Глазами Снейпа

Ваша кухня сияет чистотой. Впрочем, так бывает всегда, когда ты царствуешь в этой обители кастрюль и сковородок. Ты стоишь около плиты и ловкими скупыми движениями замешиваешь тесто для блинов. Я с чашкой чая забился в дальний угол кухни и стараюсь не шевелиться. Лишь бы не выгнала. Ты терпеть не можешь, когда на кухне во время готовки кто-то ошивается. Я вновь дивлюсь, насколько вы разные. У Лили Эванс смешинки в теплых ярко-зеленых глазах, тяжелая грива медно-рыжих волос и открытость всему миру. У тебя лишь холод. Твои глаза, такие же ярко-зеленые, как у сестры, наполнены льдом. Острые локти, острые скулы, острые ключицы, не прикрытые воротничком платья. Мне кажется, что ты состоишь из сплошных острых углов. У меня бурчит в животе, и ты бросаешь на меня недовольный взгляд. Я вздрагиваю. Ты спокойно можешь указать на дверь, но почему-то вместо этого ставишь передо мной кусок пирога. Я удивлен и растерян. Лили редко предлагала что-то перекусить, лишь наливала чай. Мне хватает сил, чтобы прошептать спасибо и завеситься своими, как ты говоришь, немытыми волосами. Ты усмехаешься и вновь поворачиваешься к тесту. Тебе понадобилась мука. Я помню, что у вас дома мука всегда стоит на верхней полке. Внутри меня загорается надежда, что ты попросишь меня дотянуться, но… Тебе не нужно просить высокого меня дотянуться до верхней полки. Ты сама это можешь. Очень высокая, ты могла бы сделать карьеру маггловской модели, но предпочла изучать аналитику. Обалденно вкусный пирог съеден. Я скашиваю глаза на часы и замечаю, что прошло уже полчаса. Скажите мне, как так долго можно собираться к речке? Помнится, в детстве Лили собиралась за десять минут, а что изменилось сейчас? Ноги затекли, но я даже рад, что Лил тянет время. Знаешь, мне нравится за тобой наблюдать. Ты единственный человек, чьими движениями я могу любоваться бесконечно. Они настолько ловки и отточены, что мне кажется, будто ты танцуешь. Грациозность и ловкость меня завораживают. Я, не скрываясь, смотрю во все глаза. А ты будто не замечаешь моего открытого взгляда, колдуя над плитой. Неожиданно в голову заглядывает шальная мысль: что было б, если ты оказалась волшебницей, как Лили. Я не был бы удивлен, если бы ты была прекрасным зельеваром, или даже мастером в этой непростой дисциплине. Вспоминается, как пару лет мы с Лили сидели на кухне, тогда на улице шел дождь, а ты создавала изумительные блюда. И вдруг Лили спросила тебя: «Почему овощи в разные блюда ты режешь по-разному»? Ты лишь улыбнулась и ответила, что каждая нарезка по-разному раскрывает вкусовые качества продукта. И неожиданно ехидно поинтересовалась: «А разве вам на варении зелья это не говорили?» Тут уж моя Лилс покраснела, а я был удивлен: неужели магглы знают о такой возможности? От размышлений о тебе меня отвлекает топот ножек по лестнице. Так, прыгая через ступеньку, а не царственно и грациозно, как ты, спускается Лили. Она влетает в тишину твоего кухонного царства, как маленький огненный ураганчик. — Я готова! — радостно произносит красавица, чуть не сшибая плошку с тестом и роняя венчик. Но ты с грациозностью и ловкостью подхватываешь его, не давая упасть на пол. Сегодня ты не ругаешь Лили, лишь качаешь головой. Даже странно, обычно твой громкий командный голос разносился по всем этажам, высказывая претензии и замечания. Но не сегодня… Я удивлен твоим молчанием. Ты не из тех людей, кто будет молчать, если ему мешают. Лили подхватывает меня за руку и, вытащив из-за стола, тащит в коридор. Она уже обута в красивые лаковые лодочки, так непохожие на твои домашние туфли. Рыжая, как солнышко, красавица уже выскочила из дома и теперь звонко рассказывает что-то соседкам, сидевшим под кустом сирени на лавочке. Я наконец-то обуваюсь и собираюсь выйти, но тут в коридоре показываешься ты. Твои тонкие изящные пальцы сжимают ручку корзинки для пикника. Ты протягиваешь её мне и говоришь слегка хриплым голосом: — Северус, я положила вам сандвичи и бутылку с соком на перекус. Я знаю, что вы будете до позднего вечера бродить и проголодаетесь. А растущему организму нужно правильное питание. Я хочу возразить, но ты не позволяешь: — Не перебивай! Вам по пятнадцать лет и ваш организм развивается, так что не спорь. — Спасибо, — произношу я, вновь удивленный. Лили вновь заглядывает в дом. Её глаза недоверчиво сужаются, увидев, как ты передаешь мне корзинку. Недовольное личико Лил задерживается несколько секунд на тебе. И презрительно фыркнув: — Синий чулок! — красавица вновь выпархивает из дома, прокричав, что ждет меня у калитки. В твоих прекрасных глазах начинает скапливаться влага, которую ты стараешься незаметно сморгнуть. А я… А я не могу найти слова утешения. Да и нужно ли это тебе? Я лишь могу пробормотать: — Прости, — извиняясь и за поведение Лили и за свое собственное. Ты лишь киваешь и отворачиваешься. Я выхожу на ваше белоснежное крыльцо и спускаюсь по идеально чистым ступенькам. Лили вовсю щебечет с подъехавшей к дому миссис Эванс, и рассказывает, что сейчас мы идем к реке, а Петунья опять пыталась вручить корзину с припасами, и вообще старшая, синий чулок, не понимает, что не в еде счастье. Вдруг ты меня снова окликаешь: — Северус! Приходи сегодня вечером на блины. А то я много их сделала и вряд ли мы втроем справимся с этой горой. — Спасибо, Петуния, — очередной раз за этот день повторяю я и, неожиданно сам для себя, называю тебя по имени. Что не решался сделать уже давно. Ты улыбаешься неожиданно потеплевшими глазами и скрываешься в кухне. Я, поздоровавшись с миссис Эванс, спешу к ожидающей меня Лили. Корзина приятно оттягивает руку. Похоже, ты положила туда не только сандвичи и бутыль с соком, но и что-то еще. Я этому рад. Мы с Лили, правда, могли загуляться, а одними бутербродами сыт не будешь. Но Лили не разделяет моей радости от того, что нам дали перекус. Она недовольно поджимает губы и уничтожающе шипит: — Все-таки впихнула, домохозяйка! Синий чулок! Опять, наверное, и первое, и второе, и компот сунула. Вот зачем она это делает! Своей личной жизни нет, и другим не дает!.. Пока Лили ругается, я пытаюсь понять, чем же недовольна младшая. На высказывание красавицы, что там наверняка яд, я не нахожу, что ответить, и наотрез отказываюсь выбрасывать продукты. Неужели ты подумала о том, Лили, что старшая сестра захочет тебя отравить? Я знаю, что отношения между сестрами Эванс далеки от теплых. И я сам поспособствовал их ссоре. Вот далось же мне это письмо от Дамблдора! Я вздыхаю. Она все еще любит тебя, Лил, жаль, что ты этого не понимаешь. Ведь любовь заключается не только в поддержке шалостей и выборе мантий, но и в заботе о близком человеке. Это ведь хорошо, когда о тебе заботятся, не так ли?