. - Да ладно, дырки почти рядом находятся, чего там сложного, - отмахнулся Чанёль, доставая банку пива. - А тебе не дам, тебе ещё с Сехуном целоваться. - Зараза, - обреченно вздохнул Бэкхён, всеми клеточками своего отёкшего тела ощущая свою глупую ошибку в отношении Сехуна. - Да чёрт с этой девственностью, действительно, дело поправимое... я боюсь не этого, Чан. - А чего? - Я отказа боюсь. Да он после всего, что я наговорил, мне просто не даст, - Бэкхён нашёл свой пиджак и накинул его на одно плечо, параллельно ища штаны. - А ты сделай так, чтобы дал, - Чанёль впервые чувствовал такое превосходство над кем-то, глядя на старшего, как на дебила. - Я что, на допросе?! - взвизгнул Бэкхён, тут же хватаясь за больную голову. - И с каких пор ты стал таким профессионалом в отношениях? - С тех самых пор, когда твоя башка перестала адекватно работать! - Чанёль решил умолчать, что его опыт был набран только благодаря паре девушек и паре десятков дорам, которых он успел насмотреться за время тяжелого ничегонеделанья. - И что же я должен сделать? Уделить растяжке его очаровательной задницы сорок минут? Да у меня яйца быстрее отвалятся от перевозбуждения! - злобно прошипел Бэкхён, оглядываясь. А вдруг где-то всё же есть бутылка с пивом? - Попридержи коней, смутьян! - Чанёль слегка офигел от подобного предложения. - Ты мог начать с чего-нибудь меньшего. С цветов, например. - С цветов, говоришь? - задумчиво просипел (после визга голос отказал окончательно) Бэкхён, потирая подбородок. *** Сехун не верил своим глазам: перед его носом был нехилый такой букетик цветочков, который ему активно пытались вручить. - Ты ограбил клумбу или кладбище? - Сехун не увидел лица гостя, но по ботинкам с толстой подошвой (и, скорее всего, со стельками) стало понятно, что это его непутёвый сонсенним, который боится крови девственниц (ну, или девственников). - Я пришел к тебе поговорить, но если ты и дальше будешь продолжать в таком тоне, то отправишься именно на кладбище, а не на клумбу, - обиженно проворчал Бэкхён, выглядывая из-за букета. Он не хотел унижаться и рассказывать, как морочил продавщице голову, пока выбирал букет. В итоге, у него почти весь ассортимент цветочного магазина по одному экземпляру, который с горем пополам укомплектованный. - И о чём? Я думаю, нам не о чём говорить, - Сехун насмешливо посмотрел на Бэкхёна, складывая руки на груди. - Возьми букет, черти б тебя драли! - не выдержал и без того нервный физик, начиная ещё усерднее тыкать в Сехуна несчастным "веником". - Черти тоже девственников не любят, сонсенним! С этими словами Сехун резко захлопнул дверь своей квартиры, давая понять букету и спрятавшемуся за ним Бэкхёну, что их не желают видеть. - Айщ, зараза, - Бэкхён едва успел отпрянуть вместе с цветочным веником назад, спасая свои конечности и дорогой, между прочим, букет от неминуемого прищемления, в процессе не рассчитав свою изворотливость и шмякаясь на пятую точку. - Я всё слышал! - в голосе за дверью послышались истерические нотки. - Это я машинально... то есть не тебе, Сехун, открой, а, разговор есть, ну правда! - Бэк прилип носом к замочной скважине, тем самым заставляя Сехуна отлипнуть от неё же. - А я не хочу с тобой разговаривать! - физик не умел видеть сквозь стены (и всегда об этом жалел, особенно, когда проходил мимо мужской бани), но мог поспорить, что Сехун сейчас стоит со скрещенными на груди руками и с гордо вздёрнутым носом... э... подбородком. "Моя девочка", - Бэкхён не мог удержаться от довольной ухмылки, которую тут же стёр, когда по ту сторону двери стало как-то подозрительно тихо. Он прочистил горло, оглядел лестничную площадку с целью убедиться, что никто не станет свидетелем его унижения, а затем пару раз медленно вдохнул и выдохнул: - Я... в общем... извиниться пришёл... Сехунни, впусти меня, пожалуйста, - Бэкхёна аж перекосило от своего жалостливого голоса, но чего не сделаешь ради любви, даже прикинешься пуськой и потратишь триста тысяч вон на сопливые девчачьи подарки, которые он в жизни никому не дарил. Судя по равномерному шарканью тапочек за дверью и щёлканью замка туда-сюда, там очень тягостно раздумывали, достоин ли Бён Бэкхён второго шанса или заслуженного игнора гордой Лолиты. - Ну Сеху-у-унни-и-и, - в дверь жалобно заскребли ногтями и пару раз побились лбом. Сехун тяжело вздохнул, на долгую секунду прикрыл глаза - всё-таки он любил этого наглого придурка, несмотря ни на что - и потянулся рукой к замкам. Поочередно защёлкали все девять замков, слетели пять цепочек, и минут через пять дверь распахнулась вновь, открывая Бэкхёну вид на угрюмого Сехуна, прислонившегося к косяку. - Ну, давай, выкладывай, только скорей и потише, у меня от твоих цветов уже мигрень начинается, - Сехун с показным нетерпением взирал на опешившего Бэкхёна, который, впрочем, быстро взял себя в руки. - Я... это... извиниться... хотел... - Бэк стальной хваткой впился в косяк, всем своим решительным видом показывая, что дверь закроется только через его труп... хотя... глядя на сощурившиеся глаза Сехуна, младший мог это запросто организовать. - Цветы тебе принёс... вот, - пока Сехун не успел среагировать и выбросить "каку", Бэкхён ловко всучил букет объекту своих неловких ухаживаний и отработанным жестом заправского плейбоя подмигнул. - Ты же любишь цветы? - У меня на них аллергия, - с покерфейсом отозвался Сехун. - Чёртов Чанёль со своими советами, - зло буркнул Бэкхён, но у Сехуна был слишком хороший слух. - Советами? - с каждой последующей репликой Бэкхёна глаза младшего становились всё уже, пока не превратились в убийственный прищур. - Да как баб замасливать, - Бэк никогда в этом не признается, но он порой как ляпнет. - То есть я, по-твоему, баба? - о-оу, кажется, кто-то вляпался. - Э-э... не совсем, то есть нет... то есть... блядь, я запутался... - Бэк спрятался от своей тупости за фейспалмом, так что занесённую над ним руку с гигантским букетом увидел уже после того, как почувствовал на своей макушке яростный шлепок, разом выбивший из физика весь дух. - Эй, ты чё творишь? - Бэк инстинктивно прикрылся руками, за что получил по ним увесистым веником. - Баба, значит? - прошипел Сехун, начиная активно отпинывать Бэкхёна букетом от двери. - Вот щас ты точно как баба, - но встретившийся с его челюстью кулак поспешил доказать обратное, а вскоре на оттесненного к лестнице Бэкхёна полетели остатки букета, который теперь точно можно было гордо величать веником. - Пошёл к чёрту со своими тупыми извинениями, понял? - чуть ли не плача от обиды, крикнул Сехун и, оставив офигевшего Бэкхёна отплёвываться зеленью, быстро скрылся в квартире, намертво захлопывая за собой дверь. Придя в себя спустя минуту, Бэкхён плюнул на все старания быть заечкой и решил идти напролом. - Если ты сейчас же не откроешь мне дверь, то здесь будет полиция, злобные соседи и бешеный олень! - пригрозил Бэкхён, искренне надеясь, что на него среагируют. - Не буду открывать. Пошел отсюда! - крикнули изнутри, а потом с ноги зарядили по несчастной двери. - Сам напросился! Бэкхён выскользнул на улицу взъерошенный и очень злой: в жизни ему не доводилось делать столько странных вещей на трезвую голову. Но раз начал, то нужно и до конца довести. Главное, чтоб не до трагического. - Эй, ты ещё там? - Бэкхён подошел к скамейке, которая так удачно пряталась за кустами. Патлатый парень из перехода с электрогитарой, который до этого мирно курил косячок, подавился. - Ещё здесь, - откашлявшись, ответил тот. - Идём, щас будешь мне музыкальное оформление устраивать, - фыркнул Бэкхён, наблюдая, как затюканный гитарист поспешно поднимается. Конечно, не каждый же день столько денег предлагают практически за просто так. - Слышь, чувак, ты так собрался петь? - удивленно спросил парень, когда Бэк привел его к месту назначения. - Ну да, а что? - Нет, ну оборудование нужно так-то. Ты мне тут реально помог, так что я хочу сделать всё в лучшем виде, чтоб твоя дама сердца прям с балкона упала. Ты погодь, я за комбиком сбегаю, вот косячок, ты покури, расслабься, - улыбнулся патлатый и побежал в сторону кустов. Бэкхен решительно поднес самокрутку к губам, чувствуя, как напряжение медленно покидает тело, а Сехун любится еще сильней, аж до поскуливания. - Твою бэйбу Сехуной звать? Имя - зачет, - парень, как мог, пытался приободрить Бэкхена, он принес какую-то черную коробку, маленькую фигнюшку и даже микрофон раздобыл. - Ноты есть? - Какие ноты? - Бэк сверлил взглядом предполагаемое окно Се с розовыми шторами. - Понятно, даёшь импровизацию! - внезапно заверещал парень и долбанул по струнам. Окна первого этажа задребезжали. Кое-как встроившись в ритм, Бён начал свои завывания: Ай лав ю, бэ-эйби, бла-бла-бла-бла, забыл, Ай нид ю, бэ-эйби, тут что-то было про на-а-айт, Ай лав ю, бэ-эйби, СЕХУН, ПРОСТИ МЕНЯ-Я-Я-Я! - Хорошо поёшь, мерзавец! - наяривая аккомпанемент, бомж выронил изо рта косячок и восторженно присвистнул, глядя на прыгающую вокруг него попу Бэкхена, пребывающего на пике экспрессии. Совсем рядом просвистел горшок с фиалками, но парни были слишком увлечены процессом, чтобы заметить столь незначительную деталь, означающую то, что толпа разбуженных соседей высунулась из своих окон и теперь тщетно пыталась докричаться до нарушителей ночной тишины. - Заглохни уже, Ромео, иначе сейчас вызову полицию! - заорали с пятого этажа, откуда, кажись, и прилетел горшок. - Можно подумать, я не предупреждал об этом, - пробурчал себе под нос Бэкхён, но уже громче продолжил в микрофон: - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДЕВСТВЕННИЧЕК МОЙ! Сехун, который успел заслушаться пусть и частично бессмысленным, но всё же приятным звучанием недопесни, едва не навернулся с балкона. Что? Он думал простить этого придурка? Да никогда! - Всё, мудак, заколебал! - "пятый этаж" показательно достал телефон и начал набирать номер. - Не надо никого вызывать, они притихли! - крикнул запыхавшийся Лухан, который последний километр нёсся, как ненормальный, с пакетами из магазина - он подозревал, откуда вопли. И не ошибся. - Вообще-то, бить по ногам нельзя - я же потом никуда не дойду. Придётся тащить, - проскулил Бэкхён, которому с разгону прилетело по коленке. Патлатого и след простыл - годы опыта, видимо, сказываются. - Да плевать я хотел! Пошел отсюда! Ночь на дворе! У вас ещё и завтра есть, чтобы наболтаться, - прошипел Лухан, одаривая друга ещё и контрольным подзатыльником. - Вообще-то, ты только что сорвал благотворительный концерт, посвященный нашей с Сехуном любви, - как-то обиженно пробубнил Бэк, которого взяли за шкирку и швырнули на детские качельки. - Значит так, Мерилин Мэнсон местного разлива, смывай подводку, надевай нормальные шмотки, а не этот ночной кошмар сутенера, и приходи завтра. И чтоб без всяких штучек, иначе я отправлю Се в Тибет, к монахам, он даст обет безбрачия и вам никогда не быть вместе! - Лухан устало потёр глаза. - Не надо монахов, - проскулил Бёкхен и кое-как поднялся с качелей. - Понял я, тогда завтра сватов жди. - Чанёля, что ли? - И его тоже. Спокойной ночи. И больше никогда не бей по коленкам, если не хочешь, чтобы твой брат встречался с кузнечиком Бэкхеном. - Прыгай уже в свой улей или где ты там живешь, - Лу фыркнул и поспешил домой, ведь там его ждал телефон с кучей романтичных СМСок абонента "Мягкие сладкие Булочки". От автора: ну что, чуваки, ОСТАЛИСЬ ДВЕ ГЛАВЫ!